Катерина кивнула.

— Сегодня же вечером съезжу в больницу навестить Иверсена, — сказала она. — И расскажу ему все, что нам удалось узнать. Думаю, мы обязаны его первого обо всем поставить в известность.

— Прекрасно, тогда Кортманна мы сможем проинформировать завтра, — с видимым удовлетворением произнес Йон.

Катерина попрощалась и вышла из машины. Йон завел мотор «мерседеса», однако, как отметила про себя девушка, не уехал, пока не убедился, что она вошла внутрь магазина.

— Ну и что? — спросил По, едва она прикрыла за собой дверь. — Что там было?

Катерина огляделась по сторонам, желая убедиться, что в зале нет покупателей.

— За всем этим стоит не он, — сказала она. — Больше я тебе сейчас сказать не могу.

— Ох, да ладно тебе, Катерина, — разочарованно произнес По. — Расскажи — какой он? Я ведь, между прочим, все к чертям забросил и примчался сюда тебя подменять.

Катерина вздохнула. Она описала По Тома Нёррескова и его одинокое существование на хуторе, однако ни словом не упомянула ни о Теневой организации, ни о связях отшельника с Лукой.

— Мерзкая тварь, — пробормотал По, когда она закончила свой рассказ, игнорируя уговоры вспомнить еще какие-нибудь подробности. — Хотелось бы знать, чем на самом деле он занимается на этом грёбаном хуторе посреди навозной жижи.

Катерина не стала комментировать эти слова По, увидев, что в магазин входит покупатель.

Всю оставшуюся часть дня она старательно избегала вопросов По и даже отправила его домой до закрытия, чтобы немного побыть в одиночестве. Заперев наконец магазин, Катерина села на велосипед и покатила в «Ригсхоспиталет». По дороге она купила пиццу с пеперони, пахнущую так, что, когда Катерина шла по больничным коридорам, все встречные оборачивались и с завистью смотрели ей вслед.

Иверсен выглядел уже совершенно поправившимся. Он сидел на кровати, выпрямив спину, и, как только Катерина вошла в палату, лицо его расплылось в широкой улыбке. А когда Иверсен увидел, что она принесла пиццу, он и вовсе громко и радостно рассмеялся.

— Правда, я только что поел, — заметил он. — Если, конечно, можно назвать едой то, чем нас тут кормят. Или, скорее, правильнее было бы сказать, питают. — Он похлопал себя по животу, наполовину прикрытому одеялом. — Однако для пиццы с пеперони место здесь всегда найдется.

Вонзив с аппетитом зубы в пиццу, он принялся за любимое кушанье; Катерина в это время рассказывала о совместной с Йоном поездке и о том, что поведал им Том Нёрресков. Несколько раз ей приходилось прерываться: Иверсен был настолько поражен, что пища попадала ему не в то горло, и он начинал мучительно кашлять. Тем не менее он выслушал все до конца, а сам тем временем покончил с пиццей.

— Я всегда знал, что у Луки есть свои маленькие тайны, однако то, что я сейчас услышал, превосходит все мои самые смелые фантазии. — Проглотив последний кусочек пиццы, он задумчиво вытер рот. — На меня что же, действительно нельзя положиться?

— Конечно же можно, — заверила его Катерина. — Просто иной раз тебя подводит твоя открытая душа.

Иверсен покачал головой:

— Если бы я только что-то знал. Я был бы тогда гораздо осторожнее и, вполне вероятно, смог бы помочь Луке!

Катерина взяла старика за руку. Она оказалась сухой и горячей.

— Ты и так ему немало помогал — и как друг, и как коллега. А это именно то, в чем он тогда так нуждался.

Иверсен пожал плечами.

— Теперь мы этого уже никогда не узнаем, — со вздохом сказал он и прибавил: — Вообще-то я рад, что вы решили все мне рассказать. Но как вы сами считаете, стоило ли это делать? А вдруг я случайно выдам, что мы подозреваем о существовании Теневой организации?

Катерина сжала его руку.

— Теперь о ней следует известить всех в Обществе, — серьезно сказала она. — Если мы действительно собираемся вести борьбу, то об этом должен знать каждый.

Несколько минут они сидели молча, держа друг друга за руки.

— Как же я был слеп! — с горечью в голосе произнес наконец Иверсен. — Теперь многое становится на свои места. Исключение из Общества Тома, реакция Луки на самоубийство Марианны, отказ его от Йона. Невероятно, как этому маленькому человеку удавалось хранить столько больших секретов.

— У него была отдушина в лице Тома, — напомнила Катерина.

— Да, Том, — задумчиво повторил Иверсен и покачал головой. — Здорово же они нас дурачили.

— Однако не стоит забывать, что ставки были слишком высокими, — заметила Катерина.

— Нам нужно вернуть Тома, — решительно заявил Иверсен. — После того как мы поступили с ним, нам просто необходимо позаботиться о его реабилитации. — Он стукнул кулаком по одеялу. — Кроме того, он нам нужен. Кто лучше него может помочь нам противостоять Теневой организации? Он ведь уже имеет огромный опыт в этом деле.

— Думаю, не стоит особо рассчитывать на то, что он согласится покинуть свой хутор, — сказала Катерина. — Он уже привык только о самом себе заботиться. Я совсем не хочу упрекать его за это — в особенности после всего, что выпало на его долю.

— Да, но должны же мы что-нибудь для него сделать.

— Лучшее, что мы можем, это оставить его в покое, — твердо сказала девушка.

— Без него нам будет очень сложно убедить остальных. — Иверсен посмотрел на Катерину: — Как думаешь, поверит ли Кортманн или, к примеру, Клара нашим объяснениям? Не захотят ли они, чтобы Том лично подтвердил достоверность всей этой истории?

— Им придется это сделать, — заявила девушка. — Кроме того, они прислушаются к словам Йона. Ведь все происшедшее в наибольшей степени затронуло именно его интересы. Том в каком-то смысле сам избрал свою судьбу. Йона же этой возможности лишили. Правда, кто знает, чем бы все обернулось, если бы он тогда остался с Лукой?

— Как он все это воспринял? — с тревогой поинтересовался Иверсен.

— С учетом всех обстоятельств, на удивление спокойно, — ответила Катерина. — Трудно сказать, что именно он чувствует. В этом отношении он похож на Луку — тоже прекрасно умеет хранить все свои секреты. Думаю, злится, что в свое время от него утаили правду.

— Мы все оказались точно в таком же положении, — сказал Иверсен. — Не очень-то приятно ощущать себя непосвященным, независимо от того, оправдано это или нет. Может, как раз данное обстоятельство и дает нам шанс воплотить в жизнь мечту Луки — вновь объединить Общество библиофилов.

— Но среди нас по-прежнему могут быть изменники, — заметила Катерина.

— Верно, — согласился Иверсен. — Фактически, сейчас это гораздо актуальнее, чем когда бы то ни было. Тем более пришло время изгнать их из наших рядов, так сказать, стрясти гнилые плоды с дерева. И для этого нам понадобится помощь всех. В том числе Йона.

— А как же Кортманн?