— Потому что ты очень похож на Мэгги, а Венделлу нравится Мэгги. И если тебе нравится Венделл, это значит, что Мэгги нравится Венделл? Возможно, больше, чем ты, потому что она все-таки женщина, и все такое.

Сен-Жюст пристально посмотрел на друга.

— Иногда, Стерлинг, меня изумляет твоя проницательность. Но, действительно, у Мэгги на мой счет есть кое-какие сомнения, которые смогут рассеяться лишь со временем. В данный же момент я не стану возражать, если у нее возникнет душевная привязанность к нашему доблестному лев-тенанту. Но хватит об этом, он идет к нам. И выглядит очень самодовольно.

— С ним Деккер, — Стерлинг обернулся и увидел обоих полицейских по ту сторону низкой перегородки, отделяющей ресторан от фойе. — О боже. Я выгляжу настолько же плохо?

— Да, вы оба выглядите примерно одинаково, — Сен-Жюст положил на столик деньги и жестом пригласил Стерлинга идти с ним. — Я, пожалуй, подыскал бы для нашей беседы более укромное место, Стерлинг. Ты не возражаешь?

— Вовсе нет, — ответил Стерлинг, заворачивая в салфетку недоеденный тост. — Можно, я чай тоже возьму?

— Что ж, поскольку мы просто перейдем из ресторана в холл, полагаю, тебя никто не остановит. Иди вперед, Стерлинг, — он помахал Венделлу и Деккеру, чтобы те оставались в фойе.

— Добрый день, сержант Деккер, — приветствовал его Сен-Жюст, когда все четверо устроились в углу, подальше от всех. — Вы выглядите, как… Сожалею, но вежливость не позволяет описать это хоть сколько-нибудь правдиво. Но вы похожи на выпотрошенную рыбу.

— Катитесь вы к черту со своим пижонским английским акцентом. И помолчите насчет рыбы, ладно? — Деккер отхлебнул что-то розовое из бутылочки, которую достал из кармана. — Ну, в чем дело? У меня сегодня конкурс, и я должен отдохнуть.

Сен-Жюст и Венделл одновременно вздохнули. Между ними действительно много общего.

— Я тут подумал, сержант… Если у вас есть хотя бы унция гордости, вам стоит выйти из конкурса. Зачем унижаться на этом рынке человеческой плоти?

Весьма выдающаяся челюсть Деккера отпала.

— Почему? Ведь сами-то вы участвуете?

— Но это совсем другое. Я-то собираюсь выиграть, любезнейший. А вы себя выставите на посмешище. Не так ли, Стерлинг?

Тут щеки Стерлинга наконец-то порозовели.

— Вы хотите, чтобы я… М-м-м, сержант, если можете, простите Сен-Жюста. Порою он бывает крайне резок.

— Резок? Да он просто воню…

— О, сержант, я понял, в чем дело. В этих ваших уродливых туфлях. Из-за них вы такой раздражительный, — протянул Сен-Жюст и поболтал вино в бокале. — И еще, возможно, потому, что ложно обвинили дражайшую Мари-Луизу. Если помните, когда вы впервые заподозрили Мари-Луизу, я просил вас не совершать подобной глупости. Они вам жмут? Туфли, сержант, туфли.

— На самом деле у него очень доброе сердце, — быстро вставил Стерлинг, хотя и не надеялся, что ему поверят.

Деккер выпрямился и злобно посмотрел сверху вниз на Сен-Жюста. Тот продолжал преспокойно сидеть, скрестив ноги.

— У этой девушки был нож, и она прирожденная преступница. Это было логичное предположение.

— Это было поразительно бессмысленное предположение, Вилли, даже для вас. Опять же, виною тому могли быть туфли.

Деккер резко отодвинул кресло, чуть не уронив его. Он был сильным парнем, хотя это, по мнению Сен-Жюста, не компенсировало его непроходимую тупость.

— С меня хватит, Венделл. Если вам есть что сказать, расскажете потом. И помните, здесь командую я.

Сержант потопал прочь в своих «уродливых туфлях», и Сен-Жюст наконец-то вздохнул с нескрываемым облегчением.

— Я справился быстрее, чем думал. Вы не могли отвязаться от него раньше, Венделл?

— Он липнет, как жвачка к подошве. Кажется, он подозревает, что мне что-то известно, поэтому хочет оказаться рядом, когда все раскроется. Спасибо, что избавили от него.

— Всегда пожалуйста. Мне сегодня на редкость хорошо удается приводить людей в ярость. Ну, что еще вам удалось узнать? Благодарю за информацию о Шутнике, а также за пометки на моем списке подозреваемых. Но теперь, раз мы вычислили Шутника, я хотел бы сосредоточиться на Убийце, поскольку ваш факс подразумевал, что у вас есть дополнительные сведения. Пожалуйста, ваш ход.

— Сначала расскажите, как планируете эти сведения использовать.

— Вижу, вы не доверяете мне. Признаюсь, это меня безмерно огорчает, хотя ваши умственные способности я теперь оцениваю гораздо выше. Очень хорошо. Начнем с Шутника. Вот где блеснет наш Стерлинг.

— А Мэгги? Я хочу, чтобы она оставалась в стороне. Помните, что случилось в прошлый раз?

— Она будет в безопасности, — обещал Сен-Жюст. — Все произойдет очень быстро, на публике, и, вероятно, развлечет присутствующих. Но наша любопытная Мэгги, порою склонная попадать в неприятности, не пострадает.

— Прекрасно, — Венделл вытащил из внутреннего кармана несколько сложенных бумаг, и тут Стерлинг произнес:

— Только посмотрите! Словно черные вороны.

Сен-Жюст уже смотрел. В холл вошли огромный Джанкарло и Лиза Лэнг, которая висела на его руке, оба в черном. Черная шелковая рубашка Джанкарло была расстегнута до пояса, что несколько портило его скорбный вид, но Сен-Жюст всегда считал, что этот человек полностью лишен вкуса.

Лиза села. Джанкарло сходил в бар за двумя бутылками минеральной воды, вернулся и тоже сел.

— Простите, — Сен-Жюст поднялся. — Я уже говорил с мисс Лэнг, а теперь хотел бы выразить соболезнования Джанкарло.

— Не понимаю. Почему он в трауре? — спросил Стерлинг.

— Понятия не имею. Может, они с Розой были друзьями? Но мужчина в трауре располагает к соболезнованиям, и я никогда не упускаю случая это сделать.

— Привет, Алекс, — произнесла Лиза, глядя на него снизу вверх. Ее глаза покраснели, в руке она держала скомканный белый носовой платок. — Пожалуйста, извините мой вид… Я наконец осознала… что Роза умерла. Вчера… вчера… я была словно в тумане, наверное, из-за успокоительного. Вы знакомы с Джанкарло?

Сен-Жюст поклонился.

— Я Алекс Блейкли, — представился он. — Приношу глубочайшие соболезнования. Вы, должно быть, очень ее любили.

Красивое лицо Джанкарло — а он был действительно красавец, несмотря на вульгарный вид, — смягчила печаль.

— Она… Роза… была моим учителем. Я ведь был никем, а она сделала меня звездой. Мне ее будет очень не хватать.

— Вот как… Что ж, к сожалению, я не имел счастья знать ее лично и уже не смогу восполнить эту потерю. — Сен-Жюст снова повернулся к Лизе: — Хочу поблагодарить вас за грядущий финал и конкурс «Лицо с обложки». Если я могу чем-либо служить…

— Нет, спасибо. Марта Коловски — просто дар божий, она во всем мне помогает. Я только хочу попросить вас прийти пораньше, чтобы занять свою сцену прежде, чем все войдут в зал. Конечно, народу не так много, как вначале. Но будет немало журналистов. Из-за бедной Розы. Ей было бы приятно такое внимание.