Тогда молодой человек таинственно намекал потенциальному покупателю, что совершать сделку прямо в помещении ресторана крайне рискованно для них обоих, и предлагал тому пройти в поджидавший их около входа автомобиль, где им, дескать, никто не помешает спокойно заняться своими делами, а в случае малейшей опасности они смогут легко скрыться. Беда в том, что после этого ни одного из этих покупателей ни живым, ни мертвым никто никогда больше не видел, а через некоторое время на их квартиры и дачи совершались налеты, причем налетчики всегда совершенно точно знали, где лежат наиболее ценные вещи, и где находятся тайники.

Судя по описаниям, приметы этого молодого человека каждый раз оказывались весьма схожими. Ему удавалось незаметно действовать на протяжении довольно длительного периода времени, поскольку, как Вы сами понимаете, подобного рода сделки никто не заинтересован афишировать. Через нашу агентуру удалось установить, что на самом деле под личиной этого элегантного молодого человека скрывается налетчик по кличке Курносый, который входит в банду Голованова.

Судьба всех пропавших долгое время оставалась неизвестной. Конечно, были все основания предполагать самое худшее, но никакими конкретными данными на этот счет мы не располагали. И вот вчера в моем кабинете раздался телефонный звонок из поселкового отделения милиции в Салтыковке. Может быть, знаете, это такой дачный поселок по Нижегородской железной дороге примерно в получасе езды от Москвы?

— Конечно, знаю!

— Так вот! Дежурный по отделению сообщил мне о чрезвычайном происшествии в соседнем поселке Никольское. К ним обратилась некая гражданка Агеева Авдотья Степановна, у которой в этом самом Никольском имеется дом, в котором она бывает лишь наездами. Я проверил, она действительно постоянно проживает вместе с мужем и детьми в Москве, на Николоямской улице. Этот дом ей достался в наследство от родителей, летом он Агеевым служит чем-то вроде дачи, а зимой пустует. Обычно в это время года гражданка Агеева там вообще не бывает, а тут вдруг взяла и приехала по какой-то своей надобности, провозилась с делами до вечера, и решила там остаться ночевать. И вдруг глухой ночью она слышит, что к давно заброшенному дому, уединенно стоящему на окраине поселка, со стороны Носовыхи подъехал автомобиль, а через некоторое время с той стороны раздалось несколько глухих выстрелов. Едва дождавшись утра, женщина отправилась в ближайшее отделение милиции, где и рассказала о ночном происшествии.

По словам дежурного, к указанному дому сразу же был направлен наряд, который и обнаружил в одной из комнат два трупа со следами жестоких пыток и огнестрельными ранениями. Судя по дорогой одежде, оба убитых были людьми весьма состоятельными, и к тому же явно не местными.

Никольское и Салтыковка поселки небольшие, там все жители знают друг друга не только в лицо, но зачастую и по именам. Ничего подобного там раньше никогда не случалось. Ну, бывает, набьют мужики друг другу морды по пьяной лавочке, корова потравит чужой огород, пропадет у кого-нибудь курица или гусь, вот тебе и весь криминал. Местные милиционеры быстро сообразили, что это дело явно не их уровня, и связались с МУРом. Вот так оно и попало ко мне.

Я сегодня утром уже выезжал на место происшествия вместе с экспертами. Выяснилось, что один труп там лежит уже довольно давно, около недели, но поскольку дом не отапливается, то он сохранился весьма неплохо. Знаете, не смотря на то, что лицо у трупа было сильно обезображено, я его сразу же узнал. Такая удача не часто выпадает на долю следователя. Дело в том, что я живу на Покровке, и иногда с женой захожу в расположенную рядом с нашим домом мануфактурную лавку Зельдмана. Вернувшись обратно на Большой Гнездниковский, я выяснил, что как раз неделю назад от жены этого самого Зельдмана поступило заявление об его исчезновении. Отправляясь утром в лавку, он ей сказал, что вечером у него намечается одна очень выгодная сделка. После этого она его больше не видела. Но зато несколько свидетелей видели Зельдмана в «Гранд-отеле» в компании с этим самым Курносым, и даже заметили, что они вместе садились в машину. А еще спустя три дня от жены Зельдмана поступило новое заявление, на этот раз по поводу налета на ее квартиру. Причем налетчики даже спрашивать ее ни о чем не стали, только молчать приказали, и сразу же направились к двум тайникам, где хранились главные богатства семьи. Все они были в масках, так что, к сожалению, опознать она никого не сможет. Личность второго погибшего пока установить не удалось, вероятно, его еще никто не успел хватиться.

Теперь мы примерно знаем, в каком направлении исчезали все пропавшие. Бандиты явно не понаслышке знают этот район, не могли же они вести свои жертвы в совершенно неподготовленное место, рассчитывая на авось.

В связи с этим у меня появилось несколько предположений. Очевидно, в этом доме они оставляли трупы только на очень короткое время, а затем перепрятывали их в более надежном месте, но вряд ли очень далеко. Это же не глухой лес, кругом люди, опасно перетаскивать трупы на виду у всех. Поэтому первым делом следует тщательно обыскать ближайшие окрестности. Кроме того, не исключено, что где-то рядом может проживать, по крайней мере, один из членов банды. Должен же кто-то присматривать за этим местом, и в случае опасности подать сигнал своим сообщникам.

Найти ответы на все эти вопросы мы сможем только на месте, поэтому я предлагаю завтра утром съездить в Никольское. Паровоз отходит с Курского вокзала в 8.15 утра. Если у Вас нет возражений, то тогда встречаемся прямо на перроне, под часами.

— Возражений не имею!

— Вот и хорошо! Ну, тогда до завтра!

— До завтра!

* * *

Около восьми часов утра Иван подошел к зданию Курского вокзала, и, пройдя его насквозь, оказался на перроне. Он сразу же заметил Климова, который в своем неизменном пальто-реглане и клетчатой кепке уже поджидал его в условленном месте. Вскоре подали нещадно дымивший паровозик с несколькими прицепленными к нему обшарпанными вагонами, который должен был следовать до станции Обираловка, делая остановку в Никольском. Пассажиров было немного, поэтому можно было без спешки занять любые понравившиеся места.

Раздался паровозный гудок, и вскоре за окном вагона промелькнули Спас-Андроников монастырь, завод Гужона, завод Войтовича и живописный цыганский табор, раскинувшийся в районе станции Карачарово. Далее потянулся однообразный ландшафт, перемежаемый неказистыми строениями нескольких деревушек, видневшихся в некотором отдалении от дороги, и лесопосадками. Первым нарушил молчание Климов:

— Я тут захватил с собой во фляжке «Горного дубнячка»… Может, опрокинем по сто грамм?

— Мы же на задании…

— Я же не до чертиков предлагаю нализаться, а выпить просто чисто символически, так сказать, для поднятия настроения, а заодно и согреться…

В вагоне на самом деле было довольно холодно, поэтому Иван охотно согласился:

— А, знаете, давайте!

Он расстелил рядом с собой на лавке газету и выложил на нее из портфеля захваченные из дома круг копченой колбасы, батон белого хлеба и пяток малосольных огурчиков. Поскольку стаканов у них с собой не было, пришлось пить мелкими глотками прямо из крышечки, которой завинчивалась фляжка. Вскоре они перешли на «ты», и за разговорами о делах житейских поездка прошла незаметно…