– Давайте вместе решать, что будем делать... – предложил подполковник.

– Разве в армии решает не командир? – спросил Хамидрашид и поочередно посмотрел на Джабраилова и на Самурая.

– А кто здесь командует над всеми? – спросил в ответ подполковник. – Над всеми нами в конкретной ситуации, я знаю, командует разведуправление РОШа. Но здесь, на месте, кто командует? Я не вижу такого человека... Я командую только своей отдельной мобильной офицерской группой. У меня в подчинении только девять офицеров, из которых один старший лейтенант, два капитана, а остальные майоры. Тем не менее на совещание я пригласил не майоров, а капитана Рудакова, потому что он не мне подчиняется и командует группой солдат своей роты. Не старшие по званию решают, а командиры подразделений... Ты, Хамидрашид, тоже командуешь своим джамаатом, хотя в джамаате только один человек остался... Но ты тоже самостоятельный командир и имеешь такое же право совещательного голоса, как мы с капитаном... И решать нам следует вместе...

– А что решать, товарищ подполковник... – вздохнул Самурай. – Мы не можем отдать приказ выполнить это Хамидрашиду, да он и не будет такой приказ выполнять... Это совсем не в его духе... Я не могу такой приказ выполнять и не могу дать такой приказ своим солдатам... Им завтра домой возвращаться, «на гражданку»... Мой долг, как командира роты, отправить домой не психопатов и убийц, а крепких физически и морально парней... Я не хочу, чтобы, привыкнув убивать здесь, они и там начали кого-то убивать... Мою жену, моего сына, мою дочь, моих родителей, моих соседей или вообще незнакомых людей, чьих-то детей, чьих-то родителей... Я хорошо вижу разницу между боестолкновением и убийством... И они тоже ее видят... Их «ломать» нельзя... Они молодые и потому легко ломаются...

– Вот потому я и говорю... Будем решать вместе... – повторил Джабраилов. – Самурай свое слово сказал... Что ты скажешь, Хамидрашид?

– А что я должен сказать? – Хамидрашид продолжал хмуриться. – Если вы оба надеетесь, что я, как дикая и бесчувственная душа, возьму это на себя или даже Дуквахе предложу, то ошибаетесь... Такие мероприятия вообще не в моем характере, и Дукваху я заставлять не стану, потому что он вообще от природы человек добрый. Не смейтесь только над добрым боевиком... Над ним из-за этого и в джамаате посмеивались... А я в первую очередь мужчина и воин... И во вторую очередь тоже, и в третью... Не надейтесь...

Голос эмира повышался от фразы к фразе.

– Перестань, – сказал Самурай. – Никто тебе ничего не предлагает... Мы на равных правах держим совет... Что вы скажете, товарищ подполковник?

– Ничего нового... И потому предлагаю подумать, как нам поступить с ранеными, куда их спрятать и кого поставить в охранение, потому что без охранения их оставлять нельзя...

Хамидрашид только теперь расслабился и через плечо покосился на убитого Руслана Волкодава. Тот бы не стал задумываться...

– Давайте думать... – тяжело вздохнув, сказал эмир...

Говоря по правде, особо спешить группам спецназовцев было некуда. До половины одиннадцатого следующего дня времени оставалось достаточно, чтобы четыре раза сходить туда и обратно и между каждыми такими рейсами плотно перекусывать. И это первым вовремя вспомнил подполковник Джабраилов.

– А что мы, собственно говоря, суетимся... Нас кто-то обязал прямо сейчас звонить подполковнику Тамирханову?

– Я, кажется, вас понимаю, товарищ подполковник, – сказал Самурай. – Можно было бы и вечером позвонить, уже поздно вечером, но тогда у Тамирханова не будет совсем времени, чтобы сто тысяч баксов достать, и он будет строить ловушку для Хамидрашида...

– А как он устроит такую ловушку, если я буду в окружении своих людей? – спросил Дадашев, назвав, естественно, своими людьми людей подполковника Джабраилова. – Прежде чем прийти на встречу, я имею возможность воспользоваться тепловизором винтовки и «ощупать» все окрестности по квадратному сантиметру...

– Это мы, естественно, сделаем даже без согласия Тамирханова... – сказал подполковник. – Но лучше его все же предупредить, чтобы лишних телодвижений не делал, поскольку они могут оказаться опасными. Главное, чтобы Тамирханов не заподозрил, что ему самому готовится ловушка. Ему и всем тем, кто должен будет там собраться...

– Вот об этом мы забыли побеспокоиться... – Самурай встал и включил «подснежник». – Надеюсь, еще не поздно... Родионов... Чем занят?

– Оружие чищу... Стрелял много, ствол грязный...

– Отставить. Собирай свою пушку и заступай на пост... Обзор во все стороны... Особое внимание на любопытных людей, имеющих бинокли... Снимать сразу... И еще поищи человека с рацией... В верхней засаде была рация... Пусть бойцы поищут радиста с рацией в поле, среди трупов...

– Товарищ капитан, – вмешался в разговор младший сержант Лаврентьев. – Мы с Колосковым винтовки парней Волкодава подобрали... Из тех, что не полностью разбиты... Из шести прицелов два можно, кажется, восстановить за счет других... Только специалист требуется...

– Так и несите их специалисту... Еще два тепловизора нам бы очень сгодились... Что получится, доложи мне устно, я «подснежник» выключаю... А пока радиста поищи... Нам необходимо знать, есть ли у убежавших ментов рация... А она, кажется, была...

– Понял, товарищ капитан...

Отдав команду, Самурай занял свое место на камне и снова приготовился оттачивать и без того острейшую лопатку.

– Из разбитых винтовок Волкодава попытаются собрать, сколько смогут, пригодных к работе... – заметив вопросительные взгляды, пояснил он, вспомнив, что у собеседников «подснежники» выключены. – Так, на чем мы остановились?

– На том, чтобы не насторожить Тамирханова раньше времени...

– Это сделать, думаю, можно аккуратно... – сказал подполковник. – Необходимо просто «подчистить» за Русланом Волкодавом пространство... Хотя всех мы отловить, конечно, не сможем... На этом уровне уже оба берега вполне проходимы и перевалы невысокие, лесом покрытые. Кое-кто, думаю, убежал далеко, не догонишь...

– А кое-кто может и наблюдать... – добавил Самурай. – Родионов наблюдателей, если они есть, обслужит...

– А я вполне допускаю, что кто-то из убежавших ментов вернется, чтобы и оружие подобрать, и карманы убитых проверить... – высказал свое мнение Хамидрашид. – И даже не один вернется... Могут вернуться группой... Оружие в наше время – деньги, и менты им постоянно приторговывают. Если находят в горах схрон, большая часть, я слышал, в продажу идет, остальное уничтожается.

– Да, – согласился подполковник. – Сейчас охотно покупают оружие ингуши и дагестанцы. В том числе, кстати, и у федеральных ментов, и у армейских командиров... Нам давали дополнительное задание – искать каналы поставки оружия из Чечни в соседние республики. Но – группа... Я с этого и начал разговор... Группа может вернуться, может другая группа прийти, потому что у участников заговора наверняка есть еще резервные силы... Именно поэтому я считаю рискованным оставлять малое охранение группы раненых. Это опасно, а потери нам, сами понимаете...