Взяв девушку за плечи, Турарбур мягко перевернул ее навзничь, лег рядом, накрыл рукой ее груди. Ладонь Верховного Жреца была так широка, что под ней целиком спрятались перси его соложницы.

Девушка с готовностью раздвинула колени. Турарбур улыбнулся ее наивности.

Проведя рукой между ее ногами, он посмотрел на палец, покрывшийся пленкой бальзамического масла. Розового оттенка не было, значит, кровь остановилась, Турарбур показал палец девушке.

– Мне ни капельки…– начала она. Но Верховный Жрец поцелуем закрыл ей рот.

– Не говори ничего! – велел он через минуту, когда оторвался от ее уст.– Ничего…

Стальная удавка перехватила горло Турарбура.

Верховный Жрец захрипел, схватился руками за шею…

Глаза девушки, подскочившей на ложе, расширились от ужаса. Лицо Верховного жреца страшно изменилось. Вздувшиеся жилы, пальцы, скребущие по напрягшейся шее…

Но то были рефлексы тела. Сам Верховный Жрец был не так прост, чтобы уступить столь прямолинейному нападению. Турарбур сразу осознал, что не стальная цепь и не паутинный шнур душат его.

«Еще один! О мой Тур! Что за ночь ты мне сегодня устроил!»

А воля уже устремилась вдоль невидимой струны. Нападавший попытался укрыться, но мысль Турарбура была намного быстрее. Он «поймал» врага!

И едва успел накрыть защитным пологом себя и девушку!

Невероятный грохот, звук чудовищного взрыва потряс келью. Алебастровый колпак большого светильника разлетелся на дюжину кусков. Мебель затряслась, серебряные вазы с цветами загудели, как колокола.

Не защити Верховный Жрец себя и девушку, оба оглохли бы на всю жизнь. Если бы сам звук не убил их на месте.

Врага в келье не было. Его не было и в самом храме. Скорее всего, он прятался где-нибудь рядом с храмом Тура. Но для Турарбура теперь, когда он осознал врага, расстояние не имело значения.

Мир стал красным. Руки Жреца удлинились и преобразились, ноги стали короче, гора мышц вздулась на загривке, чтобы удержать огромную черную голову. Он выпустил из ноздрей раскаленный воздух, скребнул широким раздвоенным копытом…

Новый удар грома раздался где-то в отдалении.

Бык ринулся на врага!

Маленькая хлипкая фигурка повернулась и бежит прочь. Полы длинного плаща развеваются, хлопают, цепляются за кусты, между которыми петляет беглец.

Бык, с топотом, с содроганием почвы – напрямик. Проламываясь через заросли, перемахивая через преграды. Красная земля бежит навстречу. Бык настигает.

Сопение и тяжкие удары копыт – за спиной. Близко. Жертва мчится изо всех сил, но чувствует затылком жаркое дыхание. Резко останавливается, поворачивается, вскидывает руку в последней попытке… Черный, грубый, широко изогнутый рог вспарывает мягкий живот, снизу вверх, цепляется за ребро… Ноги отрываются от земли, внизу мелькает мощная черная спина в колтунах свалявшейся шерсти. Земля стремительно надвигается… Боли нет. Снова топот. Он пытается уползти… Что-то мешает. Вывалившиеся внутренности цепляются за пучки травы…

Широкое копыто, обрушиваясь сверху, припечатывает к земле. Острый конец бычьего рога с хрустом входит в тело…

Длинное сухое тело Разящего содрогнулось в последний раз и обмякло, распростертое на земляном полу маленькой хижины. Рядом с ее хозяином, которого маг убил восемь часов назад. Тело старого конгая, такое же высохшее и длинное, было удивительно похоже на тело мага. Два старика, умерших от разрыва сердца. Через три дня городские стражники обнаружат их. По запаху. И похоронят в одной могиле: Алчущего Силы из Ши-ана и нищего собирателя водорослей из Сарбура.

А Турарбур во второй раз успокоил свою наложницу и был с ней всю ночь. Лишь перед самым рассветом он отослал девушку, чтобы поспать часок, до восхода: Верховный Жрец обязан быть сильным во время Утреннего Приношения. Слуги вынесли труп и заменили испорченный ковер.

Турарбур спал, когда замок в двери его кельи открылся без ключа. Высокая фигура в сером плаще проскользнула внутрь. Огонек стоявшего у края ложа маленького светильника скорее сгущал тьму, чем разгонял ее.

Турарбур спал, разбросав тяжелые руки: из открытого рта вырывалось сильное дыхание. Лицо Верховного Жреца было умиротворенным.

Проникший в келью остановился. Выпростав из-под плаща руку, он начертал в воздухе горизонтальный пульсирующий прямоугольник и пронзил его быстрым ударом сомкнутых пальцев. Потом отступил. Четырехугольник поплыл вперед и повис над спящим.

Турарбур проснулся. Проснулся и, почуяв опасность, спрыгнул с ложа на пол. Подошвы ног ощутили холодный камень, но глаза ничего не видели. Их застлала черная пелена. Жрец взмахнул рукой, выкрикнул заклинание и в образовавшемся просвете увидел высокую черную фигуру, творящую его смерть.

Турарбур с силой втянул пахнущий гарью воздух. Согнул колени, готовясь прыгнуть…

Сноп огня ударил ему в лицо.

Верховный Жрец отшатнулся, заслонился ладонью, на которой тут же вздулся и опал, почернев, пузырь ожога. Еще один сноп огня ударил сзади. Волосы Турарбура, затрещав, вспыхнули.

– О Тур! – вскрикнул Верховный Жрец.

Но вместо голоса испепеляющий огонь вырвался у него изо рта…

Мощный-как-Пламя смотрел, как, беззвучно разевая рот, горит Верховный Жрец Быкоглавого. Он не радовался победе, а ощущал ее как трудное дело, выполненное на совесть. И мести Тура Могучего он не боялся. Если сердце Избранника, вместившее мощь Великих и Сильных, ляжет на ладонь мага – что ему боги? А если нет – что ему жизнь?

Когда все свершилось, Мощный-как-Пламя велел огню уняться. Кучка золы – вот и все, что осталось от Турарбура. Кучка золы и опаленное ложе. Пусть служители гадают, куда подевался их Верховный Жрец.

«Корабль был прав,– размышлял Мощный-как-Пламя.– Не слишком силен. Странно, как удалось ему низвергнуть Ург-Хиала?»

Турарбур падал.

Вокруг клубился фиолетовый туман, сквозь который время от времени проглядывал вишневый круглый глаз. «Время от времени» – неверно. Времени здесь не было.

Но у Турарбура было тело. Не то тело, что испепелил маг, сотворенное собственной, Турарбура, властью. Обычное человеческое, доставшееся слуге Тура от отца с матерью. Тело это медленно вращалось. Или быстро?

«Тур! Мой Тур! – мысленно воззвал Верховный Жрец.– Откликнись!»

Некий звук прорвался сквозь туман. Был ли это ответ?

– Я-я-я-а-о! – приглушенный вой. Или рев?

– Я-я-я-о!

Да, рев! Рев Быка!

– Ты оставил меня? – прошептал Турарбур.

– Я-я-я-а! – раскатилось совсем рядом.

Тело Турарбура еще раз перевернулось, он выпал из клубящегося тумана в нежный голубой свет и увидел своего бога…

Конг. Междуречье. Тысяча двенадцатый год по летоисчислению Империи.