Сделав количественную оценку точности предсказаний добровольцев, исследователи обнаружили, что добровольцы, которые могли только видеть рассказчика, оценивали его эмоции существенно менее точно, чем те, кто только слышал его. То есть эмоциональное состояние передает прежде всего голос.[267]Добровольцы, которые могли только видеть рассказчика, давали оценки немногим более точные, чем при простом угадывании. Иными словами, язык телодвижений говорит, но говорит шепотом.

Джен и я научились учитывать важность языка телодвижений и жестов после того, как привезли приемных детей из Эфиопии. В возрасте пяти и четырех лет они не знали никаких английских слов, кроме «мамочка» и «папочка». А наших знаний амхарского языка хватало лишь на то, чтобы понять, хотят ли дети пойти к холодильнику или в ванную комнату. Когда нам пришлось пользоваться одним только языком тела, наша жизнь мгновенно съежилась. Мы могли обсуждать с нашими новыми детьми только те окружавшие нас в момент общения предметы, на которые можно было указать или до которых можно было дотронуться. Все, что произошло в прошлом или могло случиться в будущем, выпало за рамки обсуждения. Время и пространство исчезли. За рамками нашего общения остались даже такие вопросы, как, например, о том, когда я ушел на работу, когда я вернусь с нее, что я там делал, что у нас будет на обед – и даже то, что мы будем их родителями до тех пор, пока живы. Мы начали усиленно гримасничать и жестикулировать в надежде на то, что наши детишки яснее поймут все, что способны изобразить наши слабые тела. Мы выглядели глупо, и наши новые сын и дочь понимали нас лишь поверхностно.

Со временем все родители учатся более успешно истолковывать намеки, которые содержатся в гримасах и телодвижениях их детей. Обучение чтению языка тела и выражений лица с помощью практики и обратной связи повышает способность человека распознавать соответствующие намеки в ближайшем будущем. Достижения скромны и мимолетны, но надежны.[268]Однако даже эти скромные достижения полезны только тем, кто знает меньше всего, или тем, кто изначально наименее мотивирован к полноценному общению. Например, из обучения распознаванию эмоций значительную пользу могут извлечь люди, страдающие аутизмом.[269]В научных исследованиях с участием взрослых и не страдающих аутизмом людей наибольшую пользу от такого обучения извлекли мужчины – потому, что поначалу демонстрировали несколько худшее владение навыком распознавания эмоций.[270]Но если у вас уже довольно развитый навык точного распознавания эмоций или если вы уже имеете навыки социальной адаптации, то выгоды, которые вы извлечете из такого обучения, будут минимальны.

Однако гипотеза Дарвина более изощренная. Он утверждал, что невербальные намеки, содержащиеся в мимике, имеют глубокие корни в нашем эволюционном наследии и потому управляются аппаратом нервной рефлексии, который есть и у животных. Подлинные эмоции человека, вроде страха или счастья, быстро проявляются и лишь впоследствии маскируются. По Дарвину, вы получаете степень доктора по чтению чужих мыслей, учась сравнивать то, что человек демонстрирует мгновенно, с тем что он говорит потом.

Современное наследие дарвиновской гипотезы подавления психологи называют «микровыражениями», очень короткими, продолжающимися менее одной пятой секунды вспышками эмоций, которые иногда проявляются лишь в изменении выражения малой части лица. То есть когда человек хмурится, но при этом утверждает, что счастлив, вы понимаете, что он лжет. Такая трактовка кажется правдоподобной. Когда говоришь явную ложь, знаешь и то, что считаешь правдой, и «шаткость» истории, которую плетешь. Трудно не почувствовать, что правда выплывает на свет божий, или через микровыражения лица лгущего человека, или через другие проявления, контролировать которые человек не может. Интуитивная привлекательность этой идеи придала ей значительную популярность за пределами научного сообщества. Например, сериал «Обмани меня» в течение трех сезонов ярко демонстрировал то, как умение читать микровыражения можно использовать для изобличения преступников. Правда, его сюжет откровенно надуман. А вот управление безопасности на транспорте вполне серьезно развернуло программу массового обучения своих сотрудников на основе предполагаемой обоснованности гипотезы микровыражений.[271]Программа, получившая название «Изучение (сканирование) пассажиров методами наблюдения», обучает сотрудников указанного управления замечать микровыражения или другие имеющие значение трудноуловимые намеки на обман. Подготовленные таким образом «аналитики поведения» опрашивают пассажиров, стоящих в очереди на посадку, задавая им совершенно безобидные, на первый взгляд, вопросы. По состоянию на 2010 год безопасность на транспорте обеспечивали примерно 3000 обученных аналитиков, которые проводят такие блиц-опросы в 161 аэропорту.[272]

Несмотря на свою популярность, теория чтения чужих мыслей с помощью микровыражений с научной точки зрения на сегодня подтверждается в лучшем случае слабо. Во-первых, наше ощущение, что наши эмоции выдают себя и четко заметны другим людям, – скорее эгоцентричная иллюзия, нежели объективная реальность. Участники экспериментов, которых просят солгать или скрыть сильные эмоции, думают, что их обман будет обнаружен, значительно чаще, чем это происходит на самом деле.[273]К лучшему или к худшему, но большинство людей лгут изощреннее, чем думают. Во-вторых, исследователи выявили, что вероятность проявления таких «намеков» у людей, говорящих правду, такова же, как и у лгущих людей. В одном эксперименте исследователи попросили просмотреть ряд фотографий, возбуждающих эмоции, и либо проявить свои чувства, либо скрыть их.[274]Из 697 выражений лица, которые были продемонстрированы в этом эксперименте, ни одно не показало полного микровыражения (изменений как в верхней, так и в нижней половине лица), и только 14 выражений лица (2 % от общего числа) содержали частичные микровыражения, проявившиеся или в верхней или в нижней половине лица. Из этих 14 частичных микровыражений одна половина проявилась тогда, когда человек пытался скрыть свои подлинные чувства, а вторая – когда человек старался продемонстрировать свои чувства. Эти чрезвычайно редкие микровыражения, кажется, с одинаковой вероятностью вводят в заблуждение относительно мыслей других людей и проявляют эти мысли. Разумеется, скрыть таким образом можно далеко не любые чувства. Впрочем, удивительно, насколько редко мы проявляем наши подлинные чувства, как часто наши лица вводят других людей в заблуждение и насколько трудно точно обнаружить эти едва различимые намеки![275]