Алида попятилась, тяжело дыша, и опустилась на ближайший стул. Ей хотелось пить, но кроме вина поблизости ничего не было, и она, морщась, опрокинула в себя еще один бокал. Мурмяуз, встревоженно мурча, запрыгнул ей на руки и принялся тереться лбом о подбородок хозяйки. Она сняла маску и утерла рукой вспотевший лоб. Ладони машинально начали перебирать кошачью шерсть, теплую и мягкую, такую родную. Музыка стала быстрее, жестче, неистовее, и альюды кружились в исступленном танце, смеясь и перебрасываясь шутками, будто желая выплеснуть все свои силы в этот темный предрассветный час.

– А в былые времена мы воровали луну с неба для господина, – произнесла Симониса, присаживаясь рядом с Алидой. – Славный все-таки у тебя кот. Просил у меня кусочек печеной рыбы. – Она бархатисто рассмеялась, а потом вновь посерьезнела. – Ты молодец, хорошо держалась. Я помню, некоторые люди теряли сознание во время танца. – Симониса ободряюще улыбнулась Алиде, и девушка слабо улыбнулась в ответ.

Она пока не ощущала в себе каких-то разительных перемен, и это вселяло в нее пусть слабую, но светлую надежду на то, что все будет хорошо. Вольфзунд сейчас танцевал с женой, темное ночное небо начало чуть заметно сереть, предвещая недалекий рассвет. Скоро бал закончится, и Алида наконец-то найдет ответы на все вопросы. Скоро Вольфзунд разъяснит ей все нюансы сделки.

– А вы тоже с ним танцевали? – спросила Алида Симонису.

– Я никогда не была человеком, – ответила она. – Мои родители были альюдами. Их сожгли на костре по приказу Магистрата, – добавила Симониса, помрачнев.

Алида хотела утешить чаровницу, но тут музыка резко оборвалась, а спустя мгновение повисшую тишину прорезали женские крики. Алида вскочила, пытаясь понять, что происходит. Древуны и альюды бросились врассыпную, словно испугавшись чего-то, расталкивая друг друга и спотыкаясь о подолы собственных платьев. Дети плакали. Один из столов оказался опрокинут, и посуда побилась с громким звоном.

Вдруг со стороны тропы, что вела в деревню, послышался неприятный свист. Совсем рядом в ствол дерева воткнулся серебряный арбалетный болт. Алида в ужасе обернулась к Вольфзунду, но там, где только что стоял Владыка, лишь рассеивалась мглистая дымка.

Чьи-то грубые ладони зажали рот Алиды, а на голову ей накинули плотный, не пропускающий свет мешок. Она хотела закричать, но получился только приглушенный стон. Ноги оторвались от земли, и она почувствовала, как ее тащат куда-то. Запястья и лодыжки больно стянули жесткие веревки. Мерзкая смесь запахов пота и табака, исходящая от нападавшего, душила Алиду, и слезы навернулись ей на глаза.

Крики почти стихли, превратившись в редкие всхлипы, вместо музыки теперь слышался топот ног в тяжелых сапогах и чертыханье. Алиде было страшно, она не понимала, что происходит. Должно быть, с древунами случилось что-то плохое. Она попыталась изловчиться и пнуть ногой схватившего ее, но ничего не вышло. Тяжелый кулак ударил ее под ребра, выбив воздух из груди.

– Не дергайся, отродье. Эй, капитан, я держу одну! – крикнул резкий низкий голос куда-то в сторону, едва не оглушив Алиду.

– У меня тоже есть, – ответил другой голос справа. Послышался треск ломающихся ветвей, топот нескольких пар ног, чье-то отрывистое дыхание.

– Дьявол меня подери, да это же наша травница! – воскликнул знакомый голос совсем рядом. Алида поняла: команда «Волчьей пасти» все-таки добралась до Птичьих Земель и обнаружила место проведения бала. Но для чего им это нужно? Почему ее до сих пор держат? Она ведь не враг!

– И как я сразу не понял, что она якшается с древунами, – презрительно бросил Пристенсен. – Тем лучше. Тащите девку на борт.

Алиду взвалили на плечо, как тюфяк с сеном. Она еще раз дернулась, пытаясь вырваться, но сильные руки так крепко сжимали ее лодыжки и локти, что шансов отбиться не оставалось.

«Где же Мурмяуз?» – вдруг подумала она. За плотным мешком, наброшенным на голову, совсем ничего нельзя было разглядеть. Алида вдруг поняла, что ее рот больше не зажимает чужая ладонь, и принялась звать кота.

– Заткнись, если не хочешь, чтобы я вырубил тебя на денек, – просипел похититель, и Алиде пришлось замолчать. Она мысленно взмолилась Первому Волшебнику, чтобы древуны позаботились о ее питомце, если он зайдет в их деревню. «Если кто-нибудь из древунов остался в живых», – мрачно добавила она про себя.

– Проваливаем, пока не рассвело! – закричал Пристенсен.

Со всех сторон послышался топот и выкрики, и тот, кто держал Алиду, тоже побежал, тяжело шлепая ботинками по земле. Алида напряглась, чтобы голова не так сильно стучала по спине потного моряка, но получилось не очень хорошо, и спустя несколько минут бегства ее сильно замутило, совсем как на качающейся шхуне.

Внезапно похититель, тащивший Алиду, грузно упал, словно что-то с силой толкнуло его в спину. Юная травница неуклюже завалилась набок, на влажную от росы землю. Тут же воздух изрешетили глухие, громкие выстрелы вперемежку с крепкой бранью.

– Дикари подбили Флоксела! У них оружие! – завопил какой-то мужчина.

Новая череда выстрелов прошила лес, кто-то закричал от боли, на крик ответил истошный женский вопль. Алида поползла по земле, не видя ничего. Кто-то схватил ее за шиворот и дернул вверх, поднимая на ноги.

– Куда собралась? Ты нам еще понадобишься, – прорычал голос Пристенсена прямо над ухом. – Гортон, бери девку, отступаем в обход деревни!

Алида похоронила свои надежды отползти к кустам и затеряться. Мужские руки снова забросили ее за спину, словно куклу.

– Быстрей, быстрей! Шевелитесь, тюлени! – кричал Пристенсен, подгоняя свою команду и время от времени стреляя из револьвера, не то для острастки, не то разгоняя оставшихся древунов.

– Давайте скорее, в обход! – надрывался капитан, и Алида почувствовала, как державший ее понесся быстрее, громко пыхтя. Ветки кустов хлестали по лицу, и если бы не мешок, надетый на голову, кожа давно была бы покрыта ссадинами.

Алида лихорадочно соображала, что же происходит. Для чего люди капитана Пристенсена сорвали бал? Куда подевались все альюды? Многие ли древуны убиты? Жива ли Лисса? Где ее дорогой Мурмяуз? Почему сирины не вступятся за обитателей своих земель? Зачем ее схватили?

Топот мужских ног слышался совсем близко со всех сторон, наверное, вся команда теперь собралась и бежала в одном направлении.

– Идиоты, лучше отдайте сундук мне! – рявкнул Пристенсен. Послышался грохот. – К шхуне, быстрее, быстрее! Нас уже ждут.

Алида больно ударялась подбородком о спину мужчины и боялась, как бы не прикусить кончик собственного языка. Выпитое вино и тряска не прошли даром: она чувствовала, что еще немного, и ее стошнит всем, что она съела на балу. Мозолистые ладони больно сжимали ее голые щиколотки, кровь стучала в голове, гудящей от тупой боли, грозящей перерасти в настоящую мигрень.