По карте и компасу, через болота, пробились мы к роще. Весь лес изрыт мелкими траншеями и воронками. Всюду на поверхности земли советские солдатские каски, в основном все пробиты пулями и осколками. Это первый признак того, что в земле должны быть солдаты. Спустя некоторое время после начала поисковых работ стали поднимать очень много бойцов: здесь и верховые, и прикопанные в воронках и траншеях. Нашли мы и разбитый танк. Башня с вырванным куском брони, рядом пушка с рваной дырой на конце ствола, передняя часть танка с люком механика-водителя, и вокруг – верховые останки наших бойцов. Все так, как описано в документах архива. Первый читаемый медальон нашли позже, когда год за годом стали прочесывать рощу с юга на север и с запада на восток. В воронке лежало шесть бойцов. Один был пулеметчиком, у него в карманах шинели лежали запчасти к ручному пулемету (шомпол, ключи), другой – санитар – несколько индивидуальных пакетов, ампулы с йодом, ножницы, пинцет, ихтиоловая мазь. И вот латунная трубочка, очень уж она подозрительно тяжелая. Раскупориваем ее, а там бланк медальона, заполненный графитовым карандашом:

Муравьев Алексей Иванович, 1909 г. р., рядовой, уроженец Кировской обл., Даровский р-н, д. Горка.

В каждый приезд в рощу Сердце старались обследовать каждую воронку и ямочку. Вот неприметное углубление, копаем – есть останки. На рукаве сохранившегося обмундирования большая шитая золотыми нитками звезда, три кубика в петлицах – это политрук. А рядом с ним боец, кости перебиты осколками, в нагрудном кармане медальон, но он разбит, бланк не сохранился. Немного дальше в воронках – три бойца, чуть дальше – шесть и еще дальше – два. Вот лежат останки: один на одном, всего пятеро, у одного на груди на обрывках гимнастерки значок «Ворошиловский стрелок» и вновь медальон:

Пономарев Сергей Иванович, 1901 г. р., рядовой, уроженец г. Калининска Саратовской обл. Призван Балашовским РВК.

Земля нашпигована осколками, гильзами, патронами. Металлоискатель звенит не переставая. В основном работаем щупами и копаем шурфы. В одном месте видны следы мины, ударившей в бруствер траншеи. При обследовании воронки находим в ней останки и бархатные черные парадные петлицы, на них два кубика – лейтенант, и эмблема – скрещенные топорики – значит, сапер.

В документах архива удалось отыскать запись о том, что в боях за овладение поселком Малиновский принимала участие 1-я рота саперного батальона 116-й стрелковой дивизии. Потери роты составили: один офицер и четверо рядовых. По всей видимости, это и есть тот убитый офицер.

Копаем воронку рядом, в ней останки двух бойцов, все кости перебиты осколками, и, когда надежда найти медальон угасает, вдруг, с последним ударом лопаты о край воронки, из-под нее выкатывается черный граненый футляр – смертный медальон. Записка заполнена чернилами, от влаги они расплылись, но текст читается: «Записка от мужа Кирилла Гр. своей многоуважаемой супруге Анне Куз. с детками. Зоя, Леня, Коля и Сережа, шлю я вам свой последний привет и целую я вас последний раз. До свидания Ваш родитель, мне конец жизни, а вы живите счастливо, до свидания». На обороте: «Адрес на родину: Т. С. Ж. Д. станция Бурное, Джуваланский район, Алексеевское почтовое отделение, село Алексеевка. Получить Анне Кузьминичне Вишнивецкой. Вложил четвертого января 1942 г.» и подпись. Вот такая очень необычная находка, можно сказать, предсмертная записка. Боец даже не принимал еще участия в боевых действиях, но, уже двигаясь к линии фронта в эшелоне, прочувствовал, что, по всей видимости, погибнет и, поддавшись эмоциям, написал такую записку – обращение к жене и детям. Вот полные данные этого бойца:

Вишневецкий Кирилл Григорьевич, 1900 г. р., пулеметчик 1270-го сп 385-й сд, погиб 27 апреля 1942 года в роще Сердце.

После полугодовой переписки с Киргизией удалось выяснить, что все дети Кирилла Григорьевича живы и здоровы. А старшая дочь, Зоя Кирилловна, из далекого Ташкента приезжала на место захоронения отца. Она рассказала нам, что всю жизнь они искали место, где похоронен их отец. Десятки писем – в архив и, как всегда, один и тот же ответ: «Не значится». И вот в 1997 году пришло наше письмо, из которого они узнали, что их отец погиб и захоронен на высоте 269,8.

Найти всех погибших в роще практически невозможно. Но каждый наш выезд в эту местность дает результат. Земля понемногу отдает останки бойцов и раскрывает свои тайны. Несколько лет мы не выезжали в рощу, но однажды вновь решили провести в ней поиск. Тянет туда какая-то сила. И вновь находки: за два дня мы нашли останки восемнадцати бойцов, но, к сожалению, они были без медальонов, все безымянные.

И вот результат – сто сорок бойцов и восемь медальонов, по которым установлены четыре фамилии. 8 мая 1993 года мы произвели перезахоронение на высоте 269,8 останков 193 бойцов и командиров. С этого момента и была образована братская могила непосредственно рядом с воронкой от известного подкопа. То есть наш отряд стал первым, кто произвел перезахоронение на высоте 269,8. Установили скромный памятник, изготовленный своими руками, с табличкой, на которой были обозначены фамилии пяти известных на тот момент бойцов:

Муравьев Зарипов Бусенович Макаренков Китаев

В том же году поисковики из Калуги перезахоронили туда останки 260 солдат, которые были перенесены с кладбища в деревне Замошье. В 1994 году вновь работаем по старым местам и находим останки. 9 июня 1995 года произвели захоронение останков 131 бойца, из них удалось установить три фамилии. И так, из года в год, наш отряд производит перезахоронения останков бойцов и командиров Красной армии на высоте 269,8. Вот статистика этих мероприятий:

26 сентября 1996 г. – захоронено 73 бойца

6 мая 1997 г. – захоронено 67 бойцов

21 октября 1998 г. – захоронено 78 бойцов

7 сентября 1999 г. – захоронено 134 бойца

22 июня 2001 г. – захоронен 51 боец

13 августа 2003 г. – захоронен 51 боец

22 июня 2004 г. – захоронено 46 бойцов 22 июня 2005 г. – захоронен 61 боец 13 августа 2005 г. – захоронен 41 боец Совместно с нашим отрядом стали перезахоранивать на высоте 269,8 останки бойцов и поисковики из Барятино, которыми руководил Владимир Гапонов. Свои впечатления, полученные во время поисковой работы в районе Зайцевой Горы, он выразил в следующем стихотворении.

Рассвет, дорога серой лентой вьется,

Туман окутал придорожные кусты,

А сердце каждый раз тревожно бьется,

И под колеса убегают последние версты.

И вот высотка, не сказать большая,

Таких в России тысячи высот.

Да, нагулялась тут «косая»,

И тысячи ребят легли у Шатиных болот.

Бои здесь страшные гремели,

Все полыхало день и ночь.

Полки солдатские редели,

И Бог не смог бы им помочь.

Все пересилили ребята

Молоденькие, только жить.

Не пожалела их «косая»,