дела и собравшись, я с вещами спустился вниз, оставив Аню помогать детям собираться.

— Здорóвенько, капитайн.

— И вам не хворать, зайтаны.

— Спит ишшо твоя жёнка?

— Нет, детей собирает.

— Хорошáя девка, токма больно до обидок горяча.

— Так мож и ишшо где горяча, — усмехнулся спутник коронела, которого нам так и не представили.

— Капитайн Иртовильдарен, с кем имею честь? — строго спросил я у него.

— Теньент[9] Анен. Рошшвенник, штало быть, — улыбнулся он, сверкнув отсутствием двух передних зубов.

И так меня разозлила эта щербатая улыбка, что я протянул руку, взял его за челюсть и отрастил ему два зуба, дав возможность сполна насладиться всем спектром ощущений от этого лечебного процесса. Терпеть его шепелявость ещё несколько дней я не собирался.

— Теньент Анен, прошу комментарии о моей жене и моих сыновьях оставлять при себе. А то зубы ещё раз выбью и ещё раз выращу. Мы друг друга поняли?

— Поняли, капитан, як жеж не понять. Благодарствую, чай, за зубы-то.

— От таких-то щедрот, авось и мне ногу отрастишь? — весело сощурил коронел глаза.

— Могу язык укоротить и к ноге приделать. И тебе польза, и обществу тишина и покой.

— Ладно обчеству, а мне с того якая польза? — удивился Анен-старший.

— Прекрасных зайтан будешь одной левой ублажать, — хмыкнул я, чем вызвал взрыв хохота у старых вояк.

Отсмеявшись и подобрев, Анены жестом заказали завтрак на шестерых.

Аня с мальчиками спустились к столику, ничем не показав, что новая компания им неприятна.

— Значица так, мальцы. На ближайшие четыре дня ставлю вам боевую задачу свалить одноногого старика, — зашевелил бровями коронел. — А тебе, младший по званию, ставлю задачу учить жену. В Нинаре лично проверю, цацкаться, вестимо, не буду.

— Так мы вроде не на войне, коронел, чтобы задачи мне ставить, — фыркнул я.

— А жизнь так ужно от бранного поля отличается? Вестимо, не лишними будут занятия.

— Не лишними. Хорошо, коронел, твоя взяла. Тренируемся вечером перед ужином.

— Да и с утрего до завтрака размяться малясь не вредно, — мечтательно протянул он.

Завтрак нам принесли простой, но возмущаться никто не стал, поели с удовольствием, мальчишки же и вовсе всё сметали в мгновение ока. Надо будет купить им сладких орехов, пусть мяском обрастают.

На крыло встали довольно быстро, мои даже и не возились почти. Вылетели пусть и не стройным клином, но в небе не распались, группой долетели до следующей станции и устроились на обед.

Заметив, что мы после обеда остались заниматься, наши спутники расходиться не стали, мои объяснения слушали, а некоторые слова даже тихонько повторяли. Учились. Я впервые всерьёз задумался о том, какое образование получают простые селяне, если они не одарены. Выходит, сильных магов ищут по всей стране, а тех, кому не посчастливилось родиться с таким талантом, сбрасывают со счетов. Понятно, что не всем нужна наука и учёба, но как это выяснить, если не пробовать?

В сёлах были школы, но учили там только до восьми годин, дальше — Академия для одарённых, а для остальных — сельский труд. В Старших семьях учились все дети, имели возможность проявить таланты на разных поприщах, даже если магией не владели. А с другой стороны, дети для селян — это не столько наследники и продолжатели рода, сколько бесплатная рабочая сила, поэтому даже будь в стране Академия для неодарённых, всё равно бы никто их туда не отпустил.

После урока языка мы приступили к тренировкам. Для того чтобы Аня не отвлекалась на то, что коронел делает с сыновьями, я увёл её за удобно расположенный сарайчик, где учил уворачиваться от ударов и выворачиваться из захватов. Бить самой смысла ей не было никакого, тут скорее она себе руку сломает, чем кому-то вред причинит этими маленькими кулачками. После полутора часов интенсивной работы Аня устала, но жалеть её я не стал — на крыларе отдохнёт, так что мы перешли на драку с палкой, но при одинаковой длине палок Аня мне удара всё равно нанести не могла: банально не доставала, руки были коротки в самом прямом смысле этого выражения.

Жена мне досталась слабая и не особо ловкая. Такую маригоры первую отловят и сожрут. И я даже не знал, огорчит меня это или обрадует.

Тренировалась Аня в лёгких местных сапожках, где в голенище предусмотрены небольшие ножны для коротких метательных клинков. Я ей дал пару своих со специальными колечками на короткой рукоятке, чтобы было удобно вынимать из сапога.

— Алекс, ну зачем мне это? Я всё равно не смогу метнуть в человека.

— Сможешь, если это будет действительно нужно. А так — да хоть верёвку перерезать, фрукт какой почистить, мало ли для чего ножик может пригодиться. И мне будет спокойнее.

— Знаешь что в нашем мире говорят про тех, кто приносит на драку ножи?

— Что? — заинтересовался я.

— Что они погибают от огнестрела, — отрезала Аня, а я не очень понял, что за огненные стрелы, но переспрашивать не стал.

У нас в ходу не стрелы, а болты, в том числе и огненные. И да, против них выходить с ножом как-то глупо, но кто мешает иметь при себе арбалет? У меня один всегда с собой.

Ужинать мы пришли первыми, поэтому нашему взору предстала презабавнейшая картина: дети вползали в столовый зал едва ли не руками цепляясь за воздух. У одного на скуле была ссадина, у другого след башмака пониже спины, оба пыльные и с выражением вселенской скорби на лице.

Подойдя к обоим, я быстро просканировал их на предмет повреждений, но, кроме нескольких синяков, проблем не было, а их я поскорее залечил, чтобы не давать Ане повод для причитаний. До стола дотащил сыновей буквально волоком.

Единая била взглядами-молниями в сторону коронела, но тот лишь лихо шевелил кустистыми бровями и посмеивался.

— Приятного аппетита.

— Ать, хороша харчевня. И чеплышка супца, и булдыжка мясца. Чем добру пропадать, нехай лучше пузо лопнет, — причмокивал он.

Сыновья в итоге отдыхать отправились сразу после ужина, осоловевшие и уставшие, Ане пришлось даже сходить проследить, чтобы они искупались, а не сразу спать завалились.

Я тоже долго задерживаться на стал, вернулся в свою комнату, ополоснулся и направился к жене, имея один план дальнейшего времяпрепровождения. Она как раз выходила из ванной, явно не ожидая увидеть меня у себя и вытирая соблазнительно обнажённое тело полотенцем. План сразу окреп.

Но, игнорируя мой окрепший план, жена усадила меня на постель и занялась рукой и шрамом на голове.

— Ты знаешь, — спустя несколько приятных минут проговорила она. — у меня такое ощущение, что вот тут под