* * *

К Дамми́ру я пришла добровольно. Дважды споткнулась по пути, но это от волнения. Судорожные вдохи-выдохи не помогли унять сердцебиение. Напротив, попытка успокоиться закончилась нервной дрожью и вспотевшими ладонями. Взять себя в руки гораздо сложнее, если они влажные.

Его кабинет был просторный, светлый и сдержанный — под стать хозяину. Маг Света смотрелся в нём органично, как ещё один предмет мебели: такой же сухой, жёсткий и лишённый каких-либо эмоций. Он стоял возле стола и завёл руки за спину, изучая меня пристальным тяжёлым взглядом.

От Дамми́ра зависела моя дальнейшая судьба, и я рассматривала его с жадным любопытством, пыталась хоть что-то прочесть в его глазах. Высокий, атлетичный, пожалуй, даже привлекательный, если бы не холодное, отстранённое выражение лица. Чёрные кудри не разметались в беспорядке, как и положено порядочным кудрям, а лежали строем, в котором каждая прядь боялась выбиться из прически, ведь за такое её могли не за ухо заправить, а вырвать с корнем.

Я почувствовала прикосновение чужого заклинания и вздрогнула, но сопротивляться не стала. Было бы наивно предполагать, что сильнейший маг Шемалья́ны меня не раскусит. Выражение его лица перестало быть отрешённо-скучающим. Наоборот, он буквально впился в меня чёрными глазами.

— Значит, вот как… И долго же тебе удавалось всех обманывать. У меня есть доказательства, что именно ты убила мою сестру. За это наказывают смертью, — голос был равнодушным, таким говорят, что зима в этом году ожидается холодная. — Картина преступления мне вполне ясна. Однако я хочу знать, кто тебя нанял. У тебя есть выбор: открыть имя заказчика сейчас или после пыток. Во втором случае ты расскажешь даже то, чего не знаешь. И это будет больно. Очень больно. Выбирай. Я своё получу в любом случае.

Он резко вскинул руку. Пространство колыхнулось, на его пальцах заплясали всполохи Света, и в комнате развернулась магическая сеть. Всё произошло так быстро, что я не успела отреагировать, только мысли поскакали вразнобой.

«Нужно ему всё объяснить!» — воскликнул Разум.

«Нужно бороться! Мы же знаем целых два вида щитов! Мы его победим!» — возразил Оптимизм.

«Таки, конечно, победим. Магичка-недоучка на тропе войны, все прячьтесь, а то рискуете сдохнуть. От смеха!» — встрял Сарказм.

«Бежим! Вон шикарное окно — сигаем в него!»— заверещала Паника.

«Мы можем прыгнуть с места и в шпагате, изящно раскинув руки, распахнуть створки ногой и красиво исчезнуть в окне», — поддержала её Грация.

«Ты, Грация, на днях в дверной проём не вписалась, у нас до сих пор на плече синяк. А сейчас не до того — нас вообще-то убивать собираются!» — ответил Разум.

Паника снова взвыла: «В окно! Бежать! Спасаться!»

Стало страшно. По-настоящему страшно. Дамми́р не выглядел шутником. Напротив, если верить молве, он всегда был крайне серьёзен. Сильнейший маг Шемалья́ны, один из Высшей Десятки, учёный и боец, каких единицы. И сейчас в его глазах полыхала ледяная ярость.

— Гранда́й Дамми́р, пожалуйста… — нервно сглотнула я.

— Кто ты такая? Зачем ты убила мою сестру? — его взгляд обжигал холодом.

Сеть в комнате набухла, напиталась светлой магией и угрожающе зазвенела.

Внезапно проснулась Злость: «Мне кажется, или тут кто-то потерял берега? Он тут вообще кто? Какого рожна нам угрожает?! Пусть катится вслед за своей звезданутой сестрицей! Мы ему ещё плюнем на могилку!».

Я подняла магические щиты и приготовилась дорого продать свою жизнь.

Перед выходом я привычно проверила, всё ли с собой: ключи от машины и квартиры, телефон, кошелёк, документы. Без остального в крайнем случае можно и обойтись. Окинула себя взглядом в зеркале и осталась довольна: тугие, как пружинки, мелкие кудри вьются в художественном беспорядке, взгляд весёлый, а ямочки на щеках готовы к улыбке. Блеск!

Я, конечно, не классическая красавица. На постер Диора меня бы не взяли, а вот в рекламу Бенеттона — вполне. Чуть оттопыренные ушки несколько портят почти идеальную картину. Так уж вышло, что мамин отец был темнокожим мулатом. В анналах семейной истории его причислили к американцам, но кто знает, как всё было на самом деле? Может, говорил по-английски, и этого бабушке хватило, чтобы на глаз определить национальность. Причём степень владения английским роли точно не играла. Иностранных языков бабушка всё равно не знала.

В общем, так получилось, что они встречались, он ворковал что-то на иностранном, она не понимала, но всему верила. Потом страстный мулат исчез за границей железного занавеса, а бабушка осталась в холодной тогда ещё Советской России. В 1981 году в Москве родилось немало олимпийских деток, и мама была в их числе.

Она у меня чудо как хороша. Папа говорил, что потерял голову, едва её увидев. Неудивительно: нас до сих пор принимают за сестёр. А длинные чёрные мамины локоны побудили немало её приятельниц сделать химическую завивку. Надо признать, не всегда удачную — тут уж либо дано от природы, либо нет. Смоляные кудри и смугловатая кожа у меня от мамы, а ярко-голубые глаза — от блондина-отца.

Подмигнув отражению, я закрыла дверь и спустилась к машине. Коля попросил отвезти какие-то заказы, и хотелось ему помочь.

Коля… Три года назад мы познакомились в общей компании. Он старше на семь лет и идеален во всём: высокий, спортивный голубоглазый красавец-блондин с умопомрачительной улыбкой. Он умён и независим, организовал свой бизнес и преуспевает. А ещё играет на гитаре и потрясающе поёт. Конечно же, я влюбилась. И не я одна.

До восемнадцатилетия Коля внимания на меня не обращал, но потом начал выделять… Мы встречались уже семнадцать дней, и я была до неприличия счастлива. Да, виделись редко, и в основном приходилось помогать ему по работе, но я относилась с пониманием. Он занят, у него столько дел и проблем. Я, конечно, немного ревновала его к Ире, которая работала администратором в его чайном магазине, но дурные мысли старалась загнать поглубже.

Я села в ярко-жёлтую «Корсу» — подарок отца на совершеннолетие — и вырулила из двора, отправляясь в Колин магазин. Там и заказов-то всего три. Коля обещал, что когда я с ними закончу, мы посидим где-нибудь вдвоём. Если, конечно, не возникнут срочные дела. А они, к сожалению, постоянно нам мешали. Он так хотел проводить со мной больше времени, но не мог.

Папа ворчал, что я «бесплатно работаю на благо другого мужика за семейный счёт», но разве я могла отказать моему Коле? Ему же так сложно! А у меня после учёбы часто куча свободного времени. Младшие братья выросли достаточно самостоятельными, я их теперь только с тренировки по вечерам забирала, да и то не каждый день.

Подъезжая, я позвонила в магазин по громкой связи.