– А кто выступает гарантом правдивости помощника? – усмехаясь, спросила Рамана.

– Как кто? – удивился Этуро. – Капитан корабля, конечно!

– То есть капитан корабля гарантирует правдивость своего помощника, а тот подтверждает правдивость сведений, предоставленных капитаном корабля? – засмеялась Стэлла. – Даже если это сообщение о якобы законности захвата чужого корабля?

– Ну почему же – якобы? – попытался возмутиться капитан Этуро. – Совершенно законно! Если два уважаемых человека, гражданина Венисии, капитан и его помощник, не расходятся в своих свидетельствах, то все, что они сказали, – чистая правда!

Глядя на возмущенно пыхтящего капитана, обе девушки заулыбались, а Рамана поощряюще кивнула:

– Так в чем же заключается ваша просьба, уважаемый капитан?

– Видите ли, леди, у меня сейчас нет помощника, поэтому мои слова некому подтвердить. Мой бывший помощник сейчас капитаном у леди Миланы. Она, передавая письмо для вас, сказала мне, что вы подтвердите мои права на конфискованный корабль, вернее, два корабля – шхуну и галеру!

– Но, уважаемый капитан, мы не являемся гражданами Венисии и тем более не состоим в палате судовладельцев, – ответила Стэлла.

– Но вы же можете подтвердить правдивость моих слов! – воскликнул капитан. – В письме леди Миланы, наверное, есть об этом…

Тут капитан вспомнил, что бронзововолосая девушка сожгла письмо. Капитан опустил голову, но девушка произнесла:

– Если вы считаете, что наше свидетельство будет принято во внимание, то мы готовы подтвердить ваши слова. Идемте, капитан, в вашу, в высшей мере справедливую, палату почтенных и кристально честных судовладельцев.

– Леди, слушания по моему заявлению будут завтра с утра. Ровно в десять.

– Хорошо, капитан, мы будем там, – кивнула бронзововолосая девушка, капитан Этуро поклонился и вышел. Когда дверь закрылась, Рамана, поставив блокировку от прослушивания, задумчиво сказала: – Значит, Граон… Что ж, Милисенте виднее, а у нас появляется еще неделя.

В дверь снова постучали, Рамана поморщилась:

– Геронимо Чайата, собственной персоной. Заинтересовался, что нам капитан Этуро тут говорил. Бедные местные маги, они, наверное, дошли до полного истощения, пытаясь взломать мою защиту.

Вошедший третий нобиль, несмотря на безукоризненно выглядевший костюм, имел слегка помятый вид. Рамана усмехнулась. Чайата, заметив эту усмешку, стал оправдываться:

– Много работы, необходимо обеспечить режим секретности. Не спал вторую ночь, извините, леди.

– Да, очень тяжело обеспечивать сохранность сведений о подобных мероприятиях. Тем более о том, что готовится эскадра, знает весь город, – усмехнулась Рамана и, сжалившись над начальником разведки, предложила: – Кофе?

– Не откажусь, тем более слышал, что ваша служанка готовит просто изумительный кофе, как это у нее получается? Может, она поделится секретом?

Рамана усмехнулась и негромко позвала:

– Луланна, будь добра, свари нам кофе. Да покажи уважаемому нобилю Геронимо, как ты это делаешь, ему интересно.

Чайата удивился, Рамана позвала свою служанку, позвала очень тихо. Так тихо, что не расслышать и в противоположной стороне комнаты, но здесь служанки не было! Тем не менее в комнату вошла девушка, одета она была совсем не как прислуга, а скорее как горожанка среднего достатка. Вошедшая держала поднос с тремя джезвами. Улыбнувшись, она подошла к нобилю и попросила его дотронуться до джезвы: та была совершенно холодная. Девушка, продолжая улыбаться, внимательно посмотрела на сосуды, в которых, как успел заметить Чайата, была налита вода и насыпан молотый кофе. Вода закипела, над краями обеих джезв появилась пена, по комнате поплыл божественный аромат.

– Главное, не перегреть, но если недогреть – тоже плохо получится, и обратите внимание на пенку, видите? – Черноволосая показала нобилю на пену над джезвами. – Это говорит о том, что кофе сварен как надо. Спасибо, Луланна!

Девушка слегка поклонилась и при этом выпустила из рук поднос. Нобиль отшатнулся, ожидая падения джезв и брызг горячего напитка во все стороны, но поднос не упал, он остался висеть в воздухе. Девушка стала аккуратно переливать кофе в маленькие чашечки, которые стояли на том же подносе.

– Сахар? – предложила девушка Чайате, тот кивнул, хотел потянуться к подносу, но там сахарницы не было. Девушка улыбнулась, и в ее руке появился недостающий предмет сервиза. Она подождала, пока желающие возьмут себе сахар, после чего пошла к выходу, поднос с посудой поплыл за ней следом. Геронимо Чайата завороженно наблюдал за этим представлением, потом, повернувшись к оставшимся девушкам, спросил:

– Леди, ваша служанка ведьма? Но как она это сделала с сахарницей? Создавать такие сложные предметы…

– Нет, уважаемый нобиль, она не ведьма, она маг-универсал. Довольно сильный, но еще недостаточно обученный. А сахарницу она не создавала, просто переместила из соседней комнаты. И Луланна не служанка, она моя ученица, – ответила бронзововолосая.

– Не так давно вашу ученицу, леди Романа, звали Лулу, и она была… гм… девушкой в заведении мадам Зизи, больше известном как «Дворец наслаждений», – вкрадчиво сказал Чайата, – не в этом ли «дворце» вы проживали первые дни своего пребывания в Венисии? Кажется, там с вами были еще две юные особы, которые отплыли на «Летящей по волнам», шхуне капитана Этуро? Который недавно был у вас с визитом, уж не весточку ли от этих юных леди он вам принес?

– Он попросил нас оказать ему помощь в одном деле. Кстати, уважаемый нобиль, не можете ли вы походатайствовать перед вашей торговой палатой о признании корабля, на котором капитан Этуро вернулся в ваш прекрасный город, собственностью этого уважаемого капитана? – улыбаясь, проговорила черноволосая. Несколько секунд она, ехидно усмехаясь, смотрела на Чайату, а потом продолжила: – О юных леди вообще упоминать не стоит. Не стоит также упоминать о том, где и с кем были наши с леди Стэллой ученицы.

Начальник разведки Венисии некоторое время смотрел на улыбающуюся бронзововолосую леди, потом молча кивнул.

– Красиво, правда? – спросила Киламина, разглядывая скалы Граона. Освещенные восходящим солнцем, они выглядели очень необычайно. Другие девушки тоже зачарованно смотрели на скалы, меняющие свои цвета по мере того, как поднималось солнце.

– Листик, а куда ты дела детей? – спросила Миларимо задумавшуюся о чем-то девочку.

– Посадила на корабль, идущий в Венисию, написала письмо мадам Зизи с просьбой приютить малышей до нашего возвращения. Я их потом заберу, у меня есть место, где их можно будет пристроить, – продолжая думать о чем-то своем, ответила Листик.

– А их там не обидят? Это же… – начала Миларимо.

– Не-а, – усмехнулась девочка. – Пока мы жили в этом «Дворце наслаждений», мадам заработала больше, чем во время самого удачного сезона. Я пообещала ей заплатить еще больше и пообещала, что если она обидит хоть одного ребенка, то лично с ней разберусь.