– Что желаете? – приветливо спросил молодой паренек, стоящий за стойкой.

Мерлин замялся.

Полка за спиной трактирщика была уставлена плотными рядами бутылок. Они теснились бок о бок, соревнуясь друг с другом пестрыми наклейками, от которых у старика моментально зарябило в глазах. В итоге он просто ткнул пальцем в сторону полок, надеясь, что попал на что-то приличное.

А впрочем, когда столько времени не пьешь вообще ничего, смешно привередничать. Вкус напитков давно забыт, остались только смутные воспоминания. Считай, будет пробовать в первый раз.

Первый же глоток оказался целительным настолько, что у Мерлина перестали болеть суставы. Второй смазал горло и умостился где-то в груди мягким теплым комочком. Мерлин даже заподозрил, что к нему вернулся голос, и не ошибся: опасливо приоткрытый ротовой провал исторг из себя не глухое шипение, как раньше, а вполне внятное «э». Афанасий Дормидонтович удовлетворенно расправил плечи и откашлялся.

– Повтори, любезный.

– Может, желаете что-нибудь другое? – вежливо осведомился бармен.

– И другое тоже,– согласился Мерлин, блаженно отхлебывая из стакана.

Дверь трактира приоткрылась, а потом распахнулась настежь. К стойке странной развинченной походкой подошел высокий мужчина в ватном халате и широкополой шляпе с пейсами. Оглядевшись вокруг и не найдя свободных столиков, он присел за стойку, дружески улыбаясь Мерлину и старательно отворачиваясь от трактирщика.

– Что желаете? – спросил паренек за стойкой, пытаясь все-таки поймать его взгляд.

На звук его голоса гость повернулся и изумился вслух:

– Э? А где старина Солли?

– В тюрьме,– тоскливо доложил парень.– За убийство жены.

– Джульетта убита? – В голосе посетителя явственно слышалась неприкрытая радость. Видно, иностранец сам почувствовал неуместность своего тона, потому что быстренько оставил эту тему и повернулся к Афанасию Дормидонтовичу. Старик неодобрительно покачал головой – ну и манеры. Тем временем странный посетитель заглянул в стакан Мерлина и с аппетитом причмокнул.

– Ого! Что, приятель, душа горит? – прошамкал он каким-то нечеловеческим голосом.– Возьму и я то же самое, пожалуй.

Получив заказанное, невежливый иностранец уткнулся носом в свой стакан, а сам начал незаметно обшаривать глазами помещение, подолгу задерживая взгляд в углах.

Афанасий Дормидонтович тоже осмотрелся. Да, со времен его молодости многое изменилось. Люди, сидящие за столиками не просто пили. Кто-то лихо опрокидывал стопку в рот, кто-то выпивал свой бокал, поставив его на локоть, а кто-то и вовсе тянул крепчайший напиток через соломинку, почти не дыша.

Неожиданно для себя старик Мерлин понял: ему здесь нравится. Вдыхать испарения крепких настоек, запахи кислой капусты и копченого мяса оказалось приятно. Да что там запахи – просто дышать было хорошо. Афанасий Дормидонтович допил до дна очередной стакан, подсунутый трактирщиком, и крякнул– невероятно хорошо!

Впавший в состояние легкой эйфории старик даже позволил себе небольшое хулиганство. Он заказал стопку мутного напитка из бутыли, в которую была затолкана кривая ящерка, и выпил ее не просто так, а с фокусом: сначала подбросил стопку в воздух, а потом поймал ее ртом, залихватски проглотив почти не расплескавшееся содержимое.

Лицо трактирщика выразило священный ужас. Мерлин захихикал – смешно, до чего впечатлительный парень – и опрокинул в себя бутылку целиком, решив не суетиться с мелкими стопками. Из глубины капюшона донеслось чавканье – в ход пошла заспиртованная ящерка.

– Вот это желудок! – восхитился Оскар.

– Вторая дюжина пошла,– тихо сообщил трактирщик, прикрыв рот ладонью.– Пьет, как не в себя. Сейчас надерется, а вышибать некому – владельца трактира нет.

– Частый посетитель?

– Первый раз в жизни вижу,– признался трактирщик.– Хотя я и сам тут всего второй день. Временно заменяю Солли. Понятия не имею, кто этот старик.

Кажется, получилось неловко: пожилой посетитель услышал последние слова трактирщика. Во всяком случае, он оторвал голову от бутылки и доложил негромко, но вполне четко:

– Меня зовут Афанасий Дормидонтович.

– Да-а. Правду говорят, славян не перепьешь,– уважительно сказал Оскар.– Нам уж точно не удастся.

– Вам уж точно,– неприязненно подтвердил Афанасий Дормидонтович, с подчеркнутым интересом рассматривая красную точку на лбу, засаленный восточный халат и хасидскую шляпу Оскара. Попытавшись встать, он пошатнулся, но все же устоял на ногах.

– Готов,– грустно доложил трактирщик, провожая бредущего к выходу посетителя неодобрительным взглядом.– Эй! Любезнейший, куда вы? А платить?

При этих словах старик вздрогнул. На миг Оскару показалось, что он искренне недоумевает, но тут любитель крепких напитков хлопнул себя по лбу, причем звук вышел удивительно звонкий. Вывернул карман плаща и высыпал на стойку кучку монет, таких позеленевших и грязных, что трактирщик невольно поморщился.

– Ты их что – из земли выкопал, что ли?

– Из могилы,– подтвердил посетитель без единого смешка и, мотнув головой в сторону Оскара, прошамкал: – Можете записать его выпивку на меня. Угощаю.

Момент был удачный для того, чтобы поблагодарить и быстро откланяться, что дипломат и сделал с огромным удовольствием. Как говорится, большое спасибо, пора.

Когда старые монеты были пересчитаны и за странными посетителями закрылась дверь, трактирщик увидел, что одно из сидений у стойки насквозь мокрое. Сорокоградусные потоки стекали с него маленькими ручейками и терялись в глубинах тростника на полу, среди прутьев которого застряло что-то зеленое.

Чертыхаясь, трактирщик протер табурет, поднял зеленый предмет и вздрогнул. Это была заспиртованная ящерка.

С улицы в окно заглянуло неразличимое под низким капюшоном лицо. Ротовой провал Мерлина растянулся в широкую, полную коварства улыбку. Жить после смерти становилось все интересней и интересней.

– Пятый! Скорее! Скорее! Постарайтесь перехватить его на ходу, пока он не спрятался в Башне!

Я мрачно посмотрел на датчик уровня топлива и признался:

– У нас капсула сейчас заглохнет. Пустой бак.

– Ну, так надо было вовремя заправить ее! – заорал куратор.– Вы же были в городе, среди людей! О-е!

Вторая умоляюще сложила ладони и жалобно всхлипнула, чуть не отправив капсулу в штопор,– она умудрилась забыть, что сидит в кресле первого пилота.

– Четыре дня без отдыха и сна! – сказал я, едва обрел дар речи и зализал прикушенный язык.– Чувствую себя выжатым лимоном!

– На вас форма! – напомнил куратор.

– Выжатым лимоном в форме,– покорно согласился я.– Товарищ куратор, мы действительно устали и полностью обессилены. Думаю, в первую очередь необходимо заправиться нам самим. Если вы, конечно, не хотите, чтобы сегодня вместе с чертенком доставили с земли и наши холодные трупы.