Боги…

Прикрыв глаза, ощущаю, как на меня опускается благословенная тишина, а потом укутывает чужая волна. Нет, знакомая. Стихии сенешаля. Спасибо вам, лорд Вайн, за заботу, но, право, не стоило… Совсем рядом звенит квартет лезвий, образуя вокруг меня защитную сеть.

Вдох, выдох… вдох… выдох… Как меня учили мастера раккаты?

Все оставшиеся во мне эмоции трансформируются в Силу, оставляя после себя пустоту, и в воздух взмывает уже хальд, которому все равно, какие Кальки на нем лежат. Не нужно ни вдохновения, ни мастерства… месть священна. Скалюсь, заставляя отшатнуться стражей, отталкиваю руки, пытающиеся увести меня из зала следом за медленно пятящимися воинами…

Ловлю взгляд Черного принца и киваю согласно.

Прикрываю глаза и взываю.

Голод… холод… Я уже близко-о…

Вкусно…

Короткий бросок вперед – и не успевающий среагировать кукловод окунается в жадную пустоту, ставшую на время мною. И на миг теряет контроль над нитями. Ведь самое сердце его магии составляют стихии, лучшее наполнение для изодранной ауры верей-аали. А жизнь это или смерть… какая разница? В тот же миг в многослойные Щиты ударяет волна безумия из шлейфа Риланда, герцог и сенешаль разом выстуживают до хрупкого крошева четверть зала, а под хлестнувшими пространство нитями дрожат и падают осколки колонн. Мертвецы, все это время послушно наседавшие на людей, как и потусторонние жерри, падают на плиты пола в ломающих тела судорогах.

Боги мои, за плату мою…

Вкусно-о… еще!

Уютно устроившийся в ладони кинжал без труда проходит через изъязвленные Щиты и встречается с мягкой плотью. Кто бы ты ни был… ты человек! И сердце у тебя между третьим и четвертым ребром. Некромант только и успевает, что взмахнуть рукой, украшенной длинными серебряными когтями. Ссс… больно! Три длинных пореза через грудь и живот не заставляют меня остановиться. Выдергиваю лезвие и, наваливаясь на пошатнувшегося в шоке кукловода, нащупываю правой рукой тощее горло. Полосую почти до самых позвонков, не давая ему прохрипеть ни слова… Не дам сказать предсмертное проклятие, не дам!

Он рушится на землю как подмытая волнами скала. Я, заливая черный балахон собственной кровью, опускаюсь поверх и шепчу:

– Уходи, уходи, уходи… Проклятый! За Кромку, на Изнанку, в забытье, без перерождения. Моя кровь, мой долг, моя плата! Уходи!

Скатываюсь с еще судорожно подергивающегося тела и замираю, натыкаясь на ошеломленные взгляды.

В одних – восхищение, в других – обещание смерти.

Ну что же, продолжим игру?

С самого раннего возраста принц Леран считал себя эстетом, тонко ощущающим все нюансы и оттенки смерти. И успешно воплощающим их в жизнь. Ведь смерть – это прекрасно, а принятая от его руки – высшая награда для уходящей в забвение души. Почему все так не хотят умирать, ведь это открывает дорогу за Грань, где ждет бесконечное наслаждение? Он не понимал, почему нечто столь им любимое кажется таким неприемлемым? Даже для отца… Странно, почему он не хотел умирать? Ведь куда полезнее и величественнее принять смерть от адепта великого Бога, чем заживо гнить от гнусной болезни – проклятия. Глупец…

Смерть для принца была верной подругой и любовницей, единственной постоянной спутницей. И он ревновал, безумно ревновал ко всякому, кто смел одаривать ею других людей без его высочайшего позволения. Он любил смерть, но слепцы, его окружающие, говорили, что он ненавидит жизнь. А что жизнь? Скучное статичное существование без надежды на совершенство, и единственная радость в ней – яркий всплеск Силы на рвущейся нити, что есть смерть. А корона нужна лишь для того, чтоб он мог одарить смертью всех живущих. Прекрасной смертью…

Да, он ревновал, но все же был способен оценить красоту, творимую чужаками на пару с ветреной подругой.

И теперь, наблюдая за тем, как сестра медленно, будто скидывая с плеч тяжелый покров, выпрямляется над трупом кукловода, просто-напросто упивался гармонией и пьянящим величием этой картины. Красное на синем, пустой холодный взгляд, шлейф голодного безумия, густой аромат разлитого по камням яда жерри… это было прекрасно. Все мысли о нужных и необходимых делах, власти и соперничестве покинули его, оставляя наедине с удивительно искренним восхищением.

Вот она оглядывается, на миг замирает и вскидывает руку в предупреждающем жесте. Двое в серых камзолах, воронами кружившие рядом, замирают. Под их ногами коротко хрупнули крылья одной из тварей. Ирин резко обернулась, провожая хищным, собственническим взглядом торопливо исчезающего в дверях претендента на корону. Герцог просто сбежал, не дожидаясь… глупец. Он еще на что-то рассчитывает? Это бессмысленно! Еще один недоумок, Динар, сделал всю грязную работу, связавшись с кукловодом, который обмякшим кулем валяется под ногами сестры. А этот мертвец в свою очередь использовал для своих жерри лордов, непредусмотрительно сделавших ставку на наглого провинциала. Вот о них теперь не придется марать руки… да и о мага-соперника тоже.

Дорогой кузен медленно потянулся, удовлетворенно улыбаясь, склонился в изящном придворном поклоне, адресованном всем выжившим, обменялся взглядами с Ирин и растворился в темноте коридоров. Тьма идет к тьме… Еще одна проблема, которую надо решить, и поскорее… слишком уж переменчива его Любовь, его Прелесть. Готова отдаться первому встречному. Только он имеет на нее право! Тяжкая ревность на миг застила глаза…

Как только удастся полностью восстановить силы, подорванные возвращением короны, одним соперником станет меньше! А герцог… нет, не соперник. Жертва.

Верей-аали наклонилась, коснулась безжизненного тела, внимательно изучая длинные серебряные когти, тускло сияющие в свете факелов. Резкий щелчок заставил присутствующих вздрогнуть. А сестра воздела вверх руку с когтями, снятыми с трупа, рассматривая ее как нечто совершенно новое и неизведанное. Шевельнула пальцами, отчего когти приглушенно клацнули, и недовольно скривилась, отбрасывая в сторону отличную Руку Смерти как абсолютно бесполезную вещь. Постойте, она же наверняка отравлена… медленным трупным ядом. Принц предвкушающе улыбнулся. Сейчас… Но на лице сестры нарисовалась усмешка, и она на краткий миг погрузила пальцы в разошедшуюся рану на горле мертвого некроманта. Откуда Ирин знает, что надо делать?

И как у нее получилось убить? Ведь будем честны, он бы не смог… так быстро и красиво. Слишком дорого далось ему скольжение в Эфире, мерзкой вотчине главного соперника. Силы были на исходе… Но он четко почувствовал, как темный комок слизи, именуемый душой, оторвался от тела в момент, когда неведомо откуда взявшийся кинжал стремительным движением перерезал горло кукловода. И канул в забвение слишком быстро, не так, как обычно уходят души, накрепко привязанные чарами Принуждения к телу. Некроманта так просто не уничтожить… очень, очень интересно.

Ведь Динар… Принц обернулся, удовлетворенно улыбаясь… все еще здесь, частично. А этот… он подошел ближе, чутко прислушиваясь к колебаниям магии… уже канул в самые глубины безвременья, будто тело с привязанным к ногам пудовым камнем.