— Тар, не тяни! Я задал тебе вопрос — изволь отвечать.

— Если коротко, то они живы. И находятся в резиденции императора. Мой повелитель милостиво принял даже гарпию, хотя альвы не переносят ночных ведьм и убивают их при любой возможности. Но для Наины сделали исключение. В конце концов, она дважды спасла жизнь лично мне, а я не последний среди слуг Раги Второго.

— Алхин выжил? Я помню только, что тот «мешок» ударил его чем-то вроде клешни.

— Он был очень плох. Одна нога была практически отрублена, большая кровопотеря. Но наши лекари и наши маги сотворили настоящее чудо. С момента встречи с выродком прошло всего две недели, а алхин уже может стоять на ногах. Конечно, ты тоже сыграл большую роль в том, что нам не пришлось хоронить Вепря прямо в Верхате. Ты можешь не помнить этого, но именно твой удар мечом пригвоздил эту тварь к полу.

Хельви помолчал. Он не рисовался — он в самом деле совершенно ничего не помнил. Все подробности того злополучного вечера, который, как казалось, состоялся буквально вчера, смешались в его голове, и юноша, закрыв глаза и настроившись вспомнить что-то из боя с «мешком», извлек из памяти только вопли раненого Вепря, визг гарпии и огромный коричневый волчок, который раскручивался прямо перед Хельви. Очевидно, «мешок», взбешенный отпором, решил прикончить их всех разом.

— Ты знал, не так ли? Ты знал с самого начала и про «мешок», и про нас. Что ты кричал тем парням у ворот? Чтобы они не подходили, пока людишки не справятся с работой? — И Хельви, несмотря на очевидную слабость, схватил Тара за расшитое золотом жабо.

— Успокойся же ты. — Тар медленно отрывал человеческие руки от своего горла. — Я знал, что в доме Красного петуха живет выродок. Я выслеживал его сорок лет и не мог выйти на след. А потом появились вы, и я подумал, что это шанс. Выродки очень любопытны, а уж он точно никогда не встречал человека, потому что люди очень давно не забредают в империю альвов, даже такие отчаянные, как алхины. Вы были оптимальной приманкой, поэтому, когда я услышал, что Хате отсылает вас в усыпальницу, я был здорово расстроен. И даже решил последовать за вами, получив прямые указания от своего руководства не выпускать людей из виду. Ну а что произошло там, ты и сам прекрасно знаешь. Я подумал, что человек, вышедший живым из усыпальницы Ашух, должен прикончить нашего бедного выродка вместе с его клешнями и глазом не моргнуть. И я оказался прав.

Хельви подозрительно взглянул на альва. Айнидейл рассказывал ему о том, как скрупулезны Младшие, как они могут годами работать над чертежом небольшого здания и месяцами подбирать цвет камушка в стене, но чтобы сорок лет жизни посвятить тому, чтобы выслеживать какой-то «мешок» в доме этого противного Хате, — это и вообразить невозможно. Даже если альвы живут долго, до двухсот лет по человеческим меркам, это ведь почти пятая часть жизни Тара!

— Кто ты такой? То есть почему ты так много берешь на себя?

— Я же сказал, что я всего-навсего Ожидающий. Император пояснит тебе про нас гораздо лучше и полнее, чем я. Кроме того, не забывай, что мы все еще связаны с тобой клятвой — ты не спрашиваешь у меня лишнего, а я прикрываю твою спину. Хочешь, я расскажу тебе про ту тварь, которую вам удалось прикончить?

Принц кусал губы. Он до конца не мог понять, стоит ли доверять альву. Тем более, что в своем новом обличий Тар не слишком ему нравился. Скромный командир дозорного отряда в лесу Ашух, немногословный, сдержанный и по-своему вежливый вояка вызывал куда больше симпатий, чем этот двуличный придворный хлыщ и интриган, который пытался взять в разговоре с наследным принцем королевства Синих озер отвратительный покровительственный тон. Когда дело дошло до драки с тем «мешком», которого Тар упорно называл выродком, что-то никто не видел этого новоявленного барона в первых рядах сражающихся, он все больше к окошку жался, удивительно, что решетку от страха не выломал. Обозленный Хельви забыл, что в бою с гарпиями альв проявил себя как раз с лучшей стороны. Гнев делал его необъективным.

— Этого выродка ты по приказу императора сорок лет искал в доме Красного петуха? Не слишком долго?

— Я бы мог посвятить этому всю жизнь. Служба императору — величайшая честь для меня, — серьезно отвечал Тар.

Что ж, такое представление о чести перед сюзереном было близко принцу. И все-таки нужно держать ухо востро — если альв в самом деле настолько предан Раги Второму, то не стоит рассчитывать, что тот скромный факт, что Хельви несколько раз спас ему жизнь, не сможет служить гарантией безопасности для принца, алхина и гарпии, если вдруг императору потребуются их головы. Что же, для того, чтобы выяснить всю правду, нужно было предпринять только одно-единственное действие — встретиться с самим государем альвов, если он, конечно, захочет принять Хельви. Принц еще раз обвел взглядом свою комнату — судя по тому, как его встречали до сих пор, император будет склонен удовлетворить пожелание странников об аудиенции.

— Я хотел бы прежде всего увидеться с императором и со своими спутниками.

— Разумеется. Я уже довольно рассказал моему государю о ваших и наших приключениях. Он очень заинтересовался твоей судьбой и повелел привести тебя, как только ты наберешься сил. — Тар опередил отрицательный жест Хельви и поспешно добавил: — Разумеется, я вижу, что ты пришел в чувства и готов к аудиенции. Я немедленно доложу о тебе.

С этими словами альв проворно поднялся и покинул комнату. Хельви выбрался из кровати. В длинной ночной сорочке, босой и с золотой цепью на шее, со стороны он был, наверное, весьма забавен. Юноша внимательно обследовал комнату на предмет возможных отверстий для подглядывания и подслушивания, затем подошел к двери и приложил к ней ухо. Кажется, в коридоре никого не было. Конечно, разгуливать в незнакомом замке в ночной рубашке не очень-то прилично и недостойно принца крови, но так у него есть шанс попробовать найти своих друзей. Мысль о Вепре и гарпии почему-то не давала Хельви покоя.

Он приоткрыл скрипучую дверь и выскользнул в коридор. Никакой стражи он не заметил. Широкий и ярко освещенный солнцем, бившим в огромные, до самого пола окна, коридор тянулся на много сотен шагов и наконец сворачивал вдалеке за угол. Хельви подошел к окну, пораженный необыкновенным зрелищем. Здание, в котором он находился, было невысоким, вернее, принц пребывал, очевидно, на нижнем ярусе. Если из окна в его комнате был виден чудесный сад, то из коридора хорошо видна просторная, обложенная разноцветным мрамором площадка. Серые, белые, розовые и синие плиты образовывали столь любимый альвами строгий узор. А между камней прямо в воздух взлетали струи прозрачной воды. Причем вода шла не сплошным потоком. Кое-где она текла настоящим ручьем, в центре площадки собираясь в небольшое прозрачное озерцо. Но в основном струи летели вверх, складываясь то изысканным веером, то зонтиком, то высокой аркой или маленькими спиралями. Все это сверкало в солнечных лучах, а мрамор придавал воде дополнительные насыщенные оттенки. Это и есть фонтаны, осенило Хельви. Про искусство Младших устраивать фонтаны он читал, разумеется, в летописях на Зеркальном озере.

Хотя чувство долга настойчиво требовало идти и искать друзей, Хельви несколько минут не мог оторваться от прекрасного зрелища. Чьи-то шаги, раздавшиеся совсем рядом, заставили его прийти в себя. Он обернулся и увидел Тара, который шел прямо на него по коридору Несколько стражников, одетых в не менее пышные и дорогие костюмы, чем старый знакомый Хельви, окружали его. О том, что это именно охрана, Хельви догадался только по тяжелым алебардам, которые они держали в руках. Воины во внутренних покоях королевского замка в Ойгене были вооружены точно также. Рядом с Таром семенил какой-то пухлый альв, завернутый с головой в ярко-красный плащ, из-под подола которого виднелись кружева. Уж не новый ли это глава семьи Красных петухов? И почему он прячет лицо? В любом случае бежать принц не стал. Конечно, его костюм был не совсем традиционным одеянием альвов для нанесения визитов, однако, в конце концов, он был иностранцем и вполне мог позволить себе немного пренебречь условностями. Когда у короля нет под рукой вилки с ножом, он может смело есть руками, учил его Айнидейл. Это придворным должно быть стыдно, что они не смогли должным образом позаботиться о своем властителе.