– Хорошо.

– Я собираюсь порвать с Кортни сегодня и вечером поговорить с Алекс.

Я закусила губу в задумчивости:

– Вы поступаете правильно.

Он отхлебнул кофе.

– Я знаю, что причиню ей боль. И мне очень этого не хочется.

– Может, стоило подумать об этом до того, как вы начали встречаться с Кортни.

Мое врожденное любопытство мечтало узнать, сколько времени они встречались, и почему вдруг Джеймс решил замутить именно с ней, но я понимала, что это не мое дело.

– Ты презираешь меня, да? – он пытался встретиться со мной взглядом.

Я пожала плечами, не зная, что сказать:

– Возможно, нам нужно узнать друг друга получше.

Мой ответ, кажется, не смутил его.

– Я горжусь тобой, Фэй. Ты крепко держишься своих принципов. Моя малышка-сестра хорошо воспитала тебя, – он отвернулся, но я успела заметить слезы в его глазах, и улыбнулась.

– Они были классными родителями. Не идеальными, но они старались, и я их очень любила, – одинокая слеза скатилась по щеке. – Я скучаю по ним, каждый божий день.

Чуть поколебавшись, он приобнял меня за спину и положил мою голову себе на плечо. Я ожидала, что мне будет неловко, но этого не случилось.

– Каким он бы, твой отец?

– О, чудесным! – я улыбнулась. – Он всегда был рядом с нами. Они были разными, иногда даже слишком, но я знала, что они очень любили друг друга. Он был немного старше, и эта зрелость компенсировала мамино ребячество, хотя он тоже знал в толк в веселье. Они были отличной парой, – я смотрела, как от ветра мягко качаются деревья в лесу.

– Я так рад, что твою маму любили, а тебе дали хорошее воспитание, – его переполняли эмоции. – И дня не проходило, чтобы я за нее не волновался. Старые привычки трудно убить, а она очень сильно повлияла на мою жизнь, – голос Джеймса стал тише.

Я поглядела на него, и мы встретились глазами. Он открыл и закрыл рот, как будто не решаясь что-то сказать. Я подняла голову и внимательно посмотрела:

– Что такое?

Он облизал сухие губы.

– Думаю, я знаю, почему твоя мама сбежала.

Внутри все разом похолодело.

– Не томите.

Он выдохнул, а затем сказал:

– Она была беременна тобой и, возможно, боялась мне признаться.

Я нахмурилась, почесав затылок.

– Но она родила меня в девятнадцать, а вы сказали, что ей было семнадцать, когда она сбежала.

Он медленно помотал головой.

– Я проверил, Фэй. Она родила тебя в семнадцать.

Я подпрыгнула:

– Что?!

Мысли неслись со скоростью ста миль в час.

Он поднялся:

– Это правда. Могу показать документы, – он откашлялся. – Как они познакомились с твоим отцом? Она ведь наверняка рассказывала тебе?

В голове все крутилось, пока я пыталась осознать это последнее сообщение, эффект которого сопоставим со взрывом бомбы.

Боже, она вообще когда-нибудь говорила мне правду?

Джеймс мягко коснулся моего по локтя, вытаскивая из ужасного беспорядка в голове.

– Он, эм… – я пыталась успокоить сердцебиение и припомнить хоть что-то, – он работал на строительной площадке в ее родном городе, и они встретились в местном клубе, – я хлопнула себя по лбу, когда меня осенило, – О боже, ну конечно! – я посмотрела ему в глаза. – Я думала, отец всего на пять лет ее старше, а разница в возрасте просто казалась больше. Если ей было семнадцать, это значит… – я закрыла ладонью рот, в ужасе от своего открытия.

– Что у него был незаконный секс с несовершеннолетней, и его могли посадить, – закончил за меня Джеймс.

Я снова плюхнулась на место, полностью опустошенная.

Джеймс тоже сел. Он говорил медленно и тихо, словно я могла сломаться.

– Я не знал, что у нее есть парень. Настаивал, чтобы она закончила школу, но никогда не выгнал бы их и не сдал бы его в полицию. Я бы поддерживал ее, если бы она во мне нуждалась.

Слезы наполнили мои глаза.

– Значит, все было враньем, Джеймс? Она говорила мне хоть слово правды? – мой голос дрогнул.

Он заключил меня в объятия:

– На это я не могу ответить, но моя сестра любила тебя, Фэй. Это видно по твоему воспитанию и по тому, как она постаралась защитить тебя даже после смерти. Она очевидно считала, что тебе лучше не знать всей правды, или, планировала сказать тебе когда станешь старше.

Я всхлипнула:

– Теперь мы никогда не узнаем…

Он погладил меня по волосам.

– Я никак не поверю, что она умерла. Постоянно думаю об упущенных возможностях, и о том, что ты сказала прошлой ночью. Я подвел твою маму и никогда уже этого не исправлю. Но могу исправить отношения с Алекс, если она позволит, – он поцеловал меня в макушку. – Я хочу нормальных отношений и с тобой, Фэй. Я никогда не заменю тебе отца, и не хочу этого, но надеюсь, что со временем, ты сможешь мне доверять. Сможешь простить мои ошибки. Ты очень нужна мне. Больше, чем можешь представить.

Я взглянула на него:

– Я тоже этого хочу.

Только сейчас я поняла, как много значило для меня услышать эти слова.

Позже на работе, из-за новых открытий, у меня никак не получалось собраться с мыслями. Я пыталась найти оправдание всей той лжи. Буду верить, что мама все-таки планировала рассказать мне правду, потому что иначе мне придется навсегда остаться на нее злой. Не хочу, чтобы все хорошие воспоминания были омрачены этим враньем.

Я так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как Джереми подкараулил меня в коридоре у туалета.

– Я везде тебя ищу, дорогая, – облокотившись о стену, мерзко ухмыльнулся он, – тебя трудно поймать. Назови день и время прямо сейчас.

Я осторожно вонзила ногти себе в бедро.

– Для чего? – с презрением спросила я, впрочем, прекрасно зная, куда он ведет. Брэд был прав – Джереми так просто не сдается.

– Для свидания.

– Думаю, наш последний разговор все прояснил. И если я правильно помню, я все равно была тебе не очень-то интересна, – я смотрела на него, склонив набок голову.

Подойдя ближе, он запустил пальцы мне волосы и подтащил к себе.

– Может, мне извиниться, а? – его огромные руки крепко обхватили мое лицо, и мне стало не по себе.

– Джереми, отпусти, – я попыталась ослабить хватку, стиснув его запястья.

– Детка, – вздохнул он, закрыв глаза – не пытайся сопротивляться. Ты же знаешь, что все равно сдашься.