— Да… Эти люди контролировали свои действия и несли ответственность за собственные судьбы, — добавил Джек.

— Вот в чем суть пелагианства! — согласился Джереми. — В Риме Пелагий увидел нравственную расхлябанность, упадок и обвинил в этом представление о Божьей милости. Если все предопределено Богом, зачем совершать хорошие поступки и стараться сделать мир лучше? Пелагианство основывалось на личной ответственности, на свободной воле и моральной стойкости. По мнению Пелагия, в жизни нужно следовать примеру Иисуса. Он показал, как избежать греха и прожить святую жизнь. Христиане должны выбрать подобный путь. Удивительно, как эта идея плавно продолжает основные традиции кельтского язычества, в котором восхвалялась способность отдельного человека добиться внутренней победы даже над сверхъестественным.

— Все равно мне непонятно, как кельтское христианство смогло сохраниться в Средние века после римского периода, — не унимался Костас. — Вначале англосаксы, потом викинги, затем норманны! Какая-то непробиваемая кельтская идеология!

— По-моему, все дело в определенном типе людей, которые решились перебраться в Британию, — ответил Джереми. — Речь не об известных нашествиях и вторжениях, а о поздней миграции. Например, сефарды — субэтническая группа евреев, изгнанных из Испании и Португалии, беженцы-гугеноты из Франции и Голландии. Требовался прочный внутренний стержень и сильный характер, чтобы добиться здесь успеха. Независимость, смышленость, целеустремленность, умение сопротивляться власть имущим, несгибаемость ни перед какими трудностями — вот национальные черты, сформировавшиеся в ходе истории. Британский дух! Поэтому идеи, поддерживаемые Пелагием, кажутся исконными.

— А по-моему, все дело в погоде, — пробурчал Костас. — Нужно иметь какую-то дополнительную хромосому, чтобы выжить в этом месте. Значит, вы считаете, церковь Сент-Лоренс хранит в себе всю эту историю?

— Нет никаких доказательств того, что на этом месте до XI века стояла церковь, — ответил Джек. — Никто не знает, где точно располагались церкви римского Лондона. К тому же собрания христиан проходили тайно. Даже после того как в IV веке христианство стало официальной религией, конгрегациональное поклонение не охватило Британию. Тем не менее хочется верить, что Сент-Лоренс — то самое место, которое мы ищем. Рядом амфитеатр. Вполне возможно, оно ассоциировалось с мучениями первых христиан. Более того, церкви часто строились на месте проведения языческих ритуалов. Мне кажется, здесь происходило и еще что-то священное… Когда-то давным-давно, задолго до появления римского Лондона. Тут кроется удивительная тайна.

— Сердце тьмы, — прошептал Костас, не сводя глаз с кирпичной стены в конце зала.

Джек проследил за его взглядом. Волнение передалось и ему. Он быстро посмотрел на часы. Музыка в нефе наверху давно смолкла. Вдруг в дверь постучали. Джек выпрямился, глубоко вздохнул и перекинул сумку через плечо.

— Сейчас и выясним, что там.

Через час Джек с Костасом снова зашли в гробницу. На сей раз прихватив с собой два переносных фонаря. Самолет ММУ доставил из коруоллского кампуса в лондонский аэропорт все необходимое оборудование, в том числе и защитные костюмы вместо тех, которые остались у Массимо в Риме. Джереми получил разрешение у священнослужителей на археологическое исследование по ту сторону кирпичной стены. В приватной беседе со священником договорились о совершенной секретности. Оборудование привезли в арендованном на киностудии фургоне. А грузчики оделись как съемочная группа. Обеденный концерт наверху завершился. И слышны были только григорианские гимны, которые разучивали хористы в нефе. Странно, эти звуки придавали уверенности Джеку, который собирался перешагнуть за порог мрачной неизвестности.

— Готово. За стеной точно пустое пространство, но ничего определенно сказать нельзя, пока не попадешь внутрь.

Джереми начал разбирать стену, вытаскивая кирпичи и складывая их рядом. Кладка оказалась очень слабой, податливой. Кирпичи с легкостью отходили от цемента.

— Отлично, Джереми, спасибо. Теперь твоя задача — держать оборону.

Джереми подергал засов на двери, ведущей в склеп, и, прислонившись к стене, стал молча наблюдать, как археологи экипировались для раскопок.

— Возможно, придется погружаться. — Костас посмотрел на экран ноутбука и проверил застежку гидрокостюма на шее. — Мы сейчас на глубине трех метров под Гилдхоллом, примерно на два метра выше римского слоя. Ниже под нами протекает приток Уолбрука. Учитывая, сколько осадков выпало в последнее время, думаю, там полно воды!

— В любом случае нужно надеть гидрокостюмы. Вероятно скопление токсичных газов, — предостерег Джек.

— Утечка газа? Откуда?!

Джек обвел рукой вокруг:

— Здесь две тысячи лет хоронили людей. Стоит ли вдаваться в подробности?

— Не стоит!

Костас щелкнул пальцем по маске Джека, а потом поправил регулятор на его шлеме, чтобы обеспечить бесперебойное поступление кислорода, затем проделал то же самое со своим шлемом. В мгновение ока они оказались отрезанными от внешнего мира, слыша только друг друга по внутренней связи.

— Скорее всего мы вернемся минут через десять, — сказал Джек. — По-моему, там тупик.

— Будь у меня оборудование с «Сиквеста II», мы могли бы просунуть камеру и посмотреть, что там за стеной.

— Ничто не сравнится с человеческим глазом! Вперед!

Джек кивнул на прощание Джереми, который уже успел вытащить ноутбук из сумки и раскрыть записи. Встав на четвереньки, Джек пролез через дыру в кирпичной кладке. Фонарь на шлеме освещал дорогу впереди. Костас пошел следом и очутился на каменной площадке. Ступеньки вели вниз, к арочному входу высотой не больше четырех футов. Присев на корточки, Джек начал босиком спускаться по лестнице, скользя лучом фонаря по каменным ступенькам впереди.

— Надеюсь, потолок не обвалится, — прошептал Костас.

Джек взглянул вверх.

— Он выполнен из прочного камня по ступенчатой технологии. Ничего не случится. Кладка очень похожа на кладку в древней части похоронного зала, через который мы только что прошли, построенный в XIV веке, а может быть, и раньше. Похоже, здесь использовали старую римскую плитку и крепкий известняк, собранный на руинах амфитеатра.

Добравшись наконец до низа, Джек чуть разогнулся, неуклюже сутуля спину. Дверной проем прямо перед ним был закрыт полусгнившей деревянной дверью с решетчатым окошком шириной примерно десять дюймов. Когда Костас подошел ближе, Джек направил луч фонаря сквозь дверной проем.

— Тюремная камера какая-то! — сказал Костас.

— Это склеп, — прошептал Джек. — Еще один склеп. Точно как его описали в дневнике! Похоже, после бригады Кристофера Рена сюда никто не заходил.