что. Слепо, дико, безумно любит.

Как в шестнадцать, когда встретила его впервые. Как в восемнадцать, когда выходила за него замуж.

И вот ей исполнилось двадцать, а чувства никуда не делись.

Они провернули свою любовь через настоящую мясорубку, сделали из нее фарш, поджарили на огне взаимных обид, недоверия, ревности, разлуки. А она по-прежнему жива, по-прежнему сильна.

В тот момент Полина готова была простить Максу все.

Все его ревнивые выходки, все безумства, коих он наделал немало.

Единственное, чего не могла простить, – как он поступил с ее письмами.

В тот момент, когда она лежала в больнице после нападения насильника, когда узнала о долгожданной беременности, Максим сделал непоправимое.

Устроил дома обыск, чтобы найти на нее компромат. Не нашел, но этим не удовлетворился. Залез на чердак к ее бабушке, нашел ее старые тетрадки с письмами. Вырезал самые сочные послания, а потом ей же их и предъявил как доказательство ее измены. Кто так делает?

Самое паршивое – это какой момент он подобрал для своего гнусного поступка. Ведь тогда Полина была максимально уязвима. Она только что пережила сотрясение мозга, узнала, что станет мамой. Все, чего она хотела в тот момент: счастливо жить со своим Максом. А он использовал ее старые записи как повод, чтобы выставить беременную жену с чемоданами.

Насколько подлым и низким был этот поступок – не описать.

Именно это его действие она никогда не поймет.

Именно поэтому она в свое время решила, что больше не хочет быть его женой.

Именно поэтому от него ушла.

И именно поэтому никак не могла решиться к нему вернуться.

Глава 54. Через полтора месяца

Полина за ширмой в кабинете гинеколога спешно натягивала джинсы на свою располневшую попу. Справившись с задачей, надела безразмерную черную толстовку.

Эх, что за живучий миф, что вес после родов уходит как по щелчку пальцев.

У Полины вот не ушел. За время беременности она поправилась на десять килограммов. Пять после родов растаяли, а оставшиеся грозили задержаться надолго.

Лишние килограммы ее не слишком портили, но и настроения не добавляли, как и уверенности в себе.

Она вышла из-за ширмы, села напротив врача.

– Полина, ты прекрасно восстанавливаешься, – вещала Клавдия Марковна, поправляя очки на остром как у вороны носу.

– Да? – Полина просияла.

Она и вправду чувствовала себя хорошо. Никаких болей, осложнений.

Все благодаря крепкому здоровью и вниманию врачей.

До этого времени Полина и не подозревала, сколько у бабушки знакомых в городе. Казалось, она знает тут всех нужных людей. Даже в женской консультации – и там нашлась ее подруга, которая тут же взялась наблюдать Полину.

– Я тебе больше скажу: уже можно, – врач многозначительно на нее посмотрела.

– Что можно? – не поняла Полина.

– Как что? – приподняла левую бровь Клавдия Марковна. – Интимную жизнь.

– А-а-а, – протянула Полина, смутившись.

И тут же приуныла.

Может, ей уже и можно, да вот не с кем. Точнее, есть с кем, но у их с Максом отношений такой анамнез, что секс точно не подразумевается.

– Что так погрустнела? – врач тут же уловила ее настроение. – У вас с отцом ребенка какие-то проблемы по этой части?

– Мы же в разводе, – вздохнула Полина и поджала губы.

– А кто это в коридоре с твоим малышом? – удивилась Клавдия Марковна.

– Это бывший муж, – вздохнула Полина.

– О-о, – Клавдия Марковна вздохнула. – Никогда не видела, чтобы бывшие мужья ждали девушек у кабинета врача, да еще при этом нянькались с младенцами… Думается мне, не хочет он быть бывшим.

Ох уж эти кумушки, которые лезут не в свое дело. Полина возмущенно посмотрела на Клавдию Марковну. Да, та приятельствует с бабушкой, но не с ней же!

Врач нисколько не усовестилась, с милой улыбочкой продолжила:

– Ты бы поостереглась, Полечка, а то уведут. Хорошие мужики на дороге не валяются…

– Спасибо, – протянула Полина, поднялась с места и направилась к выходу.

А то она не в курсе, что ее Макс – классный мужик.

С виду.

Но вот когда с ним поживешь… Уж она-то в курсе, что скрывается под привлекательной внешностью Реброва. Прочувствовала всю тяжесть его характера на своей шкуре.

Как говорится, не все то золото, что блестит.

И Полина очень не хотела дважды попадать в одну и ту же ловушку. Она уже ученая.

После озарения, когда она поняла, что ее чувства к Максу живее всех живых, Полина очень постаралась эмоционально абстрагироваться от бывшего мужа.

Он отец ее ребенка, и точка. Они будут вместе его воспитывать, и никаких шашней.

Но как абстрагироваться от того, на кого даже смотреть спокойно не можешь?

У Полины не получилось.

После каждого его приезда, доброго поступка или ласкового слова держать оборону становилось все сложнее.

Не помогало даже то, что маленький Саша ежедневно отнимал все свободное время и силы. Казалось бы – занимайся ребенком и не пускай в голову всякие глупости. Но последние недели голова Полины только ими и была забита.

Образцово-показательное поведение Макса только все усложняло.

Этот тип оказался отличным папашей, настоящий усатый нянь, только без усов. Сашка обожал, когда отец носил его по комнате, гулял с ним, играл. Улыбался, как только видел родителя, который являлся навестить их каждый день, как по часам.

Макс уделял внимание не только маленькому Саше, но и Полине тоже. То продукты привезет, то затеет ремонт. Поклеил новые обои в комнате, которую они с бабушкой решили превратить в детскую, купил туда детскую мебель. А еще отремонтировал все плохо закрывающиеся шкафчики, кран в ванной, избавил от скрипа входную дверь. Настоящий мистер Починилкин.

И, чего греха таить, Полина очень хотела с ним секса.

Позавчера Сашка срыгнул на Макса, и тот стащил рубашку, пошел ее застирывать. Вышел с голым торсом, и в результате Полина чуть не заработала шейный спазм, старательно от него отворачиваясь, чтобы уж слишком откровенно не пялиться.

Он вкусно пах мужчиной, всегда приезжал к ней гладко выбритый, как она любила, частенько касался ее, даже целовал в щеку на прощание. И ей уже стало физически некомфортно держать его на расстоянии.

Никакие самые серьезные аргументы, которые она повторяла себе ежедневно, уже не действовали. Она просто его хотела. Мечтала еще хоть разочек почувствовать себя в его власти, ощутить на себе его руки… Или не разочек, а каждый день, как раньше.

Ей дико надоели эти приторно вежливые и в то же время сухие отношения между ними. Ее очень к нему тянуло, и справляться с этим было все сложнее.

Вот и сейчас, стоило ей выйти от врача, как Макс поспешил к ней, обдал ее своими феромонами.

Издевается он над ней, что ли?

– Все в порядке? – спросил Макс озабоченным голосом.

«Мне разрешили заниматься сексом», – чуть не ляпнула Полина.

Какая подходящая новость для оглашения в коридоре, где куча посторонних людей. Да и вообще, зачем ему такая информация?

– Все хорошо, – кивнула Полина. – Как Сашенька, не капризулил?

– Дрыхнет как сурок. – Макс продемонстрировал ей спящего младенца в детской переноске. – Пойдем?

Он взял ее под ручку, отвел к машине. Потом отвез домой.

Этим, как всегда, не ограничился. Подхватил сына и помог Полине выбраться из машины. Понес ребенка в дом.

– Если хочешь, напою тебя чаем с пирожками, – предложила Полина.

– А бабушка где?

– На работе, – пожала она плечами. – Сейчас Сашу уложу, быстренько переоденусь и спущусь.

Макс кивнул, уселся на диван в гостиной, достал телефон и принялся что-то кому-то писать.

Полина же поднялась в комнату на втором этаже, уложила спящего ребенка в люльку. Скинула с себя джинсы, которые изрядно давили, открыла шкаф, решая, что надеть.

В глаза бросилось короткое черное платье – недавно выудила его из старых запасов. Макс привез ей все вещи, оставленные в его доме. И это платье было среди них.

Мягкое, тянущееся, оно облегало ее чуть изменившуюся фигуру, доходя до середины бедра. Сидело на удивление хорошо, хоть у нее и прибавилось сантиметров на попе и в районе груди.

Полина покрутилась у зеркала и неожиданно показалась себе прежней. Или нет? Да, определенно она изменилась. Стала