Томас откинулся на подушку и какое-то время изучал тыльную сторону полога.

— Трудно представить, что некоторое время назад проку от меня было словно от мертвеца, и все проблемы приходилось решать без меня.

— Поздравляю с возвращением. Мне кажется, что я знаю, почему Дензиль оказался здесь.

Он вновь сел, глубоко вздохнув, словно бы сдерживая невольное головокружение.

— Я был бы счастлив, если бы ты просветила меня.

— Дело в Авилере. Если он в заговоре с Грандье и Дензилем, это одно, но если же нет… то он не ограничится одними наблюдениями.

Верховный министр. Человек, который поддержит Роланда невзирая на все личные трения, потому что это увеличит политическое влияние министерства, и молодой король не станет препятствовать ему. Человек, нетерпимый к королевским фаворитам. Человек, питающий одни лишь подозрения к подобным особам.

— Ты права.

Опираясь на спинку кровати, Томас поднялся, дернувшись от острой боли в раненой ноге. Придется хромать, это вредно для раны, однако выхода уже не оставалось.

Каде вновь запустила руку в волосы.

— Фалаиса кое-что знает.

Томас поглядел на нее сверху вниз. Каде явно испытывала нерешительность.

— Почему ты так полагаешь?

— Она боится Дензиля.

— Нетрудно понять. — Он неловко шагнул к изножью постели и нащупал шпагу и кинжал. Извлек из ножен клинок, проверил его, увидел вмятины и царапины.

— Это я вижу, — резко ответила Каде. — А ей как будто бы неизвестно, если только она не знает больше, чем следовало бы.

Томас помедлил, обдумывая:

— И сколько же она знает, по-твоему?

— Мне она не скажет. Фалаиса сомневается в том, что я сумею защитить ее. Но тебе, думаю, скажет.

— Возможно, Фалаиса уже пыталась это сделать, но я решил, что она преследует совершенно иные цели. Мне следовало бы прислушаться к ней, однако прежде ничто не свидетельствовало о том, что она умеет думать. Если они каким-то образом сумеют вывернуться из нынешнего положения, то это спасет ее. Он может сказать, что Фалаиса обращалась к нему с неопределенными подозрениями против Дензиля, однако не сумела назвать ничего конкретного. Так можно помешать Роланду или какому-нибудь придворному честолюбцу обвинить Фалаису в предательстве вместе с герцогом. Если только они выпутаются из этого положения. Проклятый оптимист. Тут он понял все значение слов Каде и с удивлением посмотрел на нее с высоты своего роста. — Сомневается, что ты сумеешь защитить ее? Но это же смешно! Ты не поддерживаешь ни Равенну, ни Роланда, ни Дензиля; лишь ты способна беспрепятственно помочь ей.

— Возможно, она просто не способна теперь никому доверять.

Дверь открылась, вошел Лукас, буквально застывший на месте при виде своего капитана.

— Жив, — расплылся он в улыбке. — Значит, я зазря рассчитывал на повышение.

— Э-э, поосторожнее, ловлю на слове.

— О, придется отложить дерзкие мечты с учетом всех обстоятельств.

— Чего еще от тебя ожидать. Сколько нас?

— Восемнадцать. Не так уж плохо, как мне сперва показалось, но радоваться нечему: погибли командир Вивэн и Басера… — Лукас называл знакомые имена, и Томас качал головой. Придется попозже еще раз обратиться к этому списку. Но хуже всего то, что пока неясно, чему послужила их жертвенность и смогла ли Равенна вместе с Роландом вырваться за пределы города. Лукас окончил перечень. — Трудно в это поверить, но здесь находится и Дензиль вместе с…

— Я знаю. И как раз собираюсь сходить и порадовать их вестью о своем скором выздоровлении. А ты знаешь, где Фалаиса?

— Да, Мартин успел обнаружить, где они держат ее. Гидеон с людьми держатся рядом, чтобы ее не увезли тайно.

Королева находилась в противоположном крыле. Окровавленные и оборванные, Томас с Каде произвели по дороге изрядное впечатление. Томас хромал и постоянно боролся с желанием опереться о стену. Наконец они оказались перед дверью в покои, которые охраняли пятеро усталых, потрепанных после боя людей с городскими кокардами, за ними в свой черед приглядывали шестеро гвардейцев во главе с Гидеоном.

Лейтенант расхаживал по комнате, когда в ней появился Томас в сопровождении Лукаса; судя по лицу, Гидеона разрывали терзания. Он в смятении начал:

— Сэр, я…

— Молчи, — прервал его Томас и направился в следующую комнату.

Городовые стражники следили за ним с любопытством и даже не попытались остановить, однако внутри несколько преданных Дензилю альбонцев, предоставленных герцогу Роландом и присягнувших новому господину, преградили ему путь. Томас не выдержал и оттолкнул одного:

— Ну, знаете ли, господа!

Рыцари прекрасно осознавали, что, отказывая лейтенанту гвардии королевы в праве видеть ее, они нарушают все правила; к тому же, преграждая дорогу капитану, они практически признаются в соучастии в похищении. Старший из рыцарей явно смутился.

— Мы… нам приказали, — промямлил он.

Фалаиса распахнула дверь и стала на пороге, широко раскрыв глаза. Она по-прежнему была одета в костюм для верховой езды, волосы ее рассыпались по плечам. Королева с неподдельной радостью произнесла:

— Капитан, слава Богу, с вами все в порядке.

— Я считаю приказ, по которому вы здесь содержитесь, отмененным. Томас улыбнулся альбонцам.

Фалаиса похлопала по плечу рыцаря, стоявшего у двери, и сказала:

— Убирайтесь с дороги.

Томас подумал, что если бы Каде во внезапном припадке глупости сумела попасть в подобную ситуацию, то наверняка дала бы этому типу пинок…

Рыцари неуверенно расступились.

Тут в прихожей, расталкивая городскую стражу, появился Дензиль. За ним следовал лорд Авилер. Увидев эту сценку, Верховный министр ограничился легким удивлением. Заметив Томаса, Дензиль замер, и глаза его угрожающе сощурились.

«Да, — подумал Томас, — как ни прискорбно, но все складывается по твоему замыслу». Однако вполне мирно он сказал:

— Я разыскивал королеву. Похоже, что король изволил временно оставить ее, — и поглядел на Дензиля, ожидая, что тот бросит ему вызов.

Воздух в комнате сделался прямо-таки звенящим.

— Она находится под моей защитой, — произнес добродушно Дензиль.

— Да, я слыхал об этом, но теперь в вашей помощи нет необходимости.

— У меня здесь люди…

— Вы располагаете двадцатью вооруженными людьми, давшими присягу служить вам, — встрял в разговор Авилер. — У вас, капитан, примерно столько же гвардейцев, в различной степени готовых к бою. У меня здесь сотня солдат городовой стражи, предоставленная министерству, и я предлагаю, чтобы все они встали на защиту дома.