– И, конечно же, он был бы весьма признателен людям, способствовавшим его восхождению на трон?

– Вероятно. Лично я вполне допускаю, что он знает о заговоре. Но мы ничего не докажем.

– То есть он ничего не потеряет при любом раскладе?

– Увы, да. И тронуть мы его не можем. Только по личному приказу императора. Иначе наверняка сильно пожалеем, что посмели косо на него посмотреть и высказать свои подозрения вслух. Его высочество очень злопамятен, насколько мне известно.

– Ясно. А на что рассчитывал герцог Химар?

– Самое меньшее – заполучить Валенар, а Ханаран оставить старшему сыну.

– А самое большее?

– Догадайтесь сами. Амбиций у него предостаточно. Естественно, лишь в том случае, если Бархарих окажется вне игры. У меня есть основания полагать, что Химар и его партия рассчитывали сначала засветить верхний, так сказать, слой заговора, вынудив императора вывести дядю из подпрестольной борьбы, а уже потом нанести главный удар.

– Химар уже арестован?

– Пока нет. Его личный поезд прибывает в столицу через… два часа.

– А он не сбежит?

– Не сбежит. Меня там не будет, но об этом есть кому позаботиться. Как и о том, чтобы он дожил до суда.

– Ясно. Ну что ж, удачи им…

– Смотрю я на вас, Таннер, и почему-то мне кажется, что все-таки что-то мы упустили. Но что?

– Императрица Альтея… Ее вы ни в чем не подозреваете?

– А что с ней не так? – Брови графа недоуменно поднимаются вверх.

– Ваша светлость, простите мне мои слова, но… ее отец арестован за участие в заговоре, участники которого собирались убить ее мужа и сына. Почему-то вы ни разу не упомянули, что будет с ней.

– И что? Какое она имеет к этому отношение?

– Как говорят дознаватели: задайтесь вопросом – кому выгодно? Посмотрите на это под другим углом. Если заговорщики все-таки имеют запасной план, а то и не один, и покушение все-таки удастся? Кто сядет на трон, если он вдруг опустеет? Что об этом говорит закон о престолонаследии?

Граф смотрит на меня озадаченно, на несколько мгновений опускает веки, видимо, что-то вспоминая, потом его глаза широко распахиваются, округляясь от изумления и чего-то, сильно похожего на восхищение.

– Демон меня пережуй! Вот почему Вальдер в это ввязался! И даже готов ради успеха немного посидеть в тюрьме! Выходит, совершенно неважно, причастен его высочество Бархарих к заговору или нет… Я, пожалуй, поверю, что он ничего не знает или ему скормили какую-нибудь сказочку. Альтея все равно впереди него в очереди наследников – она же не просто жена императора, она – императрица, коронованная особа.

– Ваша светлость, скажите – если, например, их план удастся наполовину, то есть император погибнет, а наследный принц останется жив, тогда что?

– Без вариантов – императрица будет соправительницей при наследнике. Само собой, пока тот не достигнет совершеннолетия.

– То есть всего лишь несколько лет… А если принц умрет вместе со своим отцом?

– Тогда Альтея будет править, пока будет способна править… Погодите, Таннер… Вы что, думаете, она готова пожертвовать своим сыном? Немыслимо…

– Я не могу утверждать, что она знает о планах заговорщиков. Точнее, что знает все. Возможно, герцог Сентерский намерен поставить ее перед фактом. Мол, должен был погибнуть только император, а смерть принца – трагическая случайность. И будет искренне скорбеть вместе с дочерью.

– Таннер, вы чудовище…

– Я никогда не говорил, что я хороший человек. Только то, что я не в розыске.

Граф хмыкает.

– Чье-то большое упущение… М-да, вот теперь я действительно понимаю, почему Венкрид решился взять вас на службу, хотя очень не любит связываться с незнакомцами. Все же с чего вы взяли, что герцог не любит внука? Я не слышал ничего подобного. Хоть герцог и женат во второй раз, а Альтея – его дочь от первого брака, но ее он любит не меньше, чем сыновей от второй жены.

– Скажите, ваша светлость, – я пытаюсь удержать вынырнувшую откуда-то из глубин подсознания неясную пока мысль, – а что случилось с его первой женой?

– Она пропала без вести вместе с младшим братом Альтеи, когда ехала к мужу, в то время служившему на южной границе… Но это давняя история – почти тридцать лет прошло. Может быть, я когда-нибудь ее вам расскажу. Но не сейчас. Сейчас мне надо идти. До заката многое еще нужно успеть сделать.

Граф уходит. Снова берусь за чтение, но почему-то текст, недавно такой интересный, просто разбегается перед глазами, и я откладываю книгу в сторону.

Надо же, почему-то я думал, что граф учитывает такую вероятность. Или, как и все, привык отождествлять традицию с законом? Не место, мол, женщине на троне. Но закон-то допускает – ведь лучше вдовствующая императрица, чем смута из-за выборов нового правителя, если вдруг прервалась мужская линия прежней династии. Кому-то в прошлом хватило ума это предусмотреть и прописать. Неужели самому Армару Первому? Иначе почему никто не счел эту норму ненужной?

Ты отвлекаешься, Таннер. Лучше придумай, что ты будешь делать с тем, что можешь найти.

Возвращаюсь к книжным полкам. Отодвигаю несколько разномастных томов… Вот это да, и как же я сразу на это не наткнулся? Два здоровенных фолианта с одинаковыми обложками, содержащие краткие биографии членов императорской семьи и всех титулованных дворян. Что самое важное – с портретами. Тот, что поновее, издан четыре года назад, другой, который выглядит слегка потрепанным, – еще до Ларинийской войны.

Начинаю с более старого. Забавно отыскать еще юного графа Урмарена и посмотреть на молодого отца Венкрида. Впрочем, он и сам здесь есть – щекастый малыш… Тианы здесь нет – она еще не родилась. Посмотрел бы на ее отца, да вот незадача – не удосужился выяснить его имя. Зато есть ее покойный муж – только он тут моложе нынешнего Венкрида… Ладно, вернемся к началу. Так, император Антар Второй с супругой Вимарой, юный наследный принц – будущий Антар Третий. Принц Бархарих… довольно неприятный молодой человек. Пустой взгляд, высокомерное выражение на лице. Химар Ханаранский, совсем еще мальчик. Очень бледно выглядит на фоне шкафоподобного отца. О, а вот и герцог Вальдер – только здесь он мой ровесник. Будь он властителем независимой державы, наверняка воевал бы со всеми соседями. Рядом с ним его первая жена. Пропавшая без вести. А рядом с ней, надо думать, Альтея. Сколько ей здесь? Три года?

Что там граф говорил? Герцогиня Игнета Сентерская пропала вместе с младшим сыном. Похоже, когда делался портрет, он еще не родился. Хотя… а что мне это дает? Да в общем-то ничего…

И тут в голове всплывают слова герцога: «Кого-то он мне напоминает». Не-е-ет, шарахаюсь я от своей догадки, вряд ли он углядел сходство со своей первой женой. И уж точно не мог я ему напоминать малолетнего сына. Тогда кого?