Юля поежилась под его взглядом и ответила:

– Да. Сама.

– И ты знаешь, как я к тебе отношусь, верно?

– Верно.

Она не делала попыток высвободиться, просто протянула руку к смартфону, лежащему на столике, и нажала на красную кнопку.

– Из этого я делаю вывод, что ты… – Чубаров вдруг замолчал и побледнел. Потом его пальцы разжались, и он выпустил плечо Юли.

Она быстро встала с кресла.

– Анатолий Борисович, мне пора!

– Дьявол… – Чубаров поднял руку и потер пальцами лоб. – Голова… болит. С самого утра.

Затем отнял руку от бледного, помятого лица, посмотрел на Юлю странным мутным взглядом и сказал:

– В любой другой день я бы постарался тебя удержать. Ты ведь это понимаешь?

– Понимаю, – пробормотала Юля, боясь смотреть ему в глаза.

– «Понимаю»… – Анатолий Борисович мрачно усмехнулся. – Мне нравится, что ты такая «понимающая». Сегодня мне нездоровится, и я хочу побыть один. Однако я не забуду, что ты пришла ко мне сама. Это ты тоже понимаешь?

– Да, – тихо пролепетала Юля. – Это я тоже понимаю.

Она нагнулась, взяла со столика смартфон и положила его в сумочку.

– Я пойду, ладно?

– Да… Иди… – Он опять поморщился и потер виски пальцами. – Боже, да что ж это…

– Вы меня проводите до двери?

– Да… Конечно.

Выпроводив Юлю, Анатолий Борисович прошел в ванную комнату, открыл кран и подставил голову под поток холодной воды. Боль стала уходить. Когда он выключил кран и посмотрел на себя в зеркало, голова – мокрая, взъерошенная – уже совсем не болела.

Чубаров снял с крючка полотенце и вытер волосы.

– Дьявольщина… – проворчал он. – Это просто дья…

«Ты ее отпустил!» – вспыхнуло в мозгу.

Анатолий Борисович замер, потом повернул голову и посмотрел на свое отражение.

– Опять начинается, – тихо пробормотал он.

«Ты ее отпустил!» – повторил голос в мозгу.

– Да. Я ее отпустил.

«На тебя это не похоже. Раньше ты никогда не упускал такой возможности».

– Раньше я не разговаривал сам с собой, – с вялой усмешкой ответил Чубаров. – До сегодняшнего утра я был нормальным, здоровым человеком.

«Ты и сейчас здоров».

Анатолий Борисович не ответил. Он вышел из ванной с полотенцем на голове, прошел к бару, взял початую бутылку Glenlivet сорокалетней выдержки и плеснул немного виски в хрустальный стакан. Подумал и плеснул еще.

«А тебе не хватит?» – прозвучало у него в мозгу.

Чубаров жестко усмехнулся.

– Хочешь меня остановить? – холодно осведомился он.

«Ты же знаешь, я не могу. Я подчиняюсь твоей воле. Я – часть тебя».

– Тогда заткнись и не мешай мне пить.

Анатолий Борисович взял стакан с виски и в несколько больших глотков осушил его до дна.

Перед вылазкой Волчок решил немного отдохнуть. У Быкова была однокомнатная квартира, но Быков и Юля устроились на кухне, перед телевизором, отдав комнату в полное распоряжение Волчка.

Он лежал на диване, закинув руки за голову, и смотрел в темное окно, за которым мерцали редкие звезды. Пожалуй, Егор был единственным человеком в Москве, который мог разглядеть эти звезды сквозь зарево городских огней благодаря по-волчьи острому зрению.

Что, если медиум Геер был прав и будущее действительно принадлежит эволоидам? Они не пришельцы и не захватчики. Они появились на Земле так же, как в свое время появились люди, и по праву считают себя хозяевами этой планеты. Что, если их появление было предопределено и вся история человечества – всего лишь ступень на пути к Олимпу, на котором восседают эти богоподобные существа?

Имеет ли он право мешать им? Кто позволил ему играть в Бога и ставить на карту существование сверхлюдей, о появлении которых столетиями грезили поэты и философы?

Эволоиды лишены морали?.. Но большинство людей относится к морали точно так же, как эволоиды, и даже хуже. Кроме того, известная нам мораль – это мораль человеческая. Звери ее не придерживаются, они живут по законам, данным им природой. Что, если законы существования эволоидов так же непонятны людям, как волкам и львам непонятна человеческая мораль?

Егор тяжело вздохнул. Нет, не стоит об этом думать. Только не сейчас. Надо гнать от себя такие мысли. Гнать к чертовой матери! А иначе – ради чего тогда все?

Волчок нащупал на тумбочке пульт, поднял его и включил телевизор.

Экран осветился ярким светом, а голос за кадром забормотал:

– Митрополит Иоанн так прокомментировал свой визит в Новосибирский Академгородок: «Церковь не боится научной истины, ибо мы убеждены, что все истины – от Бога. Наука поможет нашей вере очистить саму себя. В то же время вера сможет расширить горизонты человека, для которого мало одних лишь горизонтов науки».

Егор отключил звук и проворчал:

– Наука вам поможет. Как же.

После чего вздохнул и поднялся с дивана. Пора собираться.

* * *

Зыбкого света от приборного щитка автомобиля хватало лишь на то, чтобы мягко высветить лицо Юли, но недостаточно, чтобы разглядеть на нем бледность и печать сильнейшего напряжения. В этом тусклом свете девушка выглядела такой, какой Егор увидел ее в первый раз – насмешливой и красивой.

– Приехали, – сказал Быков, останавливая машину.

Волчок выглянул в окно. «Газовый дом», неподалеку от которого они остановились, выглядел впечатляюще. Буровато-серое высотное здание с огромными золотыми буквами на фасаде – «РАО ЕЭЗ».

– Двадцать один этаж, – сказал Быков таким горделивым голосом, словно сам его построил. – Общая площадь комплекса – пятьдесят шесть тысяч квадратных метров. Количество сотрудников в здании – шестьсот человек. Настоящая цитадель! За этими стенами куется благосостояние самых влиятельных людей России.

Они выбрались из машины и зашагали к зданию.

Вестибюль с охранниками удалось пройти без лишних вопросов – Быков пришел заступить на свою смену. А перед «госпожой Литвиновой» начальник ночной охраны готов был расстелиться, как коврик. Когда он узнал, что Юле нужно забрать в своем кабинете «кое-какие документы для завтрашней конференции», то тут же вызвался сам проводить ее до места. Лишь кивок в сторону Егора и фраза «Мы с моим помощником сами найдем дорогу» заставили охранника умерить пыл. Трехуровневый пропуск, который добыл для Егора толстяк Быков, не вызвал у охранников никаких подозрений.

Спустя пару минут Юля, Егор и Быков были уже в цокольном помещении «Газового дома». Там они тоже не встретили особых препятствий.