Волчок отхлебнул из чашки кофе и продолжил:

– По земле прокатится эпидемия, которая унесет четыре миллиарда жизней. Оставшиеся люди изменятся.

– Как изменятся? – тихо спросила Юля.

– Одни приобретут новые, невиданные прежде свойства, и их станут называть эволоидами. Другие, наоборот, скатятся по эволюционной лестнице вниз и начнут превращаться в зверей. Только не в обычных зверей, а в наделенных нечеловеческими способностями. Их мы называем деградантами. Лишь малая часть населения Земли приобретет иммунитет и сохранит человеческий облик.

Юля посмотрела на толстяка Быкова. Тот сидел на стуле и с невозмутимым видом ковырял зубочисткой в зубах, словно все, что говорил Егор, его совершенно не касалось.

Юля перевела дух. Вновь взглянула на Волчка и спросила:

– Что было дальше?

Волчок вздохнул:

– Дальше?.. Дальше все было плохо. Эволоиды, деграданты и люди не захотели жить как добрые соседи. Им стало тесно на одной планете. Деграданты спровоцировали войну. Люди нажали на ядерные кнопки. Эволоиды добрались до электрон-позитронных коллайдеров и до Большого адронного коллайдера и перепрограммировали их. Они собирались создать что-то вроде маленькой черной дыры и использовать ее в военных целях. Но просчитались. И тогда на Земле наступил настоящий ад.

– Расскажи подробнее.

– Один из коллайдеров открыл вход в иное измерение. Не знаю в точности, как это произошло, но наш мир столкнулся с другим, параллельным миром. Как автомобиль, выехавший на встречную полосу. Место «аварии» накрыло две трети Земли.

Юля смотрела на Волчка расширившимися от ужаса глазами.

– Считается, что в этом месте наш мир перехлестнулся с другим миром, находящимся в ином измерении, – продолжил Волчок. – Теперь эта территория называется Оптина, и она не пригодна для проживания.

– Оптина? Почему Оптина?

– ОПТ, – пояснил Волчок. – Область потустороннего.

Юля сжала виски ладонями, силясь осознать и прочувствовать все услышанное. Генетическая катастрофа… Три расы разумных существ… Война… Коллайдер… Открытие иного измерения… Нахлестнувшиеся друг на друга миры…

– После катастрофы эволоилы, деграданты и люди… вернее, те из них, кто уцелел… заключили перемирие, – снова заговорил Егор, посчитав, что можно продолжить рассказ. – Но в новой реальности люди не выдержали конкуренции и оказались лишними. Теперь бо?льшая часть людей живет в специальных резервациях. А те, кто не захотел покориться, обжили Подземку.

– Метро?

Егор кивнул:

– Да. Там, в будущем, оно заброшено. Поезда по нему давно не ходят.

– Почему?

– Эволоиды открыли другие способы передвижения. Кроме того, они физически не выносят вида подземелий. Они называют себя детьми света.

– А деграданты?

– Деграданты боятся тьмы.

– Но… почему ты здесь?

– Потому что отсюда, от этой точки истории, начнется гибель привычного тебе мира. И виной всему будет корпорация «Наноком», в которой ты работаешь.

Юля взяла в руки чашку с кофе, подержала ее в руках, потом снова поставила на стол, посмотрела на Егора исподлобья и заявила:

– Все, что ты рассказал, попахивает бредом. Но я работаю в «Нанокоме», поэтому привыкла к тому, что бред часто оказывается реальностью.

– Эволоиды не хотят, чтобы ход истории изменился. И они преследуют меня. Они могут вселиться в любого человека, и даже в нескольких сразу. Ты уже видела, как это происходит. Однако долго продержаться в теле носителя эволоиды не могут.

На этот раз Юля смогла сделать глоток. Потом – еще один. И лишь затем она снова посмотрела на Егора.

– Это все, что ты хотел мне рассказать?

Егор покачал головой:

– Нет. В прошлом году человек, который изобрел машину времени, отправил меня в прошлое. В далекое прошлое.

– Насколько далекое?

– Шестнадцатый век.

Юля сглотнула слюну.

– И… что было там, в шестнадцатом веке?

– В лесу меня цапнул за руку оборотень.

– Оборотень?

Волчок кивнул:

– Да. В те времена этого «добра» в лесах было навалом. Да и в городах тоже. Мой друг профессор Терехов считает, что зверь был болен редкой формой ретроградной болезни суставов. Я подхватил от него эту болезнь.

– И теперь…

– И теперь я тоже оборотень. Вервольф.

Юля посмотрела на него затравленным, угрюмым взглядом и вдруг сказала:

– Наверное, все-таки это бред.

На лице Волчка отобразилось хмурое недоумение:

– Но ты же сама все видела – там, во дворе.

– Эти люди просто смотрели на нас. Ничего сверхъестественного ведь не произошло. Что, если ты и твой приятель дурачите меня?

Волчок тяжело вздохнул и положил руку на стол. Юля уставилась на его руку и недоуменно спросила:

– Что это значит?

– Сейчас увидишь, – ответил Волчок. Дернул уголками губ и добавил с грустной иронией: – Только не звони живодерам.

Он закрыл глаза и постарался вспомнить о чем-нибудь раздражающем. Через несколько секунд лицо его слегка побледнело, рука, лежащая на столе, стала быстро меняться. Мускулы вздулись и буграми заходили под кожей, кисть увеличилась, и ногти на ней стали похожи на львиные когти.

Решив, что представление пора заканчивать, Волчок снова загнал зверя в конуру, не дав ему как следует проснуться. Потом тряхнул головой, окончательно приходя в себя, открыл глаза и вопрошающе посмотрел на Юлю.

Девушка была бледна как плотно, губы ее выцвели, а в широко раскрытых зеленых глазах застыл ужас.

Пять минут спустя, выпив полчашки кофе, в который Быков щедрой рукой плеснул водки, Юля посмотрела на Егора долгим, хмурым взглядом и вдруг сказала:

– Значит, ты был в будущем.

Егор кивнул:

– Да. В две тысячи семьдесят втором году. И прибыл оттуда пару недель назад.

– А перед этим ты путешествовал в далекое прошлое?

– Да, – снова ответил Волчок.

– И ты оборотень.

– Увы, но это так.

Юля сделала еще глоток и поморщилась. Ей стало больно, так больно, словно ей снова девятнадцать лет, и ее впервые в жизни бросил парень. Она горестно усмехнулась:

– Выходит, я всего лишь ключ к запертому замку. Наше знакомство было не случайным. Ты все спланировал, верно? А эти хулиганы…

– Хулиганы были настоящие. – Егор сделал паузу, однако не настолько длинную, чтобы девушка успела вставить слово. – Я не знал, как с тобой познакомиться. И тогда Быков нашел этих парней. Никто не думал, что история с хулиганами будет иметь такое неприятное продолжение.