были, наверное, его первые искренние слёзы за последний десяток лет. Не пьяные сопли, а настоящие слёзы, вызванные болью и раскаянием.

Эдик навёл объектив на ребёнка и увеличил изображение.

— Вот же скотина сдвинутая. Где она его взяла?

— Она… говорила впустить, я не послушал… я не знаю, ну зачем они пришли, скажи мне, почему они пришли к нам? — Иван продолжал всхлипывать.

— Кто, блин, пришёл? — Эдик недоумённо хлопал глазами.

Но Иван не успел ответить. Ника показала пальцем на свой рот.

— Она хочет говорить с нами, — Эдик зашарил рукой по панели управления. — Как же включить этот грёбаный микрофон?

Наконец-то у него получилось. Комната наполнилась звуками ветра, через который отчётливо слышался голос Ники. Иван удивился переменам, произошедшим с ней. Теперь робот говорил совсем по-другому.

— Ну и как вам он? — Ника приподняла трупик. — Замёрз насмерть, остальные тоже. Думаете, что достойны жить после такого, ничтожества? Вы, готовые ради комфорта убивать детей. Просто никчемные твари!

— Завали свой рот, скотина! Не тебе за нас решать, жестянка поганая! — Эдуард не знал, работает ли обратная связь, но Ника услышала.

— Здесь больше нет никого, кто мог бы решить. Мне очень жаль. — Её лицо менялось, кривясь под действием эмоций.

Если первую фразу Ника сказала со злостью, то теперь её слова и взгляд выражали грусть. Глядя на все эти метаморфозы, Иван понял, что они происходят не просто так. Робот не только свихнулся, он стал значительно больше походить на человека. Он словно подбирал нужный тип поведения, примерял маски.

— Кто ты такая? — спросил Иван. — Ты не просто обычный андроид…

— Не твое дело, скотина. Можешь считать, что у меня сбой программы. И кстати, мрази, не надейтесь, что у меня сдохнут аккумуляторы. Вы даже не представляете, на что я способна.

Ника аккуратно положила трупик ребёнка на снег. Затем она отошла за пределы видимости, но вскоре вернулась. За ней тащился Гришка. Шёл как скотина на убой. Его лицо скрывал шлем, но Ивану всё равно передался ужас, который испытывал парень. Рукав костюма на правой руке был оторван, обнажая белую замёрзшую плоть. Ника дотронулась до Гришкиной руки, словно проверяя степень заморозки.

— Он будет страдать. Ему будет очень больно, — она сказала это равнодушно, будто речь шла о таракане.

Гришка покачнулся и стал заваливаться на бок. Но Ника рывком поставила его обратно.

— Ты ничего не хочешь сказать своим друзьям?

Она подошла ближе к камере, таща Гришку за собой.

— Помогите… мне… замерзаю. Парни помогите… — сдавленный голос Гришки еле пробивался через шум ветра.

— Выходите наружу, или ваш дружок сдохнет. Даю вам полчаса. Костюм всё равно дольше не выдержит, он заблокировал плечо, но холод скоро убьёт Григория, — теперь Ника смотрела издевательски. — Хотя, думаю, не выйдите. Кишка у вас тонка.

— А что будет, если мы согласимся? — спросил Эдуард.

— Дам возможность уйти. Оставите бункер более достойным.

Эдуард засмеялся.

— Ты, дура, что там мелешь вообще? Мы никуда отсюда не выйдем, заруби себе это на своей заднице, шлюха кибернетическая. Это наш бункер! А если попытаешься…

Ника не дала ему договорить.

— Нет, Эдуард, ты не прав. Бункер больше не ваш. Слишком это для вас большая роскошь.

— А что ты хочешь? Какие у тебя планы? — спросил Иван.

Он пытался говорить спокойно, если они узнают о том, что хочет чудовище, совладать с ним будет проще.

— Спасти человечество. Наверное, в твоём эгоистичном мозгу не вмещается эта идея? Человечество, Ваня, а не таких тварей, как ты и твои друзья. Поторопитесь, а то ваш Гриша замёрзнет. А если не выйдете, я всё равно вас достану. И в этом случае никаких компромиссов не будет, — её лицо вновь задёргалось, приняло печальное выражение. — Простите меня, Иван и Эдуард.

Экран монитора погас. Похоже, Ника отключила его дистанционно.

— Вот тварь сдвинутая, — Эдик достал сигарету, помял её в руке, затем, покосившись на датчик противопожарной сигнализации, засунул обратно в пачку. — Чёрт, я не знаю, что делать, Ваня.

— Эдик, она не блефует, а Гришку ещё можно спасти. У нас только полчаса есть. Костюм залил плечо герметиком, но надолго его не хватит при таком морозе.

— Ты рехнулся? Нет, я не выйду к этой твари. Ты что, веришь ей? Ну, ладно, пусть она не врёт и действительно отпустит нас. Мы всё равно сдохнем снаружи. Сдохнем как собаки. Все трое.

Иван молчал. Крыть здесь было нечем.

— У меня план получше, — Эдуард повернулся к консоли управления и застучал пальцами по клавиатуре, — Гришку нам не вернуть. Прими это как неизбежное. Но мы должны… мы сможем защитить себя. Она в любом случае выходит на связь с системой безопасности с помощью какой-нибудь беспроводной хрени, типа вай фая. Сейчас я попробую отключить сеть и поменять код замка. Как тебе такая идея?

Иван не ответил. Других вариантов у него всё равно не было. С Гришкой, похоже, придётся проститься.

— И это, — Эдик продолжал щёлкать по клавишам, — ещё раз, падла, на меня замахнёшься, убью.

Он сказал это спокойно, но Иван поверил — действительно убьёт.

— А за Лизу тоже ответишь. Я тебе разве разрешал её трогать?

— Извини, Эдуард. Не сдержался, с катушек слетел. Больше не повторится.

— Ладно, пока проехали. Но я буду следить за тобой, Ваня.

Иван вздохнул, подумав о своих перспективах. Но всё же, остаться в бункере наедине с Эдиком лучше, чем подохнуть снаружи. Кроме того, знать, что ты не главный, и за тебя кто-то решает, в сложившейся ситуации было даже лучше.

20.10.2045, бункер.

Иван не мог уснуть. Что-то скреблось в голове, еле уловимое, тревожное. Им удалось перекодировать замок люка, и Ника теперь не могла попасть в бункер. Но что-то не давало покоя. Иван перевернулся на другой бок.

«Не просто люк. Главный люк, Гришка так называл его».

Сердце гулко застучало, лоб покрылся испариной. Он вылетел из комнаты как ошпаренный, не закрыв за собой дверь. Из гостиной слышалась музыка. Этот придурок Эдик опять бухал. А ещё Иван услышал другие звуки, они раздавались из глубины коридора. Он сделал несколько шагов в эту сторону.

Приглушенные звуки проникали из-за двери, за которой располагался склад. Кое-как справившись с ватными ногами, он подошёл поближе. Кажется, за дверью кто-то рыдал. Громко с надрывом, иногда слышались слова, но разобрать их смысл Иван не мог. Он посмотрел на индикатор замка, дверь была открыта. Дрожащей рукой Иван перевёл замок в положение «заперто» и бегом ринулся в гостиную.

Эдик сидел в кресле, уставившись остекленевшим взглядом в экран телевизора. Рядом на журнальном столике лежал карабин. Они теперь даже в туалет ходили с оружием. Иван спохватился, что забыл