— …но мы не испугались. Мы просто стояли и ждали, минуту, а может век, мы не боялись, что нас заметят, мы вообще ничего не боялись, потому что были вместе. Мы уже готовы были сделать шаг вперед, шаг, который стал бы последним в нашей жизни…

— …когда сквозь белесую пелену врат показался Он. Мы тогда ещё не знали, кто это, но он был на нашей стороне — он сражался с айтарами, сражался вечность, сражался, как бог, могучий и не ведающий страха. Он не знал, что айтары бессмертны, что после телесной гибели они возрождаются вновь, на самых глубинных уровнях царства мертвых, он хотел одного, победить…

— …и он побеждал! Ряда айтаров редели, и через минут, а может через век, мы поняли, что ничего больше нас не отделяет от свободы! Не отделяет от жизни! Не отделяет от любви! Бесстрашный крэг, а это был именно он, нас не заметил — он ушел через врата между мирами, и мы последовали за ним…

— …а потом был первый луч восходящего солнца!

Интересная история. Про злых чертей, доброго крэга и всемогущую любовь! Жалко, что практической ценности никакой, дважды удачное стечение обстоятельств, но, если судить глобально, что наша жизнь, как не стечение обстоятельств? Если не брать генетические эксперименты и программу клонирования Айбалора, то все мы — результат удачного стечения обстоятельств, когда одному из сперматозоидов повезло прорваться в яйцеклетку. Так что мы все живем под властью всемогущего случая. Кому-то везет, кому-то не очень…

Но и это ещё, как оказалось, не все! Уже скоро вставать, а людям захотелось, понимаешь, пение нашего бравого менестреля послушать! Ту самую песню, что он пел перед смертью лисьему королю! Его, видите ли, божественный голос поднимает дух! Ну и ладно. Это уже не мои проблемы. У меня в доспехах абсолютная звукоизоляция, при первых же куплетах какой-то очередной романтической баллады про короля, который полюбил статую, совсем изнемог и приказал найти ту девушку, которую изваял неведомый скульптор, я заснул. Чем закончилась история — не знаю, но думаю, ничем хорошим. Любовь к скульптурам вообще к добру не приводит. Впрочем, исключительно ради нашего доблестного короля, который и сам любит подобные сказки, перед сном я поставил автоматическую запись звука, так что, потом, в более благоприятной обстановке, и послушаю…

Ночные посиделки, это хорошо, но подъём по расписанию! Ровно в пять утра, встало солнце, или не встало, и шагом марш! Ждать никого не буду, возражения не принимаются.

И потянулись таёжные леса… Люблю я тайгу. Дикую, девственно чистую, не испорченную тлетворным влиянием человека, тайгу, где до сих пор можно пить воду из ручьев, не опасаясь отходов производства Гартахара, остатков темной магии Салдарабада или ядовитых химикатов Верхней Родии. Да и, не стоит забывать, что герцогство Лардоксия, моя малая родина, как раз в тайге и стоит. Бескрайние кедровые, еловые, сосновые леса, пушные звери, морозные северные зимы и короткое, но очень теплое лето. Теплолюбивым людям подавай чего пожарче, а мне как раз, приятно ранней весной, когда ещё стоят сугробы в рост человека, проехаться верхом, в теплом полушубке и медвежьей шапке, чтоб ветер дул в лицо и нежно покалывали крошечные льдинки… Воспоминание детства. В доспехах паладина, естественно, никакие льдинки колоть не будут, да и тайга тут другая, не наша, вроде бы на вид и похожая, но неумолимо чужая…

А ещё в ней неправильно то, что слишком много людей. Для тайги, понятное дело — под каждым кустом следы костра, повсюду места охотничьих стоянок. Как рассказал Мердок, сюда охотники целыми караванами ходят, придут, базу устроят, и давай на неделю в тайгу, песцов стрелять, набьют с десяток шкур, воротятся, припасы пополнят, и опять… Удивительно, что до сих пор всех не выбили. В этом плане у нас все намного разумнее — на территории Лардоксии право на охоту имеет только семья герцога и король, если вдруг вздумает нас навестить. Остальные — автоматически браконьеры, мы свои леса бережем, и каждый десятый из местных жителей в егерях служит, за порядком следит, то-то и зверю у нас всегда раздолье… Так что я богатым герцогам юга не завидую, у них хоть и десятки тысяч душ, и фабрики-заводы, и целые морские флотилии, да земли — кот наплакал, за каждую пядь трясутся, козни друг другу строят. Не то, что у нас, в длину герцогство Лардоксия на две сотни километров с севера на юг протянулось, в ширину до сотни будет, больше, чем у нас, только у герцога Тиналиса, да у самого короля, так что быть бедным северным герцогом далеко не так уж и плохо…

— Крэг проснулся, — между тем сообщил Зак. — С ума от гнева сходит, весь трактир на щепки от злости разметал, бежит дальше в сторону Лемберга.

— А матушка? Цела? — надо же, и у Мердока, оказываются, сыновьи чувства время от времени просыпаются.

— Наверно… В трактире её не было…

— А Лина где? — на этот раз интересуюсь я. — С ней все в порядке?

— Вроде… Она от меня совсем закрылась, и ни о чем не думает, специально, чтоб я её мысли не прочитал. Но иногда всё же проскакивают, она хочет нагнать нас до темноты…

Ну и отлично! Значит, ещё целый день обойдемся без назойливого внимания влюбленной лисицы! Да за день, при хорошем раскладе, если никто не будет тормозить, мы и эту тайгу, и болота за ней проскочим! До замка всего ничего останется, а там, гляди, лисёныш и поймет, что детям тут не место. Война — это игрушка для взрослых, и только полные негодяи, подлецы и жители Турагези считают иначе, у последних и вовсе в составе армии тирана специальный детский отряд, от семи до двенадцати лет, их как диверсантов готовят. А потом, с двенадцати, полноценная военная служба… И дело вовсе не в акселерации, дети там точно такие же, как и во всем остальном мире, дело в паранойе тирана Турагези, который свято уверен, что весь мир мечтает его свергнуть… Честно признаться, в чем-то он даже прав, по крайней мере у нас в королевстве не дипломатические высказывания в его сторону звучат вслух и давно. Впрочем, это все дела большой политики, и простому паладину в ней не место. Лично мое мнение — каждый человек имеет право на мирное детство, и точка. Обсуждению не подлежит.

— Хочешь? — не сбавляя темпа, Зак мне протянул полную ладонь какой-то ягоды. — Угощайся, тут её много, я ещё себе соберу.

— Спасибо, не откажусь.

Приятно, когда у тебя в друзьях маг, который умеет прямо на ходу призывать к себе ягоды с кустов. Как бы мы не старались делать вид, что идем одним отрядом, что мы все — «друзья и единомышленники», но правды не скроешь. Запад есть запад, восток есть восток — мне Зак, хитрый волшебник, эмпат и телепат, большой любитель недоговаривать, был всё равно на порядки ближе, чем Мердок или дон Варак. Они хоть и воины, рыцари, герои, близкие мне по духу, но всё равно, искре дружбы не прикажешь проскочить — они оставались лишь спутниками, соратниками, и не более. И дело даже не во времени, которое мы провели вместе, хоть и это имеет значение, просто они другие. Они были воспитаны в другом базисе, в мире кровожадных лис и мудрых змей, в мире армады под знаком дракона и загадочных древних проклятий. Мы говорим почти на одном языке, но думаем по разному, и не удивительно, что для Зака самой близкой по духу оказалась столь же чуждая миру людей королева лис…