– Я этого дядьку видел. Страшный, конечно, как смертный грех… такой кубик, полтора на полтора… где лицо, где задница, где руки, где ноги – не разобрать… конечно, руки, говорят, золотые… – бессвязно бормотал Лева.

– Для мужчин внешность не так важна… А Зина твоя – красавица? – спросила Соня, проникшись к Леве сочувствием.

– Ну так… добрая она очень. Не важно! Короче, я лишился единственного друга… – Лева вздохнул.

– Печально!

– Нет, ты не понимаешь… Печально не то, что Зинка умотала с этим америкосом, а то… Короче, Соня, – я женился!

– Лева, какая прелесть! Я тебя поздравляю! – Соня потянулась, чмокнула Леву в щечку, слегка приобняв его. Теперь можно. Теперь Лева не представляет никакой опасности.

– Ты что делаешь?! – страшно перепугался тот и, словно возражая Соне, закричал: – Нельзя!.. – он повернулся к зеркалу и принялся тщательно изучать свою физиономию. Потом достал платок и потер щеку. Повернулся к Соне: – На мне не должно быть никаких следов. В смысле – помады. – Он обнюхал себя. – Ну вот. Духами твоими пахнет от рубашки… Блин.

Соня засмеялась.

– Да-а, тебе смешно…

– Левушка, прости… Не могу поверить, что ты женился! Как же это произошло?

– Это произошло год назад. Перед самым Новым годом! Короче, ехал я домой, и это… вижу тут, у станции, девушку. Хорошенькая, стройненькая, кудри, все такое… «Вас подвезти?» О, йес… Села в авто. Зовут Олей. Провели новогоднюю ночь вместе. Все супер… Наутро говорит – женись.

– Да? А ты?

– Я, естественно, ни в какую… Из-за одной ночи жениться? Ну уж нет! А Ольга мать вызвала. Свою. Из Сызрани.

– И что?

– Что-что… Мать у нее – танк. Как наехала на меня… гусеницами. Я не успел опомниться, как женился. Ольгу у себя прописал. И мать ее тоже…

– То есть ты сейчас живешь с женой и тещей? – удивилась Соня.

– Да. И… и жена моя, Ольга, сильно беременная, – Лева поковырял ногтем краску на зеркале.

– Поздравляю. Это счастье.

– Счастье?! А почему мне тогда жить не хочется? – встрепенулся Лева. – Господи, господи, и зачем я тогда притормозил, зачем к Зинке не поехал… О, горе мне, дураку!

– А почему ты меня до станции сейчас подвезти не можешь?

– Да потому что у меня кресла в салоне велюровые! К ним каждый волос прилипает, каждая ниточка… Если Оля увидит чужой волос на кресле – она меня убьет. Надо было мне не жадничать, кожаный салон заказывать! Уж к коже ничего не прилипнет!

– У меня волосы не лезут. И нитки с меня не сыплются… – Соня не чувствовала никакой обиды на Леву – за то, что тот отказывался ее подвезти. – Ну ладно, я побежала. А то на маршрутку не успею.

Соня попрощалась с Левой.

…У дороги, на остановке, стояла толпа народу. Соня оценила ситуацию – в следующую маршрутку она не влезет. И во вторую, возможно, тоже… Обычно Соня ехала до станции, потом пересаживалась на автобус и ехала до поселка. Получался приличный крюк, но зато спокойно и безопасно…

Соня подняла голову – за лесом плыло яркое солнце. Бывают такие дни в декабре, редкие, когда пылает на небосводе болезненно-яркое, холодное солнце…

Соня снова задумалась – до захода солнца был еще час. В обморок не упадет, добежит до дома раньше. Бояться нечего – теперь она этот лес знала как свои пять пальцев, заблудиться не могла. Дома – Бо, ждет ее. Бо пытался увязаться за ней сегодня (обычно он, как телохранитель, всюду следовал за ней), но Соня не разрешила. Уж в последний-то раз на работу сбегать – можно и без сопровождающих…

Соня обошла толпу, скопившуюся на остановке, и спустилась по тропинке в лес. Снегу было еще мало – повсюду виднелась темная земля с островками жухлой травы.

«Где же Иса? Что случилось? Почему он не звонит?»

Соня мучительно переживала разлуку. С Исой ей было лучше, чем одной, – в том смысле, что лишь с ним она чувствовала себя сильной, уверенной, спокойной. Иса – был ее половинкой. Без него нельзя было жить, дышать, делать что-либо… Возможно, подобная любовь была неправильной. Ну как же так, человек изначально должен быть самодостаточным! Но Соня без Исы – не могла… Равно как и он без нее – она это чувствовала. Два попугайчика-неразлучника. Только вместе. До самой смерти. И никто больше не нужен… Пусть смеются. Пусть говорят, что так неправильно и несовременно!

Соня быстро шла по тропинке, то и дело отбрасывая волосы назад. Где-то высоко, над головой, хрипло закаркали вороны. Соня подняла голову – черные ветви деревьев упирались в серое небо. Декабрьское солнце, не дожидаясь заката, спряталось за облака.

Соня прибавила шаг. Она уже почти бежала.

Ей стало тоскливо и страшно. Нехороший признак…

Вдали, между деревьями, наконец показался просвет – это было поле. Там – форелевые пруды, там дом… Бо опять приготовит на ужин какой-нибудь жутко переперченый рис…

– Софи!

Никто ее так не звал. Ее все звали Соней, Сонечкой, Софьей. Софи?

Она приостановила бег. Откинула прядь волос назад. Краем глаза заметила, как изо рта вырывается пар, растворяясь в темно-сером воздухе… Холодно. Зима.

Кто-то шел к ней из-за деревьев. Человек. Мужчина. Кто? Откуда он ее знает?

– Софи, подожди меня.

Соня поправила перчатку на руке. Вгляделась. Мужчина был совсем близко. Джинсы, кожаная куртка. Хорошо одет, не бродяга какой… Кожаная бейсболка на голове. Интеллигентная бородка. Темные очки. Кто он? Знакомый с фабрики?

И вдруг Соня вспомнила, кто называл ее Софи. Словно острая ледяная игла впилась ей в сердце, руки и ноги обмякли – она едва не упала.

Пошатнувшись, схватилась за дерево. Силы покинули ее. Надо было бежать – а Соня не могла.

Это был Фред. Как? Откуда? Где он скрывался все это время? Что ему сейчас понадобилось от нее?..

– Софи… моя Софи! – Фред подошел ближе, и Соня окончательно узнала его. Он подхватил ее, прижал к себе.

– Пусти…

– Нет, – он скинул очки, поднял ее лицо за подбородок, вгляделся в глаза. – Софи, ты не женщина. Знаешь, кто ты? Ты – моя болезнь… – Фред прижался к ее губам с поцелуем.

Соню совершенно не трогала любовь Фреда. И сам он был ей отвратителен… Чужой.

Она застонала, толкнула его в грудь.

– Ты дурочка… Только со мной ты будешь счастлива.

– Пусти!

– Софи, не будь такой упрямой…

– Чего ты хочешь? – у Сони вдруг прорезался голос – она закричала так, что у самой в ушах зазвенело. – Что тебе надо?!

– Тише, тише… Я хочу только одного – будь со мной, Софи.

Соня извернулась и ударила Фреда по лицу. Но он успел перехватить ее руку. Девушка вскрикнула от боли. Повернула голову чуть вверх – темно-серое небо, перечеркнутое черными ветвями деревьев. Холод и тоска. И ужас. Где-то в глубине души Соня предчувствовала, что рано или поздно столкнется с Фредом. Эта встреча была неизбежна. Сонечка не хотела в это верить, но вот… случилось. Они опять с Фредом лицом к лицу.