– Ссориться с деканатом я обожаю с первого курса, – Гильс подмигнул Дрине. – Ты помнишь, какие раньше гремели баталии? Но тогда было за что… Да и сейчас есть за что. Они формально правы, с их точки зрения. Темный Департамент для того и создан, чтобы в тайном мире царил порядок. А я сейчас неправ.

– Получается, что тайный мир расколот, – тоскливо вздохнул Марик. – Вампиры все как один – за тебя. Остальные боятся и тебя не поддерживают.

Так они и сидели до глухой ночи, вполголоса говоря о чем-то, о чем могут говорить только самые близкие друзья детства. Когда кикимора задремала, упырь осторожно и тихо взял ее на руки и понес в общежитие.

Гильс же остался в атриуме, зная, что он здесь не один.

– Хватит прятаться под непроглядом, я тоже жду, когда растает это пугало, – тихо произнес Темнейший, волосы и лицо которого стали совсем белыми от инея.

Едва он это произнес, как невидимый купол тут же рассыпался, обнаружив Егора. Тот мерз, обхватив локти ладонями и стараясь не подавать вида, что его трясет от холода.

– Я жду: вдруг от нее весточка, а Ац до нас ее донес, – стуча зубами, поделился своими соображениями тролль. – Что, благоразумная часть тайного мира хочет нас остановить, да?

– Ты все слышал, Бертилов. Против меня восстал деканат и почти взбунтовался Темный Департамент. Если бы не Конвенция, я бы уже не был Темнейшим. Они откопали устав Носферона, согласно которому я не имею права подвергать опасности стены Универа и студентов. Остановить меня они не могут, но значок Носферона я все-таки сдал.

– Угу, – не слишком многословно отозвался Егор. – А хорошие новости есть?

– Есть. Тебе положены двойные обеды, – фыркнул вампир, и оба умолкли.

Ночь тянулась мучительно долго, тролль дрожал и ерзал, растирая плечи ладонями и стряхивая иней с челки. Ледяная статуя сверкала при тусклом свете из окон, но лед не растекался в талую воду, а испарялся стелющимся по полу белым дымом.

Утро Носферон встретил в напряженной тишине: младшекурсников после завтрака отправили на незапланированные экскурсии по историческим петербургским зловоротням, и ребята долго возились в гардеробе, с любопытством поглядывая в сторону атриума. Завхоз у дверей стоя дремал, опираясь на швабру.

Егор напряженно ждал, с каждой минутой наблюдая, как страшный ледяной призрак тает и истончается, превращаясь в ледяной скелет. С тонким звоном осыпались на пол крылья, потом отвалилась голова, и даже Гильс настороженно сощурил чуть уставшие глаза, когда ледяной череп прокатился по полу атриума.

Когда полупрозрачная ладонь наконец-то исчезла, Егор, уронив с грохотом стул, первым бросился, чтобы увидеть надпись, которая уже проступала сквозь тающие пальцы.

Но, едва взглянув, он выругался и быстрым шагом вышел из атриума, едва не сбив с ног сонного завхоза.

На парте зияли черные царапины, и Гильс с трудом разобрал в них слова: «один не вернется».

Пролетел сентябрь, наступил октябрь, и к середине его ведьмы начали собираться в Петербург.

Ведьма Лиля, разодетая в черное эффектное пальто и белые изящные туфельки по последней моде, появилась в городе ранним утром пятнадцатого октября и сразу же поехала из Пулково к Алексу Муранову, нагрянув в вампирскую зловоротню на рассвете.

Перемены в облике девушки, которая впервые за долгое время смогла дорваться до столичных салонов красоты, были настолько разительными, что вампир не сразу признал в нарядной и даже миловидной особе ту самую растрепанную задиру, долго вглядывался в гостью, сонно щурясь.

– Будить нечисть на заре – уже традиционный ведьмовской садизм? – наконец спросил Алекс. – Ну, проходите, раз пришли, Лиля. Богатой станете, раз не признал. Вообще-то, у меня шаром покати, и дома в некотором смысле бардак… Как вариант предлагаю изловить домового Ливченко и зажарить на завтрак. Давно собирался это сделать.

– О-о, терпеть не могу домовятину, она горчит! – Юная ведьма весело помахала увесистой сумкой: – Это я вас накормлю царским завтраком, Алекс.

– Ой, вот уж откажусь, – рассмеялся вампир. – Одного из темных вы уже угостили, а мне приключений подобного рода не нужно.

– А на вас, Алекс, я и не претендую, я уже несвободна! – не осталась в долгу Лиля, поправив волосы так, чтобы продемонстрировать золотое кольцо. – К тому же признаюсь честно, что в сумке не еда. И у меня есть уже любимый и единственный, которому ничего не стоит рассыпать золото в радиусе километра и обеспечить меня жильем, едой… и так далее.

– Кстати, насчет жилья, – Алексу явно не хотелось поддерживать скользкую тему. – Я был уверен, что Верховная организует приезжающим ведьмам номера в отелях. Все-таки дело серьезное, а казна у Ведьмовства совсем не пустая.

– Ага, для наших арендовано несколько гостиниц, – пожала плечами девушка. – Но я-то другое дело. Я принадлежу к семье Морока и хочу поближе познакомиться с его друзьями. С вами, если сильно не стесню, хотела бы побеседовать за утренней чашкой кофе. Наверняка вы можете рассказать мне о его детстве, например.

– Детство Егора Бертилова еще в самом разгаре. – Алекс подавил зевок, закатывая рукава черного махрового халата. – Если можете, то найдите пару чашек в этом бардаке, Лиля, а кофе сейчас изобразим. Насчет стеснения – после толпы ваших коллег, которые тут бегали по стенам, моя берлога мне кажется даже слишком просторной.

Зайдя на кухню вслед за Алексом, Лиля с интересом отметила, что незатейливый быт одинокого вампира с последнего ее посещения приобрел черты разрухи.

Обои, на которых ведьмы чертили охранные знаки, хозяин попросту оборвал, так и не потрудившись поклеить новые. Паркет, на котором рисовались круги, был частично выломан, и Лиля вовремя вспомнила, что нечисть с нарисованными кругами имеет особые отношения.

Мебель на вампирской кухне была самая дешевая, даже беднее той, что осталась на ее съемной квартире в Выборге. Посуда с зазубринами, заляпанные пятнами кухонные полотенца давно нуждались в стирке. Блестящей и дорогой в этой кухне была только кофейная турка, и вампир долго колдовал над ней, пока Лиля отмывала над раковиной две полуразбитые чашки.

Человека на месте Алекса можно было бы и пожалеть. Но Лиля вдруг интуитивно, по-женски догадалась, что дело в демонстративной неустроенности одинокого парня, о которой должна узнать Верховная ведьма.

Закончив возиться у плиты, вампир сел за стол, привычно протерев его сомнительной чистоты поверхность рукавом черного халата.

– Садитесь, располагайтесь, – произнес Алекс, кивнув на стол. – Как там Дарья Романовна поживает?

– Скучает и не особо веселится, – Лиля прекрасно знала, что именно эти слова хотел услышать Алекс. – Я теперь часто бываю в ее резиденции, все-таки ее помощница. Знаете, за такую должность каждая в Ведьмовстве полжизни отдаст.