Этот вопрос стал настолько обычным, что породил отдельную область в исследованиях ОКР. При relationship obsessive-compulsive disorder[390], или R-OCD вопрос «А вдруг это неправильные отношения?» становится навязчивой мыслью. В одной из первых статей, знакомящих с этим понятием, подробно разбираются два случая. Тридцатидвухлетний консультант Дэвид так описывает свою проблему:

Я в отношениях уже около года, но все еще в сомнениях о том, такие ли отношения мне нужны. На улицах или в фейсбуке я вижу других женщин и постоянно думаю – а что, если с ними я был бы счастливее или сильнее бы в них влюбился. Я спрашиваю мнения друзей, до бесконечности прикидываю, какие чувства я к ней испытываю, помню ли ее лицо, достаточно ли о ней думаю. Я знаю, что люблю ее, но мне нужно проверять свои чувства снова и снова, и меня от этого тоска берет[391].

Двадцативосьмилетняя научная сотрудница Джейн излагает свою проблему более конкретно:

Я люблю своего парня, я знаю, что жить без него не могу, но не могу избавиться от мыслей о его теле. У него неправильные пропорции. Я знаю, что люблю его, и знаю, что мои мысли безосновательны, он хорошо выглядит. Я себя за них ненавижу. Я не считаю, что внешность так уж важна для отношений, но от мыслей избавиться не могу. Меня бесит, что я смотрю и на других мужчин. Я как будто не могу выйти за него замуж из-за того, что он непропорционально сложен[392].

Эти размышления трудно было бы счесть патологическими, но их интенсивность и то, сколько времени они занимают, возможно, оправдывает дальнейшее расширение психиатрической диагностики.

Когда терапевт попросил Лауру описать поток сознания – все, о чем она думает в течение дня, – та уже через три часа мучительных размышлений об отношениях почувствовала себя уставшей. Ниже приведен фрагмент, в котором высказаны уже знакомые нам сомнения по поводу гетеросексуальности, однако главный вопрос заключается в другом:

С кем я хочу жить? А вдруг она не тот человек? А если жить с парнем? Но ведь я жила с парнями… И как, хорошо мне было? Правда ли я хочу жить именно так? Мне тогда было по-другому, чем сейчас? Может, еще раз попробовать? От меня этого ждут. Что я, по идее, должна чувствовать? А вдруг я начну сомневаться и не смогу привязаться к другому человеку? Правильно ли это? Влечет меня к этому человеку или нет? Но эмоции для меня значат больше… Но ты же сейчас колебалась насчет секса, так что там с сексом?.. От чего я бываю счастливой? Может, мне переехать или чаще выходить на люди? Нет, это же не я, какая есть, а кто я тогда? Постой, я хочу жить с ней, но вдруг мне, прежде чем привязываться к ней, стоит получше изучить себя? Откуда мне знать? Я хочу жить с ней. Я еще ни с кем такого не чувствовала: теряю счет времени, семь часов кажутся одним, я стольким делюсь с другим человеком, и все-таки мой мозг сопротивляется! Непривычное чувство. Утешение, покой, связь и, погодика, любовь… нет, никогда! С девушкой… да? Я действительно так себя чувствовала? А вдруг я ошибаюсь?[393]

Лаура считает, что подобные мысли ежедневно занимают 95 процентов ее времени.

Тем не менее остается вопрос: а может, время от времени такие мысли бывают у всех? Как они могут иметь что-то общее с мучительными размышлениями, которые сводятся к желанию задушить собственного ребенка, например, или педофилии? Книги по самопомощи мало что могут предложить тем, кто хочет разобраться в этих вопросах, зато книг для тех, кто задается вопросом о «правильности» своих отношений, хоть отбавляй. В длинной череде заголовков находим, например, такие:

Остаться или уйти?

Гид по вопросам о том, можно ли спасти отношения и нужно ли их спасать

Слишком хорошо, чтобы уйти, слишком плохо, чтобы остаться.

Как понять, не пора ли прекратить отношения

А может, попытаться?

Руководство для тех, кто оказался на перепутье развода

Чем эти книги могут помочь нам? В первую очередь разобраться в том, есть ли вообще смысл давать отношениям еще один шанс. Каким будет следующий шаг и как сделать отношения работающими, нам расскажут еще тысячи книг по самопомощи.

Спрашивать себя, считаешь ли ты своего партнера походящим тебе человеком, вроде бы нормально. Нельзя, однако, сказать, что это само собой разумеется или так было всегда. Всего пару столетий назад многие из этих вопросов показались бы сложными для понимания. Браки долгое время заключались по расчету, и решение о них принималось коллективно. Мнение будущих супругов мало что значило.

Решение о прекращении отношений – тоже новшество. На протяжении XIX века в Швеции были разведены около 15 000 супружеских пар – это меньше, чем в наше время в течение года. Лишь в 1915 году стало можно разводиться не только по причине «долгого и продолжительного разлада отношений». В Германии и Франции законодательство стало столь же либеральным лишь в середине 1970-х годов, а в некоторых странах, например в Индии, законы и нормы до сих пор действуют как тяжелые тормозные колодки для тех, кто думает о разводе[394].

Хотя чувства существовали всегда, мы, хорошо это или плохо, придавали им мало значения. Да, заинтересованные стороны высоко ценили супружескую приязнь, но многие примеры из XIX века указывают, что брак был по большей части историей без любви. Не потому, что мечта о любовном единении была неизвестной, а потому, что брак выполнял другие, не в последнюю очередь экономические, функции[395].

Воображаемая разделительная линия между чувствами настоящими и кажущимися – изобретение нового времени. Тут сходство с тревогой из-за «вытесненного желания» очевидно, но там, где религия и наука на протяжении столетий подогревали страх перед беззаконным вожделением, страх в сексуально-либеральной культуре потребления оказывается направленным и на вожделение недостаточное.

Матс боится, что в глубине души ему недостает чувств. Серые глаза, четко очерченный подбородок, светлые волнистые волосы – с такой внешностью он, вероятно, имел бы успех, загрузи он свою фотографию на сайт знакомств. Но Матс уже в отношениях. Только у него никак не получается понять, правильно ли он делает, выбирая именно эти отношения, тем самым закрывая контрафактное пространство возможностей для бесконечной страсти.

В детстве Матса мучили обсессии. Все началось с зацикленности на пространственных границах. Если Матс, переступая порог,