— И моя ярость… я был зол на себя, Дэя, именно на себя. Что не удержался, что допустил, что так и не смог сказать вам того, для чего, собственно, вызвал в свой кабинет.

Вот он момент истины. Чуть подавшись вперед, я спросила:

— А зачем вы тогда вызвали меня в свой кабинет?

Просто действительно интересно, мог бы как других отчислить письменным уведомлением — и никаких проблем, и ни тебе проклятия, ни неприятностей с темной эльфийкой и таинственным убийцей! Мне было бы плохо, да, но лорду Тьеру было бы преотлично даже!

— Так зачем? — продолжала настаивать я.

Но к моему искреннему удивлению, лорд-директор опустил глаза, вновь взял бокал в руки, начал неторопливо крутить его, глядя на блики света, отражающиеся в вине. И я бы потребовала ответа, но… почему-то тоже молчала, следя за тем, как переливается рубиновая жидкость в его бокале.

— Дэя, — вдруг заговорил лорд Тьер, — скажите, правда всегда вознаграждается по достоинству, или в некоторых ситуациях лучше промолчать?

— Меня всегда учили, что молчание — золото, — пожав плечами, ответила я. — И в чем-то это так, но… Пока я молчала, моя жизнь размеренно катилась в… Бездну. А там, в вашем кабинете, я не сдержалась и не смолчала, но не могу сказать, что сейчас сожалею об этом.

Ответом на мои слова стала загадочная улыбка, и лорд Тьер чуть лукаво ответил:

— Меня более чем устраивает текущее развитие событий, и потому я… промолчу по поводу обсуждаемого вызова в мой кабинет. Могу сказать лишь одно — я очень рад, что все случилось именно так.

— Как? — Я оказалась просто не в силах поверить, что магистр, зная о проклятии… рад ему.

Вновь подняв бокал, лорд Тьер, глядя в мои глаза, с улыбкой пояснил:

— Я рад, что узнал вас вот такой, настоящей. Я бесконечно рад, что сумел сдержаться и не испортил того волшебного чувства, что родилось вопреки всему. И я счастлив знать, что небезразличен вам, Дэя.

— Прекрасный тост, — почему-то ответила я и дрожащими руками подняла бокал.

Выпила вино единым махом, наплевав на правила приличия, пытаясь хоть как-то сдержать нарастающую внутреннюю дрожь… Меня просто трясло, а магистр:

— Еще вина?

— Да, пожалуй. — Я вновь старательно отводила взгляд от лорда Тьера.

— Дэя, — тихо позвал он. — Дэя, посмотрите на меня.

Я продолжала смотреть куда угодно, кроме лорда-директора.

— Дэя, нам еще обратное путешествие в карете предстоит…

Плохая была идея, очень плохая! Но тут я вспомнила его прикосновения в наемном экипаже и поменяла мнение — хорошая идея, очень хорошая, но вот все это продолжать, это очень плохо…

— Я… — Взяв вновь полный бокал, испуганно взглянула на магистра, но выговорить что-либо была не в силах.

Лорд Тьер смотрел на меня несколько долгих мгновений, затем потянулся, отобрал бокал, что было очень замечательным решением, так как я в таком состоянии вполне могла вино расплескать, поставил на стол и взял меня за руки. Дрожать мои ладошки перестали мгновенно, а затем лорд-директор тихо спросил:

— Леди Риате, вы согласитесь стать моей женой?

Чувствую, как у меня медленно, но верно округляются глаза, как замирает сердце, как мир вокруг начинает стремительно кружиться, и кажется, я сейчас упаду в обморок! Потому что сам магистр Темного Искусства, племянник императора, знаменитый лорд Риан Тьер не мог этого сказать! Никак не мог.

Меня спас Юрао. Страж в облике оборотня, с фацией дикого кота подошел к нашему столику и нахально осведомился:

— Зеркало купить не желаете, не?

Лорд Тьер, каким-то образом узнавший в маскировке оборотня Юрао, только прошипел «стражник» и вновь посмотрел на меня.

Оторвав шокированный взгляд от магистра, я столь же потрясенно уставилась на Найтеса. Дроу нахмурился, затем уже шепотом:

— Э-э, напарник?

Дальнейшие события я могла оправдать только состоянием опьянения, потому как, глядя на Юрао, потрясенно прошептала:

— Мне срочно нужно к Тоби…

— Зачем? — не понял дроу.

— Посоветоваться. — Голос стал сиплым. — Нужно узнать, о чем думает красивый, зрелый, безупречный мужчина, делая предложение невзрачной адептке…

— Ха, — Юрао бросил взгляд на лорда-директора, — это и я могу тебе сказать, о чем он думает — о спальне и тебе в ней в качестве главного развлечения. — Я побелела, потом покраснела, а наглый офицер Ночной стражи, отмахнувшись, продолжил: — Но это сейчас не главное, напарник. Ты в курсе, что сегодня «Золотой феникс» покидают шесть постояльцев!

— Нет…

— А чем ты тут вообще занималась, Риате? — Возмущению наглого оборотня не было предела. — У нас дело, а ты напилась и в невменяемом состоянии задаешь невменяемые вопросы!

В этот момент вмешался лорд-директор, прорычав угрожающее:

— Офицер Найтес, поверьте, вы еще никогда не были так близки к безвременной гибели!

Дроу очень нагло ухмыльнулся, наклонился ко мне и проникновенно спросил:

— Первое предложение руки и сердца в твоей жизни?

Я кивнула, Юрао хмыкнул, указал рукой на удерживающую зеркало и уже покрасневшую от натуги Риаю и посоветовал: — Иди, поучись у профессионала — двести сорок предложений отвергла, она в этом лучшая.

Ну тут уж я не выдержала:

— Иди… те, помогите сестре, она там гибнет под тяжестью неподъемной ноши, а я… мне…

Я невольно вновь посмотрела в сторону Риаи и замерла — в зал ресторации входила леди. Изумительно красивая леди. По ее спине струились ярко-золотые волосы, и блеск волос оттеняли черные пряди, черное платье об нимало стройную фигуру, глубокое декольте подчеркивало красивую грудь… Вот она действительно была прекраснейшей из леди в этом зале, да и во всем Ардаме пожалуй, и даже в Приграничье. И леди явно принадлежала к влиятельным персонам империи, очень уж показательно было поведение бросившегося к ней полугнома. Олитерри беспрестанно кланялся, едва не юлил, и, судя по лицу, не останавливаясь, что-то бормотал. А леди… восхитительными зелеными глазами обвела зал, с ленивым безразличием разглядывая посетителей… Ровно до той поры, пока взгляд ее не остановился на лорде Тьере. Сам магистр сидел к леди спиной, а вот мне довелось полюбоваться всей гаммой эмоций, промелькнувших на прекрасном лице.

— Кого вы там увидели, помимо столь бесцеремонно прервавших наш диалог двух представителей семьи Найтес? — зло поинтересовался магистр.

В этот миг зеленые очи медленно сменили цвет до ярко-алых, прекрасные губы сжались, и леди что-то приказала. Полугном побледнел, попытался возразить и получил удар по лицу, который отбросил его шагов на пятнадцать.

Леди разонравилась мне в тот же миг!