не проснулся, Лииса истопила баню. Ведь именно в сауне происходит возвращение человека к нормальной человеческой жизни. Ну, нормальная человеческая жизнь возвращалась к Антикайнену так, что он боялся в нее верить: милая женщина, не стесненная одеждой, жар парилки, который вместе с березовым веником сгоняет с тела и души всю скверну, а также покой и безмятежность.

Они ходили в баню до самих сумерек, забегали в дом перекусить праздничной едой, барахтались в снегу, разгоряченные парилкой, снова грелись и радовались друг другу, как умеют это делать люди, чьи ожидания наконец-то сбылись.

— Мы с тобой должны идти дальше, — через несколько дней сказал Тойво.

— Куда? — спросила Лииса, нисколько не удивившись сказанному.

— В другую страну, к сожалению, — вздохнул он. — Туда, где мне позволят жить.

Лииса не торопилась с ответом. Порой, здравый смысл легко может ускользнуть от мужчины, но женщины умеют запросто изловить его и правильно истолковать.

— Ты только не думай, что я хочу остаться здесь. Одиночество — это блюдо, которым в конце концов можно отравиться, — сказала она. — Если мы пойдем вдвоем, то тебе, без документов, беглому, придется заботиться не только о себе, но и обо мне. А это, пожалуй, даже для тебя слишком много.

Тойво начал улыбаться, потом обнял Лиису за плечи и сказал:

— Как приятно иметь дело с умной женщиной!

В общем, через несколько дней они обо всем договорились, взвесив все сомнения и страхи так, чтобы вред от этого вышел наименьшим.

Антикайнен через замерзший Ботник отправится в Швецию, затем в столицу Швеции. Эта Швеция, конечно, не та страна, где позволительно жить, но посетить Швецию надо.

Ну, а затем настанет время, в котором будет спокойно и даже иногда радостно. Вот в то время Лииса и приедет, составив маршрут и не волнуясь по ненужным поводам.

Это разумно? Это правильно. В случае, если в пути произойдет что-то ужасное, Лиисе в это впутываться вовсе необязательно. Ну, а деньги на поход были — от продажи былой усадьбы Антикайнена. Много денег, конечно, не получилось, но и усадьба — это лишь название. На само деле — хутор. А хутора задорого продаются, разве что возле Диканьки.

Тойво отдыхал четыре недели. Они ходили в баню, едва ли не через день, и едва ли не через баню Лииса плакала, осторожно касаясь пальцами поджившие пулевые отметины на теле Антикайнена.

Добраться до страны Швеции оказалось не сложнее, чем удрать из большевистской России в Финляндию. Только погода была лучше. И рыбаков на Ботническом заливе больше.

Проверенные двумя переходами лыжи Тойво отвез в столицу Швеции по известному ему адресу. По совпадению именно во время визита в адресе были адвокат Рудлинг со своей женой Рут, их маленьким сыном Калле и котом Хонка. Да и не мудрено, здесь они и жили все вместе.

Арвид был очень рад нелегальному визиту дорогого гостя, Рут несколько обеспокоена — надо ли сообщать в Москву, что Антикайнен у них — Калле было одинаково доволен, а Хонка гостей недолюбливал. Они беседовали долго, разошлись ночевать только заполночь, решив несколько важных вещей.

Во-первых, Рут достанет Тойво старый, практически вышедший из употребления нансеновский паспорт — хоть что-то.

Во-вторых, Арвид сведет финна с одним священником, который чрезвычайно заинтересовался опытом Антикайнена со страной Шамбала, а также последующим за этим мистическим путешествием. Тойво как-то вскользь упоминал об этом, не ожидая, что Рудлинг обратит на это свое внимание. Но адвокат обращает свое внимание на все, если он адвокат, а не судейская кукла.

Ну, а в-третьих, следует дождаться результата двух первых.

На паспорт ушло полдня. Еще полдня ушло на ожидание встречи со священником. А вот это событие, как раз, и перевернуло всю последующую жизнь некогда Красного финна.

— Здравствуйте, — сказал цивильно одетый дядька, более похожий на учителя географии в начальной школе.

— И вам не хворать, — ответил Тойво.

Они встретились в маленьком кафе на Дроттингатене под названием «Ребро Адама». Хозяйкой, как можно догадаться, была женщина — ребро Адама. Она самолично принесла пиво обоим гостям, пожалуй, даже — единственным гостям.

— Что — недолюбливаешь попов? — спросил дядька и пригубил пиво.

— А вам разве можно? — Тойво кивнул на бокал.

Они вели разговор на финском языке, но для священника он явно не был родным. В младенчестве он говорил на немецком, благо родился в Австрии, но продвижение по религиозной лестнице иерархии в юношестве открыло у него талант к языкам. Да и не только к языкам — позднее, обучаясь в Ватикане, он приобрел все навыки, необходимые для агента одной из двух разведывательных структур Святого Престола. Его имя было практически неизвестно до тех пор, как он сделался епископом и начал сотрудничать с видным фашистом, изобретателем передвижных автомобильных газовых камер Вальтером Рауффом. Имя его Алоиз Гудаль, сотрудник папской контрразведки Modality Pianism, созданной совсем недавно — в 1909 году при Папе Пизе Х.

Вторая, нацеленная на оперативную и полевую работу, папская разведка называется АС, то есть, Священный Альянс. И она начала действовать гораздо раньше своих коллег — в 1566 году по приказу Папы Сия V. Но так уж карта легла, что первыми на Антикайнена вышла именно МР.

— Нам можно, — пожал плечами Алоиз. — Нам многое чего можно.

Тойво действительно недолюбливал попов, в большинстве своем они лицемеры и вруны. Но Гудаль мало походил на священника. Теперь же, после краткого знакомства, он перестал походить и на учителя географии.

— Итак, мне бы хотелось получить некоторую информацию, которая меня, признаться, заинтересовала, — продолжил он.

— Для начала мне бы тоже хотелось получить кое-что, — Антикайнен задумался, как бы лучше сформулировать свои претензии. — Содействие.

Алоиз одним глотком допил пиво и попросил у хозяйки еще. Пока та наливала бокал, он сказал, не пряча легкую улыбку:

— У нас получается обмен, как бы нам легче и безболезненно его организовать?

— А мне пива можно? — спросил Тойво и, получив утвердительный кивок головой, гаркнул в сторону бара. — Пыва!

К исходу бутылки коньяку, плавно перенявшей эстафету у более легких напитков этого бара, они пришли к соглашению.

Финн делится своими наблюдениями о походе вместе с товарищами Блюмкиным и монахом Игги в Тибет, знакомстве с Шамбалой, а священник указывает в каком направлении и как идти, чтобы оказаться в городе Сплит на берегу Адриатики. Если это ему удается, то там он встречается с одним человеком — тоже, как не трудно догадаться, попом — и рассказывает начало своего приключения после Шамбалы. В обмен