– Я никуда не пойду, приятель, – заявил Воун.

– Молчать, – велел ему Рори. – Только дернись, и я сделаю тебе больнее, чем она.

– Мы во всем разберемся.

– Не говори. Слышать ничего не желаю. Ты задержан.

Зачитав Воуну права, Рори рывком поднял его на ноги и вывел. Едва за ними закрылась дверь, как Дафна вскочила на ноги и кинулась наружу, к солнцу. Солнце. Оно обдало ее потоком тепла и света. Дафна дышала глубоко, наполняя легкие кислородом, а кругом в калейдоскопе форм и цветов вращался мир. Рори тем временем усаживал Воуна на заднее сиденье джипа, заставив его пригнуть голову. У кромки леса, держа собаку на бордовом поводке, стояла Эстер. Заперев же Воуна, Рори неспешно приблизился к Дафне.

– Я о тебе волновался, – сказал он неожиданно тепло. – Рад, что ты нашлась. Надо бы тебя врачу показать.

– Со мной все хорошо, – ответила Дафна, не обращая внимания на боль во всем теле.

– А с виду не скажешь. Тебя поколотили. Давай в машину.

– Ничего не сломано, и я бы осталась снаружи. Пешком пойду.

Рори хотел было возразить, но все же уступил:

– Тогда топай прямиком в гостиницу и жди там. – Глянул на Эстер: – И вы с ней. Я пришлю врача. Вам придется объяснить полиции, что тут произошло. В подвале дома горы таблеток, а еще замок на двери. – Он глянул на джип. – Вот же больной.

Он сел за руль, завел мотор и как-то уж больно резко унесся в сторону леса. Собака же, которая в доме вела себя так агрессивно, при виде Дафны живо завиляла хвостом.

– Вечно к тебе потеряшки прибиваются, – сказала Дафна Эстер.

– Возьмем ее с собой. Придумаем, как быть. У Воуна полно друзей, которые за ней присмотрят.

Дафна прикрыла глаза ладонью и осмотрела побережье. Ну, вот она и спаслась. Итан тоже, благодаря ей. Пусть никто пока не знает, но она герой, такой же герой, каким Эстер стала зимой для Кейт. Дафна все прочла о том похищении и не раз за последние месяцы задавалась вопросом: поступила бы она так же? Хватило бы ей смелости спасти родную дочь?

Кейт.

Будь она хорошей матерью, то, встретив Эстер, вспомнила бы о ней в первую очередь. Только о ней бы и думала, но о дочери она вспомнила только сейчас.

– Она тоже здесь? – спросила Дафна.

Выражение на лице Эстер едва заметно переменилось, выдавая инстинкт защищать ребенка любой ценой. Дафна помнила, как смотрела на других матерей, как они связаны со своими детьми, и задавалась вопросом: что с ней не так, почему у нее этой связи нет? А Эстер, наверное, теперь, едва проснувшись утром, сразу думает о ребенке. Вместо Дафны.

– Кейт с Морганом, – сказала Эстер. – В Портленде. Он ищет тебя. Мы оба тебя искали.

Дафна представила братишку – они были близнецами, но Морган родился на двенадцать минут позже, о чем она ему всегда напоминала, – вообразила, как он расспрашивает о ней, расспрашивает ее знакомых, опустившихся и нищих. Этого мира ему никогда не понять, потому что ему не понять, как низко она пала.

– Последний паром отбывает в четыре, – напомнила Эстер. – До того надо успеть показать тебя врачу и еще поговорить с полицией. А если я не успею на этот паром, то Морган, боюсь, точно порвет со мной. Он ждет нас вечером в Бутбей-Харбор.

– Кейт будет с ним?

– Если только он ее не потеряет, – ответила Эстер, глядя на экран сотового. – Сеть не ловит.

– Надо подойти ближе к городу.

Дафна продолжала улыбаться, не спеша снимать эту маску. Даже рядом с Эстер она не ослабляла защиты. На дорогу до города, где сотовый поймает сигнал вышки, уйдет минут десять. Десять минут – и Эстер напишет Моргану нечто вроде «Миссия выполнена!» Десять минут – и она попросит Дафну встать рядом для селфи, улыбнуться на камеру, изобразить радость для брата и дочери. Чего хотела сама Дафна? Пора было решать. А еще надо, чтобы Эстер снова начала ей доверять. Для этого первым делом надо обнять ее.

Осторожно. Чтобы Эстер поверила, будто Дафна сомневается в том, заслуживает ли объятий. Эстер же обняла ее крепко, не сдерживаясь, как обычно, и отпустила не сразу, даже когда сама Дафна готова была отстраниться.

– Идем, – позвала Эстер, торопясь уйти.

Они пошли в сторону леса, а собака бежала рядом.

– Расскажи, что случилось, – попросила Эстер.

Дафна выложила все, что могла, про бурю, маяк и освобождение Итана, и как она потом очнулась в подвале дома на койке, как приняла таблетки, думая, что это обезболивающее. Как потом увидела, что дверь приоткрыта. Про Трея ни слова. Не время. Вот увидит Трея – и поймет. Поймет, действительно ли он хотел ее ударить.

– Полиция штата еще не уехала? – спросила Дафна. – Меня искали? Трей поднял тревогу?

Эстер сделала глубокий вдох.

– Что-то не так? – спросила Дафна.

– Трей Пелетье…

Трей ведь неспроста явился на пляж.

– Ты его знала? – спросила Эстер.

Ну разумеется, она его знала. Она его любила.

– Немного, – сказала Дафна. – Он муж моей лучшей подруги.

– Лидия Пелетье твоя лучшая подруга?

– Она лучшая подруга Энни, – уточнила Дафна.

– Что ж, я рада. Друзья Лидии сейчас нужны. Трей мертв.

Что за бред? Кругом сплошной бред. Дафна увидела себя как бы со стороны: скользит по затуманенному лесу, переставляя ноги и чуть покачивая руками. Дафна попыталась зацепиться за сказанное Эстер, снизать слова в единое предложение. Эстер снова посмотрела на экран сотового, и Дафна вспомнила, как ее подруга ненавидит современные технологии, ненавидит, когда мир ее дергает. Правда, за год кто угодно может измениться. Дафна точно переменилась. Стала Энни.

– Что ты там сказала про… Трея?

– Я нашла его на берегу, у маяка. У него из спины торчал нож. Думаю, убийство повесят на Воуна.

На сей раз Дафна расслышала все до последнего слова. Она будто рухнула с небес на землю.

– Я видела Трея на пляже, – сказала она. – Когда отыскала Итана. Он на меня напал. Клянусь, у него был нож.

– С какой стати он напал на тебя?

– Не знаю!

Эстер посмотрела на нее.

– У Трея был нож? И куда он его дел? На ручке есть отпечатки?

– Я даже не знаю, был ли нож у Трея.

– Ты же сама только что сказала, что у Трея был нож.

– Было темно. Я видела, как что-то сверкнуло. Еще я думала, что это Трей упрятал меня в подвал.

– Может, и правда он, – сказала Эстер. – Только дверь приоткрыл точно не он, потому что убили его еще вчера. И потом, я думала, что на тебя напал Воун. Ты ведь его поленом приложила. Когда из его подвала выбралась.