был эсэсовцем. В то время ему едва исполнилось семнадцать. Молодой был и глупый.

— А где он сейчас? — спросил Apec, уже заранее зная ответ.

— На кладбище. Умер дед Феликс пару лет назад. А зачем он тебе?

— Уже незачем, раз умер. Спасибо за кофе! — Apec отодвинул от себя почти полную чашку.

— Он хороший был человек, — сказал Михалыч, когда Apec уже направился выходу.

— Кто? — Apec замер.

— Дед Феликс. Он был хороший, что бы тебе про него не рассказывали.

Глава 21

Баба Марфа вернулась на рассвете. Стеша только-только успела прибраться в доме. Катя еще спала.

— Как он, бабушка? — задала Стеша вопрос, мучивший ее все это время.

— Раз до сих пор не помер, жить будет. — Баба Марфа устало опустилась на стул.

— Мне нужно к нему. Когда я могу пойти?

— Вот придет Серафим и отведет тебя. Одной тебе на болото пока ходить рано.

Стеша считала, что ей вообще не нужно ходить на болото. Если бы не Степан, она бы туда больше никогда не сунулась. Но теперь у нее был долг. Врачебный долг перед человеком, которому она, возможно, спасла жизнь.

— А ловко ты пулю вытащила, — сказала баба Марфа, стаскивая с ног сапоги.

— Папа научил. — Стеша улыбнулась, плеснула в чашку заварки, налила кипятку, поставила на стол перед бабой Марфой. — Не пули доставать, а вообще… основам, теории. Он меня с собой в операционную брал с первого курса. На втором я ему уже ассистировала. А потом… — Она замолчала, потому что и так было ясно, что случилось потом. Потом случилась война. Папа ушел на фронт, мама погибла, а они с Катюшей оказались на болоте.

— Ляг, поспи, — сказала баба Марфа, придвигая к себе чашку. — Как придет Серафим, я тебя разбужу. А пока отдохни.

Серафим пришел в полдень. С утра зарядил мелкий дождь, и Серафим в насквозь промокшей одежде выглядел понуро.

— Ну, что там? — спросила баба Марфа после того, как он выпил большую чашку чаю.

— Ищут, — сказал Серафим, а потом добавил: — А меня Марь позвала, велела к тебе идти. Что-то случилось?

— Случилось. — Баба Марфа кивнула. — Отведи Стэфу к болотному дому, покажи путь.

Другой бы непременно спросил: зачем Стеше к болотному дому? Что такого случилось, из-за чего нужно идти на болото в такую ненастную погоду? Серафим спросил другое:

— Когда пойдем?

— Сейчас, — опередила бабу Марфу Стеша. — Я только соберу все самое необходимое.

— Я уже все собрала, — сказала баба Марфа. — Ступайте. До темноты вы должны вернуться. Если немцы явятся раньше, скажу, что ты была в деревне, относила Серафиму сбор от кашля. Серафим, ты понял?

— Так и было, — ответил Серафим с улыбкой. — У Санечки температура и кашель. Ему нужны травки.

— Кто такой Санечка? — спросила Стеша.

— Мой племянник — сын моей младшей сестры. Он еще совсем маленький, ему три года. Ты приносила ему сбор, Стэфа.

Стеша молча кивнула. Это было хорошо, что в отличие от нее, баба Марфа продумывала все варианты. Сама она могла думать только о раненом и совсем не думала о собственной защите и безопасности.

— До темноты ты должна быть дома. Ясно? — Баба Марфа сняла с вешалки тяжелый брезентовый плащ с капюшоном, протянула его Стеше, а потом продолжила, не дожидаясь ответа: — Хорошо, что дождь. В такую погоду они на болото не сунутся. Ступайте, не теряйте время!

Словно услышав слова бабы Марфы, дождь усилился. Земля под ногами хищно чавкала, брызги холодной грязи летели в лицо, и Стеша не успевала их стирать. Серафим дождя словно бы и не замечал. Он шел бодрым шагом, по-аистиному высоко поднимая ноги. В одной его руке была корзинка с провиантом, а во второй — посох. Посохом он почти не пользовался. Серафим словно и в самом деле чувствовал болото, словно точно знал, на какую кочку можно поставить ногу, а какая может оказаться смертельной ловушкой. Стеша тоже чувствовала. После болезни болото начало восприниматься ею по-другому: не как что-то чужое и страшное, а как привычное, хоть и опасное.

Они с Серафимом шли след в след, поэтому поговорить не получалось. Шум дождя заглушал другие звуки, а кричать на болоте Стеше казалось неправильным. Она тронула Серафима за плечо, лишь когда земля под их ногами начала пружинить и покачиваться, как огромным мягкий плот. Идти стало тяжелее. Пришлось замедлить шаг.

— Что это? — спросила Стеша, указывая пальцем себе под ноги.

— Это мох, — ответил Серафим. — Он очень толстый и надежный. Не бойся, Стэфа.

Ей было не страшно. Ей было интересно.

— А что под ним?

Серафим пожал плечами.

— Болото.

— Вода? — уточнила Стеша.

— Болото. Оно как море, только пресное. — Серафим мечтательно улыбнулся. — И воду можно пить. Ты знала? — Он присел на корточки, проделал лунку в моховой подложке и, как только та наполнилась, зачерпнул воду и поднес к губам. — Она чистая, ее мох чистит, — сказал напившись. — И вкусная. Хочешь попробовать?

Стеша отрицательно покачала головой. Ей хотелось побыстрее оказаться в болотном домике.

— Долго нам еще? — спросила она.

— Скоро. — Серафим думал о чем-то своем. — Тут тоже есть острова Стэфа. Плавучие острова. Я тебе покажу. Это очень красиво. Тут вообще очень красиво. Оглядись!

Стеша огляделась. Место, в которое привел ее Серафим, и в самом деле было красиво какой-то особенной тихой красотой. Дождь как-то незаметно трансформировался в туман, подсвеченный невидимым, но все равно осязаемым солнцем. Капли тумана подрагивали на еловых лапах и в натянутой между ними паутине. Мох под ногами сделался ярким и пушистым, а болотные «оконца» становились все больше и все шире. Вода в