– И это вы привезли тоже, – сказал я.

– Да, – ответила она торжественно, – они будут готовы в назначенный час, когда понадобятся нам.

Она больше ничего не говорила, а занялась какими-то странными приготовлениями. Сначала поставила треногу и чашу на открытое пространство, и я с радостью заметил, что они находятся на некотором расстоянии от огня, ведь если кто-то из нас упадет туда, то должен быть кто-то, кто не допустит этой кремации. Затем она подняла изогнутое сиденье со спинкой и ручками, достаточно удобно выглядевшее приспособление, которое стояло сзади, в точности как те, которые стоят в клубах. Она указала мне сесть на него. Я подчинился, но у меня было такое чувство, которое испытывает человек, который ложится на операционный стол.

Далее она взяла ту треклятую коробочку с тадуки, я имею в виду ту, вторую, внутреннюю серебряную, содержимое которой я страстно хотел бы выбросить в огонь. Она поставила ее, открытую, около треноги. Затем она вытащила щипцами несколько поленьев из камина и положила их в каменную чашу.

– Я думаю, это все. Настало время для новых приключений, – сказала она голосом, внезапно ставшим звонким и мечтательным.

– Что я должен делать? – спросил я еле слышно.

– Все очень просто, – ответила она, присев рядом со мной, как раз рядом с коробочкой, где была тадуки. Жаровня стояла между нами, а тренога, как раз ее выгнутая часть, располагалась напротив края дивана, так что мы как раз оказывались по разные стороны от нее. – Когда дым станет слишком густым, вам нужно будет лишь опустить голову немного вперед, а ваши плечи должны находиться напротив кресла до тех пор, пока вы не почувствуете, что сознание покидает вас, хотя я не думаю, что это понадобится, ведь вещество едва уловимо. Затем откиньте голову назад, чтобы заснуть и видеть сны.

– Что я увижу во сне? – спросил я просто так, чтобы хоть что-то сказать, потому что рассудок уже покидал меня.

– Я думаю, вы увидите прошлое, в котором вы и я играли определенную роль, по крайней мере я на это надеюсь. Я видела такие сны на земле племени кенда, но тогда это была не я и большинство снов забыла. Кроме того, я знала, что мы можем увидеть их только вместе. Но хватит слов.

Однако эта команда пробудила во мне жгучее желание продолжить разговор. Моему желанию не суждено было сбыться, потому как в тот момент она снова встала, глядя на треногу и меня, и начала петь звучным и одновременно каким-то жутким голосом. Не ведаю, что то была за песня, языка я не знал, но думаю, что это была какая-то древняя песня, которую она услышала на земле кенда. Она стояла, красивая и вдохновленная жрица, облаченная в свои древние одежды, и пела, покачивая руками и глядя на меня в упор. Внезапно она нагнулась, взяла немного травы и со словами заклинания бросила ее на угольки под чашей. Она сделала это дважды, затем села на диван и стала ждать.

Яркое пламя вырвалось примерно через тридцать секунд, я думаю, что оно поглотило летучие масла дерева. Затем пламя как бы умерло, и снова появился дым – белый, густой и клубящийся. Он источал очень приятный аромат, напоминающий запах оранжереи. Он поднимался над нами, как веер, сквозь его завесу я слышал ее голос:

– Врата открыты. Входите!

Я очень хорошо понимал, что она имеет в виду, и, хотя на мгновение я подумал о надувательстве (другого слова подобрать было нельзя), я также знал, что она читает мысли и будет презирать меня в душе. В любом случае я чувствовал, что должен подчиниться, и погрузил голову в дым, как свежий окорок погружают в коптильню. Теплый пар ударил мне в голову, как туман или, скорее, течение, но я не задыхался и опасался только за свои глаза. Я всасывал аромат глубоко в горло, вдохнул раз, другой, третий, мой мозг плавно скользил, отбрасывая меня назад, что я и должен был делать. Глубокая и счастливая сонливость овладела мной, и последнее, что я помню – это звук часов, которые пробили два удара от десяти часов. Третий удар я тоже слышал, но он уже звучал где-то во мне, как самый прекрасный звон колоколов в мире. Я помню, что был уверен, будто это сигнал для развертывания какой-то огромной авансцены, которая выплывала позади. То был целый мир – не больше и не меньше.

Что же я видел? Что видел? Позвольте мне вспомнить и рассказать.

Сначала был какой-то хаос. Огромные клубы дыма, раздуваемые мощными ветрами, великие моря, но по большей части спокойные. Затем сотрясения и вулканы, извергавшие огонь. Затем бесконечная роскошь пышных тропических лесов. Огромные рептилии, пасущиеся и поедающие что-то на болотистых берегах. Крупные слоноподобные животные, передвигающиеся между пальмами. Затем на полянах – крытые тростником хижины, а вокруг них бормочущая что-то толпа созданий, которые людьми-то являлись лишь наполовину. Временами они поднимались на ноги, иногда опускались на четвереньки. Они были практически целиком покрыты волосами, которые стали для них своего рода одеждой.

В тот момент, когда я встретил их, они были напуганы появлением огромного мамонта, если это, конечно, верное название для него, он вошел на поляну и смотрел на нас. Без сомнения, это было чудовище из слоновьего племени, я примерно оценил его рост – около двадцати футов – и с невероятным образом изогнутыми бивнями.

В результате получилось так, что я обнаружил себя среди этих волосатых, бормочущих что-то созданий, но я был не снаружи – видимым, а как бы внутри, и это был не я, а дух. Кроме того, меня подгоняла женская особь племени (я едва ли могу назвать ее женщиной), чтобы я подтвердил свою мужскую сущность, добыв мамонта лично для нее или найдя кого-то, кто может это сделать. В конце концов я ранил мамонта, применив орудие охоты, думаю, это был острый камень, хотя то, как я мог ранить чудовище ростом в двадцать футов подобным орудием, выше моего понимания. Но, возможно, камень был отравлен.

Как ни странно, конец был неожиданным. Я бросил камень, и в этот момент огромный хобот взметнулся между таких же гигантских бивней и поймал меня. Я болтался в воздухе туда-сюда, пытаясь сообразить, что случилось, поскольку к тому времени мое нормальное мироощущение еще не окончательно покинуло меня. Это была моя первая встреча со слоном Джаной, к тому же было глупо пытаться угодить женщине, не подумав о личной безопасности…

Внезапно свет померк, все было кончено, но вдруг, спустя многие тысячи лет, или мне так показалось, он снова появился. В этот момент я был черным человеком, который жил в чем-то, похожем на крааль туземцев на вершине холма.

Внизу шла стрельба, нас атаковали враги, из хижины выбежала женщина и дала мне копье и щит, последний был сделан из дерева с белыми пятнами на нем. Она указала мне на тропинку, которая вела к подножию холма. Я последовал за группой остальных воинов, хотя и без энтузиазма, и внезапно встретился внизу с огромным ревущим человеком. Я метнул в него копье, он бросил свое в меня, ужасная боль в животе пронзила меня. После этого я поднялся на вершину холма, где женщины вытащили из меня копье и отдали его другому человеку. Больше я ничего не помню.

Затем было много других видений, но я не могу, по правде говоря, их вспомнить. Не то чтобы они ничего собой не представляли, просто после всего этого то были лишь робкие попытки, беспорядочные происшествия прошлых жизней, реальные или воображаемые, или, как я предполагаю, все это были обычные, элементарные вещи, такие, как голод и раны, женщины и смерть.