В широком зале оказалось шумно даже в столь ранний вечерний час, низкий потолок из деревянных балок удерживал звук. В воздухе пахло потом и весьма едкой смесью спиртных напитков. Дамиан мог биться об заклад, что среди посетителей не было ни одного последователя, судя по грубоватой внешности и тому, с каким неприкрытым интересом они разглядывали его армейскую форму. Честно говоря, его даже удивило, что Роз, по всей видимости, часто посещала это место. Каждая косточка в его теле была готова вступить в бой.

– Что это за место? – обратился он шепотом к Роз.

– Иди за мной, если не хочешь получить нож в спину, – прошипела она ему на ухо, замедлив шаг. – Здешние люди не слишком доверчивы, а ты для них незнакомец. Не говоря уже о крови на лице.

Дамиан не видел причин спорить. А потому, все еще покачиваясь, направился за ней к бару, где женщина средних лет подавала напитки. Что-то явно беспокоило Роз, только он не знал что. Она жалеет о том, что пришла за ним? Обижена на то, что ей пришлось его спасать, хотя сама предложила помощь? Может быть, она изменила свое мнение по поводу их поцелуя? Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она была с ним честна, но мог ли он обещать ей то же самое?

– Пьера, – указала Роз на женщину, когда они с Дамианом приблизились к бару. Худощавое лицо Пьеры с колючим взглядом показалось ему знакомым, хотя Дамиан не видел ее много лет. Она была близка с семьей Ласертоза, но никогда особо не общалась с семьей Дамиана. Пьера подняла голову и при виде них расслабилась, одарив Роз улыбкой, которая, Дамиан не мог не заметить, предназначалась исключительно ей.

Пьера поставила стакан, который до этого держала в руке, взгляд ее серых глаз скользнул к Дамиану.

– Пьера, помнишь… – начала Роз.

– Дамиан Вентури. – Пьера протянула ему руку, теплота исчезла из ее улыбки. – Прошло немало времени, но я много слышала о тебе.

Дамиан пожал ей руку.

– Уверен, ничего хорошего.

Уголки губ Пьеры дернулись в одобрительной улыбке, что совсем не вязалось с ее холодным выражением лица.

– По крайней мере, ты знаешь себе цену.

– Обо мне отзывались и хуже.

Роз поморщилась. Она явно была на взводе, будто что-то в этом разговоре беспокоило ее.

– Можно Дамиану остаться здесь на несколько ночей? Пока он не подыщет себе другое место.

Пьера задумалась: она глядела на Дамиана с таким напряжением, что тот ничуть не удивился бы, охвати его самопроизвольное возгорание. А потом она, кивнув, сказала:

– Второй этаж, третья дверь слева. Держи, – и вручила Дамиану отполированный железный ключ. Он спрятал его в карман.

– Сколько стоит одна ночь?

Женщина безразлично пожала плечами.

– Об этом не волнуйся.

– При всем моем уважении, синьора, я не нуждаюсь в благотворительности.

Пьера разглядывала его так долго, что Дамиан уже пожалел о каждом сказанном в ее адрес слове.

– Я это прекрасно знаю, Дамиан Вентури. Но мне не нужны твои деньги.

Она сказал это так, будто, сколько бы он ни заплатил, все эти деньги будут грязными. Его это задело, но лишь слегка. Дамиан вежливо кивнул. Роз обвела взглядом таверну и едва заметно поежилась, когда группа мужчин за ближайшим столом сердито посмотрела на нее, а потом о чем-то зашепталась между собой.

– Идем, – проворчала она Дамиану и уже направилась к лестнице в углу таверны.

Ему пришлось чуть ли не бежать за ней, чтобы не отстать.

– Кто они?

– Неважно.

– Они тебя достают? А то я…

Роз развернулась на середине лестницы, сдвинув брови.

– Что ты? – выдохнула она. – Если они станут меня доставать, я сама о них позабочусь.

Дамиан видел, как часто поднимается и опускается ее грудь. Они стояли так, что она была на полголовы выше его, большая часть ее лица скрывала темнота, царившая на лестнице. Он не знал, как на это отвечать. Даже не понимал, что именно собирался сказать.

– Я всего лишь спросил.

Роз не удостоила его ответом. Дамиан колебался всего мгновение, но быстро понял: ему не остается ничего другого, как следом за ней подняться на второй этаж. Она остановилась перед дверью в середине коридора и жестом попросила у него ключ. Дамиан послушно отдал его, дверь отворилась, и его взору предстала скудно оформленная комната с элементами из искусственного золота. Маленькая кровать стояла напротив деревянного комода, а между ними лежал уродливый красно-желтый ковер.

– Увидимся завтра, – бросила Роз и развернулась, чтобы уйти, но Дамиан остановил ее кивком головы.

– Заходи.

Она долго, слегка прищурив глаза, рассматривала его.

– Я правда…

Но к тому моменту Дамиан был уже сыт по горло.

– Это была не просьба.

– Что, прости?

– Я устал, – сказал он, ступая в комнату спиной. Роз осталась стоять в дверях: взъерошенные от ветра волосы, розовые пятна на щеках. В ее глазах промелькнуло недоверие, но Дамиан вдруг обнаружил, что больше не боится расстроить ее. – Устал, что мы не рассказываем о своих мыслях. Меня достало смотреть на тебя и гадать, о чем же ты мне недоговариваешь. Достало сомневаться в каждом своем слове. – Он расслышал у себя в голосе просительные нотки и решил, что те, возможно, немного смягчат последствия его признания. – А теперь я хочу привести себя в порядок. Если ты готова поговорить – оставайся. Нет – сделай одолжение, иди домой.

И не дожидаясь ответа, он прошел в смежную ванную комнату. «Роз уйдет», – говорил он себе, пока наполнял ванну водой. Она уйдет, и его сердце при виде пустой комнаты резко ухнет вниз. Но с ним все будет в порядке. У него нет иного выбора.

Дамиан содрал с себя армейскую форму и бросил ее в угол. Залезая в ванну, не заметил, как вода перелилась через край. Он яростно тер кожу мылом, ногтями соскребал засохшую кровь, глядя на то, как вода из прозрачной становится коричневато-серой. Затем он спустил ее и набрал новую.

Закончив мыться, Дамиан встал перед зеркалом и уставился на свое изможденное отражение. Он впервые за долгие месяцы смотрел на себя. И ему не понравился ставший отсутствующим взгляд, пролегшие под глазами тени и то, как скулы с каждым днем все резче обозначались на его лице. Мышцы, которые он нарастил за время службы на севере, никуда не делись, однако теперь выглядели какими-то натянутыми. Как будто его тело изо всех сил пыталось их удержать.

Он со вздохом вновь натянул форменные брюки. Затем оперся локтями о стойку и спрятал в ладонях лицо. Последние месяцы руководство стражей Палаццо было его единственной отдушиной. Вот почему он окунулся в эту работу с головой, стараясь спать как можно меньше. Он не в силах был вынести того, что видел, как только закрывал глаза.

В дверь ванной комнаты постучали, Дамиан резко выпрямился.

– Вентури? – раздался голос Роз.

Он приоткрыл дверь дрожащими пальцами и уставился на нее. За то короткое время, что Дамиан мылся, в комнате стало темно, если не считать льющегося в окно лунного света. Он ложился на скулу Роз, изгиб плеча, увековечивая ее в серебре. Взгляд ее серо-голубых глаз скользнул по его голым рукам и туловищу, губы сложились в форме буквы «О».