сказал:

— Будь моя воля, отправил бы за решётку. Но Вика очень просит тебя отпустить, а желание любимой женщины, — на этих словах взгляд Митьки остановился, — тем более, носящей под сердцем МОЕГО ребёнка, для меня закон.

Митька зажмурился, с силой сжал переносицу и затряс головой из стороны в сторону:

— Чёрт, Дэн, только не ты! — простонал он обречённо. — Сначала она забрала отца, теперь тебя? Нормально это, а? Скажи мне, что это не так, скажи…

Внимательно смотрел на него, и не понимал, как этот человек мог казаться всё это время нормальным. Столько всего пережито вместе, столько общих воспоминаний, и такая жесть. Вздохнул и сказал:

— Послушай меня очень внимательно. Сейчас ты встанешь, выйдешь отсюда, и через десять минут тебя здесь не будет. Плевать, как ты это сделаешь. Не успеешь — я вызываю полицию. Потом сядешь в свой сраный самолёт и свалишь в свой сраный Лондон. И никогда больше, ты слышишь меня? Никогда больше ты не появишься в этом городе.

Митька молчал. В этот момент мы оба понимали, что дружбе конец. Наклонился к его уху и процедил:

— Ты был прав.

— В чём?

— Теперь и я весь мир готов порвать за них! Потому что они — это самое ценное, что у меня есть. Никогда не вставай у меня на пути, ты меня понял?

— Да, — прохрипел Митька, глядя на меня как-то по-новому.

— Тогда проваливай.

Бывший друг встал, хватаясь за стену, и побрёл к выходу, пошатываясь и держась ладонью за слипшиеся от крови волосы на затылке. Уже на пороге оглянулся и буркнул в сторону Вики:

— Спасибо.

Дверь за ним закрылась, и я медленно повернулся к женщине, к которой у меня было много вопросов. Очень много вопросов.

29. Что дальше?

Вика.

Когда за Димой закрылась дверь, почувствовала облегчение и странную апатию. Будто все силы покинули, будто исчерпала все эмоции до донышка. Устало стянула с плеч полотенце и промокнула им влажные волосы. Вот, козёл, подумала грустно, всю укладку испортил.

Вздрогнула, когда Денис опустился передо мной на колени. Его руки скользнули по моим бёдрам. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, затем его ресницы дрогнули и он спросил:

— Почему? Почему сразу не сказала?

Я отвела взгляд и дёрнула плечом:

— Зачем? Чтобы ты дал денег на аборт?

Нахмурился на секунду, потом его лицо осветилось пониманием. Очевидно, вспомнил, как брякнул это в ресторанчике Териберки.

— Чёрт, вот оно что, — он покачал головой и поднял виноватый взгляд. — Вик, но там же речь шла не о тебе.

— Какая разница?

— Огромная. С тобой всё иначе! Всегда было, ты же знаешь!

— А что я знаю? Что ты ненавидишь меня со школы?

— С чего ты взяла?

— Тот вечер, когда ты подрался с Орловым…

— Боже, мы были детьми, столько лет прошло! Ты серьёзно думаешь, что мне нечем было заняться, только ненавидеть вас? Да и за что? За глупый детский прикол? Хрен бы с ним!

— Но… — посмотрела на него растерянно, — но ведь ты из-за этого даже ушёл из школы!

Бровь Дениса поднялась, затем он тепло улыбнулся:

— Вика, милая, я ушёл из школы, потому что отцу, наконец-то дали визу, и мы смогли уехать в Англию. На самом деле, я вообще не должен был с вами учиться, это была случайность, задержка в оформлении документов. Но как только они были готовы — мы уехали. Вот и всё.

— Боже, а мы все думали…

— Нет, — Денис покачал головой. — Ты здесь ни при чём, ни ты, ни кто-то ещё.

— Но, — бросила ему последний аргумент, — ты не любишь детей, терпеть не можешь младенцев, я сама видела!

Денис удивился:

— А почему я должен любить чужих орущих детей? Для этого у них свои родители есть!

Его руки впервые погладили мой живот. Он коснулся его губами и прошептал:

— А я буду любить наших с тобой. Кстати, кто там в домике?

— Я не знаю, — прошептала сквозь слёзы и всхлипнула. — Меня спросили на УЗИ, хочу ли я знать, а я… я испугалась и сказала, что не хочу.

— Значит, это будет сюрприз. Почему ты плачешь? — он нашёл мою руку, внимательно рассмотрел и поцеловал ладонь.

Сердце рвало от его неожиданных признаний, эмоции переполняли, я не могла их сдерживать, и слёзы снова потекли по щекам.

— Я не знаю, — шмыгнула носом, — мне страшно, вдруг, я не справлюсь, вдруг что-то сделаю не так?

— Ничего не бойся. Мы справимся вместе. Я люблю тебя и я рядом. Всегда буду рядом.

Денис слегка отодвинулся назад, затем сделал кое-что странное — встал на одно колено.

— Ты выйдешь за меня?

Я перестала всхлипывать и замерла, ошарашенно глядя на красную бархатную коробочку, внутри которой сверкало кольцо с большим бриллиантом. Быстро вытерла мокрые щёки и протянула подрагивающую руку, прошептав:

— Да.

Спустя полтора месяца.

Вика.

Внимательно следила за тем, как вышколенные официанты в униформе бесшумно скользят между столиками роскошного ресторана в самом центре города.

Бросила букет из-за спины и резко обернулась. Стоящая в сторонке Дашка держала его в вытянутых руках и испуганно смотрела на остальных девчонок, кто чуть ноги не отдавил друг дружке в попытке поймать букет невесты.

— Ну вот, опять не повезло, — обиженно протянула Кира, завистливо глядя на Дашку.

— Ничего, в другой раз повезёт, — рассмеялась Наташа, — идём, познакомлю с друзьями жениха!

Заиграла медленная музыка, в центр зала потянулись парочки.

Я подошла к Дашке, рядом с которой тут же возник Илья. Погладила свой необъятный живот, на который чудом налезло дизайнерское платье мечты для беременных. Белоснежный шёлк расшит вручную тысячами мельчайших страз, которые переливаются всякий раз, когда на ткань падает луч света. Малыш толкнулся как-то слишком сильно, я слегка поморщилась.

Кто-то может сказать, что платье излишне откровенное для беременной, ну и пусть! Зато оно именно такое, как я мечтала. Правда, груди тесновато в декольте, но ничего. Пробежалась кончиками пальцев по шикарному бриллиантовому колье. Платье обтягивало живот и бёдра и расширялось ближе к низу. Поправила завитые локонами волосы, лежащие на плече.

Обняла Дашку и шепнула ей на ухо:

— Поздравляю!

Дашка покраснела и спрятала лицо в букете, делая вид, что цветы её сильно интересуют. Улыбнулась, подумав вдруг, что племяшка Люськи очень изменилась за последнее время, и дело тут даже не в маленьком чёрном платье и каблуках. Что-то новое появилось в ней, какая-то неуловимая женственность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Илья смущённо кашлянул, достал из внутреннего кармана перламутровый прямоугольник и протянул его мне:

— Хотели позже отдать, сегодня всё-таки ваш