– С ним мне лучше думается, – отмахнулся я от его вопрошающего взгляда и стал размышлять над тем, что же у меня в руках.

«Искатель, как там со структурной моделью этого артефакта, она готова?»

«Готовность сто процентов», – доложил тот и вывел укрупнённую виртуальную модель возвратного камня, который я держал в руке.

По сути, ничего особо трудного не было. Ну, плетение, правда, до безумия сложное. Но если внедрять его по новой технологии, разработанной кластером, полностью заместив менто-информационное поле материального носителя на его уже подготовленную кластером копию, то никаких особых сложностей с этим не должно быть. Мне же теперь, в сущности, не потребуется создавать никакие каналы передачи ментоэнергии или связывать структуры этого сложнейшего плетения с многочисленными точками привязки, что по идее и является наиболее трудным и маловыполнимым моментом при ручном самостоятельном внедрении этого плетения в любой материальный носитель. Так что стоит попробовать этот вариант.

«Похоже, артефакты, создающие возвратные камни, должны работать по аналогичной технологии, хотя кто его знает, это же не живое существо, и он не испытывает тех же трудностей, что и обычный маг. Что в него заложено, то он и делает. А кстати, как качественно он это делает?» – задался я вопросом и вновь приступил к анализу созданной ментоинтерфейсом модели.

Параллельно я стал более подробно разбирать и свойства самого артефакта. Оказывается, в него было встроено два индикатора, один из которых показывал заполнение магической энергией возвратного камня и готовность его работы, а второй, как я понял, был неким графическо-визуальным счётчиком срабатываний, основанным на цветовой градации – от полностью рабочего артефакта до его критического состояния. Индикация этого второго счётчика зависела от многих параметров, таких как материал изготовления артефакта, количество его срабатываний, работа плетения, синхронизация и взаимное наведение помех различных его структур.

И это говорило о многом. Например, артефакт Теи был полностью заряжен и готов к работе, но его общее состояние достигло критического уровня. Этого артефакта хватит, по расчёту кластера, всего на четыре срабатывания.

Мне стало интересно уточнить этот вопрос, и потому я спросил у корнола:

– Лениавес, а этому камню после открытия портала нужно какое-то время, чтобы восстановиться перед его следующим использованием?

Хотя я и знал ответ на этот вопрос, но мне было любопытно, что ответит корнол по этому поводу.

– Да, естественно. Это же магический артефакт, и ему для работы требуется магическая энергия.

Обе девушки на мой вопрос усмехнулись. Видимо, такие основы знал даже ребёнок, но я-то не ребёнок, и мне это нужно для другого, чтобы подтвердить кое-какие свои выводы.

Посмотрев на них, я лишь ухмыльнулся им в ответ и продолжил слушать Лениавеса.

– После срабатывания артефакт заряжается около суток до полного восполнения магической энергии. То, что он готов к работе, заметно по вот этому участку камня. – И оборотень, взяв у меня камень, указал на тёмное пятно, расположенное на одной из его сторон. – Если оно появилось, это означает, что артефакт полностью зарядился.

– Понятно, – кивнул я и задал следующий вопрос: – А что ты можешь сказать об износе этого артефакта? На сколько срабатываний его хватит? Или должно хватить?

– В смысле? – удивился корнол.

– Ну, сколько ещё раз можно воспользоваться этим возвратным камнем?

– Не знаю, – честно ответил оборотень, – да и никто не ответит тебе на этот вопрос, но, как мне говорили, обычно такого артефакта хватает на пятьдесят – сто переносов, а потом необходимо покупать новый, или останешься в каком-либо из обычных миров.

– Хм, интересно, – пробормотал я. – А цвет камня? Он имеет какое-то значение?

– Рез мне как-то рассказывал, что в основном он зависит от производящего эти камни артефакта. В общем-то и всё… А, – видимо, корнол вспомнил что-то ещё, – забыл, эти камни со временем меняют свой цвет, но отчего это зависит, я не знаю.

– И что? Никаких предположений? – спросил я.

– Нет, а что?

– Ну, это, конечно, пока не подтверждённая доказательствами гипотеза, но в случае чего старайтесь приобретать камни синего, голубого или фиолетового цвета. А вот такие, как этот экземпляр, можете сразу выбрасывать, – указал я на камень Теи, – его хватит ещё максимум на четыре раза.

– Откуда знаешь? – сразу уцепился за мои слова оборотень. – Ты же и не видел до этого его ни разу.

– Догадался, – ответил я, но потом объяснил: – Опасность обычно обозначают красным или тёмно-красным, даже бурым цветом. Все остальные цвета только приближаются к нему. В этом случае голубой – самый безопасный цвет. Цепочка такая, от самого опасного к безопасному: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Камень Теи – красный, уходящий к бурому, значит, жить ему осталось не так и много.

Лениавес, да и все остальные смотрели на меня с таким изумлением, что мне стало смешно.

– Да это же простая логическая цепочка, – сказал я всем и добавил, обращаясь уже к корнолу: – Ты и так всё знал, просто не сопоставил эти факты. – Видя всё ещё непонимающие глаза окружающих, я пояснил: – Разные артефакты создают камни разного цвета, соответственно с разным количеством срабатываний, но, видимо, каждому артефакту рекомендуют выполнять не больше пятидесяти переходов, чтобы потом не попасть впросак. Со временем, как ты и сказал, камни меняют свой цвет. По внешнему виду камня Теи заметно, что им часто пользовались. Значит, делаем вывод, красным он стал со временем. А дальше уже простой ассоциативный ряд. Красный – опасность. И раскручиваем цепочку в обратную сторону к самому безопасному цвету. Всё же просто!

«Я же говорил, что он странный, – уже в который раз повторил Мук. – Я даже половины его рассуждений не понял», – как-то очень уж грустно вздохнул он.

– Не переживай, похоже, его рассуждений вообще, кроме него самого, никто не понимает, – с сарказмом ответил ему корнол. И потом, просто констатировав сказанное, обратился ко мне: – Значит, говоришь покупать только голубые, синие и фиолетовые.

– Ну да, – подтвердил я свои слова.

– Я так понимаю, особых возражений против этого ни у кого нет. А будет возможность, мы обязательно проверим твою теорию.

– Да, проверим, – согласился я и задумался.

Модель менто-информационного поля возвратного камня у меня есть, структура внедрённого в него плетения тоже. Что ещё мы можем сделать?

«А можем мы как-то восстановить работу этого артефакта. Так сказать проапгрейдить его? – посетила мою голову новая мысль. – А почему, собственно, нет? – Идея была вполне здравая. – Что мы видим? Пока ничего».

– Лениавес, дай мне, пожалуйста, камень, – попросил я.

Тот протянул артефакт.