– Ляшко, строим воинов для обороны. Ощетинимся копьями! Сроду киевская рать не бежала!

– Даже Святослав отступал! Святополк, коли не уйдём, то все здесь ляжем.

– Тогда нам надо соединиться с печенегами, – сквозь зубы проговорил Святополк.

– Лёд на озере слишком тонкий, он не выдержит!

Ощетинившись копьями и выставив вперёд тех, у кого были щиты, киевляне стали пятиться под могучими ударами новгородцев и варягов, которые, когда поняли, что печенеги не придут на помощь киевской рати, стали биться с отвагой, достойной древних саг.

Ляшко протрубил в рог.

– Княже, сейчас ударят несколько сотен воинов, что всё же успели сесть на коней. Они заставят новгородцев немного похлопотать. Беги!

– Нет! Киевляне, в бой! – закричал Святополк.

Князь почувствовал, что в этот момент его душа наполнилась яростью. Вместо того чтобы стоять за стеной щитов и выдерживать натиск, он повёл своих людей в безумную атаку.

Ляшко видел, как один за другим вокруг него падают воины. Многих он знал лично или знал их родителей. Удар конницы не смог уже сдержать новгородцев, и те десять-пятнадцать минут, которые можно было бы использовать, чтобы отвести хоть часть людей, были потеряны.

Пыл киевлян угас быстро, и они вновь начали пятиться.

– Стоим! – заревел Ляшко. – Стоим! Дальше лёд!

Его уже никто не слушал, и воины стали вступать на тонкий лёд озера. Сначала один, потом второй, а после целыми десятками. Всего несколько сотен метров отделяло их от стана печенегов, где, по всей видимости, так и не поняли, что происходит.

Святополк посмотрел на окружающих его людей. Он понял, что это конец. Конец не только битвы, но и его правления. Сзади слышался треск льда, крики. Люди погружались в ледяную воду, тонули, звали на помощь.

Спереди ревели новгородцы. Эти одетые в шкуры и лапти плотники сейчас разбили лучших в мире воинов. Киевскую дружину страшился сам император Византии, что там говорить о других государях. На промёрзшей земле сейчас лежали те, кто когда-то заставлял трепетать своих врагов.

– Нет! – заревел Святополк. – Нет! Как это возможно?

– Князь, – сказал воевода Ляшко, прижимая одну руку к животу и сплёвывая кровью, – битва проиграна, спасайся!

– Ляшко, давай вместе покинем бой! Соединим остатки сил с печенегами и обрушимся на Ярослава!

– Нет, князь, я нашёл ту смерть, которую искал. Моё место здесь. Я как воевода хочу лечь там, где мои друга.

Ляшко усмехнулся и вновь сплюнул кровью.

– Скоро рассветает! Это последняя моя ночь и последняя ночь дружины Владимира. Там у берега озера стоит бочка с рыбой. Рыба помёрзла – схоронись в ней и выживи. Пусть наши смерти хоть чего-то стоят и пусть победа над нами не будет полной. Это всё, что я могу сделать.

Ляшко выпрямился и, превозмогая боль, двинулся вперёд, в бой, где ещё несколько десятков дружинников принимали смерть, не желая сложить оружие.

* * *

Лодка покачивалась. Князь Ярослав смотрел на то, как начинающийся день изменил поле боя. Всю ночь здесь пылала жесточайшая битва, а теперь всё стихло и лишь карканье ворон, дерущихся за свою добычу, напоминало о том, что недавно здесь полегли десятки людей.

Хромой князь сошёл с лодки на берег и сделал несколько шагов. Больная нога сразу же стала ломить. Река быстро отнесла тела вниз по течению, а на берегу новгородцы и киевляне лежали вперемешку. Ярослав опустился над одним из воинов.

– Княже, победа одержана, – обратился к нему воин, который подвёл коня, – мерзкие киевляне пошли ко дну или были посечены. Печенеги оставили свой лагерь и, думаю, сейчас бегут прочь.

– Для тебя, воин, они киевляне, а для меня – дружина моего отца. Многих я знал лично, – сказал князь Ярослав, взбираясь на подведённую лошадь.

Кобылка, которую подвели к Ярославу, сразу поняла, что её всадник не может с ней совладать, и стала беспокоиться. Ярослав улыбнулся. Животные всегда понимают и чувствуют, когда человек не может с ними справиться.

Князь увидел, что весь берег покрыт телами. Сотни и сотни воинов отдали этой ночью здесь свои жизни. Кобыла под Ярославом шла медленно, выбирая, куда наступить. Вороны взлетали, когда к ним приближались люди, но не спешили улетать, ожидая, когда они пройдут, оставив им тела на растерзание.

– Славься, Ярослав! – услышал князь голос нескольких воинов.

Как удивительно, подумал князь. Сейчас среди десятков тел, среди стонов раненых и умирающих слышны крики людей, которые славят его имя. Люди ликуют и радуются победе.

К князю подбежал воин и, быстро поклонившись, произнёс:

– Княже, воевода хочет проститься.

При этих словах сердце у Ярослава сжалось. Не может такого быть. Не может Будый сейчас умереть.

– Где он?

– У льда, княже!

Ярослав шагом направил коня к озеру. Если бы можно было сейчас понестись галопом, как много лет назад! Но эта радость была не для него.

Подъехав к озеру, он увидел Будого, который сидел на земле и прижимал руку к животу. Воевода был весь покрыт кровью.

Ярослав спрыгнул с коня и подошёл к нему.

– Сядь, Ярослав, – сказал Будый, стискивая зубы, чтобы не заорать от боли, – вот и настало нам время прощаться. Славный был бой! Я рад, что погиб именно сейчас.

– Ты жив, Будый, и я как князь запрещаю тебе умирать. Слышишь? Ты мне ещё нужен!

Будый страдальчески закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Всё, мелькнуло в голове у Будого, вот сейчас выпущу воздух и умру. Так всегда это происходит. Будый улыбнулся и выдохнул, но вместе с этим выдохом жизнь почему-то не покинула его и уже через несколько мгновений он опять заглотнул воздуха.

– Чего стоите? Видите, воевода ранен, – закричал Ярослав, – давайте его быстро в шатёр! От раны, дай Господь, он не умрёт, если она не загноится, не хватало ещё, чтобы замёрз.

Ярослав в этот момент словно забыл о своей боли. Нет, Будый не умрёт, твердил себе князь, когда увидел, как несколько воинов ведут к нему старика, одетого в шубу.

– Приветствую тебя, Ярослав, – степенно сказал старик, – вот смотрю на тебя и вижу перед собой Владимира, хотя нет, ты больше на Рогнеду похож. Помню я, как мёд пил, когда твой отец взял её в жены. Помню. Хорошее было время! Твоя победа – моя победа. Я всегда рад тебе служить. Едва узнав, что ты нуждаешься в помощи, я поспешил сюда.

Ярослав внимательно посмотрел на старика. Боярина Еловича он знал. Знал и помнил, что этот человек, пожалуй, самый коварный из киевлян.

– А до этого ты поспешил к Святополку, так ведь?

– Служить князьям – жить в спешке и опасности, – невозмутимо ответил Елович. – Я слышал, что ты воздаёшь людям по заслугам, и решил служить тебе. С победой тебя, Ярослав Владимирович!