Однако первоначальной целью моей поездки было половить крупную ручьевую форель, которой, по слухам, в этих местах достаточно, и Володя в телефонном разговоре с жаром меня поддержал, сказав, что Петр фанат форелевой ловли и дальние вылазки в горы мне обеспечены.

Первая поездка в горы. Но в первые дни моего приезда в Буково никуда выехать было невозможно по причине поломки Володиного джипа. Вышел из строя генератор, и его приходилось возить на «Ниве» Петра в ремонт аж за 120 км в г. Невинномысск. Когда Володин джип был в порядке, мы большой компанией на двух машинах отправились в однодневную поездку в горы за Архыз в долину реки Псыш. До Архыза дорога асфальтовая, а дальше вполне нормальная грунтовка. Повсюду вдоль реки виднелись туристические лагеря. Дальше выше хвойного леса пошли альпийские луга. Виды красивые: водопады, порожистые стремнины рек; в одном месте вдали на время показалась снежная голова горы София. Однако на остановках удочки даже не расчехляли, поскольку находились в пределах заказника, в котором рыбалка запрещена.

На обратной дороге уже под вечер остановились на реке Зеленчук. Долина реки здесь красивая. На широких выпасах-лужайках кормятся стада овец и коров. За ними мощный хвойный лес взбирается на отдаленные горы. А над противоположной стороной реки нависает скалистая гора, и в нее уперлась тучка. Сразу вспомнились слова М.Ю. Лермонтова:

Ночевала тучка золотая На груди утеса-великана… Мы с Петром пробуем ловить на реке на форелевую удочку. В принципе, это та же болонская снасть, но поплавок у нее маленький, больше похожий на зимний, который служит только для того, чтобы контролировать глубину в месте ловли. После того как отпуск поплавка по месту установлен (с таким расчетом, чтобы расстояние от него до грузила соответствовало данной глубине в месте ловли), переходят на ловлю в отвес, поднимая поплавок на расстояние от 10 до 30 см выше уровня воды. Таким образом на сильном течении, где поток быстро утаскивает оснастку под камни, легко избежать зацепов. Наживка — водное насекомое, которое местные называют ракушкой. Оно сильно напоминает личинку поденки, но в отличие от последней в хвосте у него только два уса.

Я выбираю место возле поваленного в воду дерева. Здесь у берега вода более тихая и образовался водоворот. Концом удилища придерживаю леску, проводя ракушку над дном по течению, сначала по ровному потоку, а потом направляя в водоворот. Вдруг поклевка! Гибкий кончик удилища пару раз дергается, и я делаю подсечку. Небольшая форелька на мгновение показывается из воды и тут же плюхается назад в реку. Снова пытаюсь ловить в этом месте, но больше форель не берет. Иду к Петру, который расположился немного выше по течению возле впадающего в реку ручья. Спрашиваю:

— Как успехи? Петр отвечает: — Пока ничего не попалось. Перед твоим приездом шли сильные дожди, и поэтому река еще мутноватая. А хороший клев форели обычно бывает на чистой воде.

Однако пока мы с ним говорили, Петр сделал подсечку, и на леске затрепыхалась, сверкая серебром, небольшая форелька. Сняв с крючка, рыболов отпустил ее в воду. Пусть подрастет.

Начинает темнеть. Чтобы не упустить момент другой рыбалки, иду к Володе. Он расположился на пойменном озерке. Оно продолговатое, мелкое и совсем небольшое. В прозрачной воде перед зарослями водорослей плавают у поверхности косячки мелких голавликов. Володя подкидывает к ним пойманного на лугу кузнечика, но рыбы на приманку не реагируют.

Я становлюсь рядом и пробую ловить на червя со дна. В одном месте тишина, в другом; подбрасываю ближе к ряске — и вдруг поклевка, поплавок повело. После подсечки в воздухе затрепетал небольшой карасик. Приноровился ловить карасиков, и они стали клевать один за другим. На уху вместе с Володей наловили. Вдруг из-под проплешин рогоза выплывает голавлик — достойный претендент на сковороду. Я, изловчившись, подкидываю своей длинной удочкой кузнечика прямо к его пасти, но лобастый, как и его меньшие собратья, ноль внимания. Возвращается с реки Петр, говорит, что в здешних местах голавли хорошо ловятся только на быстрой воде, и поэтому завтра он нас повезет на голавлиную речку.

Вблизи крупнейшего в мире радиотелескопа. Эта голавлиная река, оказывается, протекает прямо за РАТАНом. Радиотелескоп с диаметром экрана 600 м расположился в предгорье на обширной ровной площади и своими размерами впечатляет. Заезжаем за Петром по окончании его работы. Вместе едем на речку. На ней по берегам много отдыхающих. Но Петр говорит, что здесь такой голавль, что людей не боится и его можно ловить прямо возле купален. Я скептически пожимаю плечами, ведь по моей практике голавль очень осторожная рыба. Пока ищем подходящее место, «Нива» несколько раз переезжает речку вброд.

Наконец останавливаемся возле выезда на противоположный крутой берег, где видим табличку «Платная рыбалка». Поднимаюсь на бугор, а за ним несколько прудов. Совсем близко. Ну ладно, если голавль брать не будет, то на платном пруду мы себе на ужин наловим. Пока я ходил знакомиться с гостеприимным хозяином прудов Василием Касьминой, Петр и Владимир, наловив кузнечиков, принялись рыбачить. Василий из казаков. Узнав, что я корреспондент из Москвы, он не только рассказал о том, как устроено его рыбоводческое хозяйство, но и дал половить уже изрядно подросших карпов. Карпы клевали бойко, упорно сопротивлялись, и затем все эти бойцы снова были отправлены в родную стихию.

Поблагодарив Василия и пообещав вернуться, если на реке не будет клевать, возвращаюсь к друзьям. Владимир, пригнувшись, ловит с высокого берега. На удочке поплавка нет. Кузнечик плывет по поверхности заводи в стороне от быстрой воды, прямо к лежащей на краю бочага коряге. От этого места метрах в двадцати купаются люди. Я про себя улыбаюсь: кто так ловит голавля! Более-менее крупный лобастый никогда не клюнет вблизи людей. Но, доплыв до торчащих из воды корневищ, кузнечик вдруг куда-то исчезает, а в этом месте на поверхности воды расходится бурун. Володя делает подсечку и начинает бороться с какой-то упорной рыбой. Слегка ее утомив, он в отвес поднимает на берег голавля массой не менее 350 г. Вот это да! Кто бы мог подумать!

Подхожу к Владимиру. Оказывается он вылавливает уже третьего голавля. Два других даже поболее этого. Но возле маленького бочага двоим рыболовам не развернуться, поэтому иду на пологий берег искать Петра.

Петр ушел далеко. Там, где река, раздваиваясь, образовывала продолговатый остров, места для рыбалки кажутся более интересными. Здесь и заросли кустарника по берегам, и поваленные на воду деревья, под которыми любит стоять крупная рыба. В конце левого рукава запруда. Петр пытается ловить на тихой воде, но рыба не клюет. Присоединяюсь. Ловлю и с поплавком и без него, пуская разные насадки у дна, в толще воды и по ее поверхности. Поклевок нет. Но Петр уверяет, что в этой запруде обитает самый крупный голавль. Он сам видел силуэты продолговатых «чушек».

Однако время идет впустую, и мы оба уходим к правому рукаву, где под вереницей ивняка и прибрежных водорослей несколько подходящих мест для стоянки голавля. Но глубина ловли здесь очень маленькая, спрятаться рыбаку негде, поскольку кустарник очень густой и приходится ловить взабродку, пуская кузнечика по течению. Я знаю, что голавль редко возьмет насадку, когда рыболов стоит открыто по течению выше рыбы. Поэтому ухожу ниже по течению. К тому же Петр говорит, что через час собираемся у машины, пора возвращаться домой.