нужно под эту кожаную дуру голову подставлять. Ощущения представляете? Как мордой об бетонную стену. Вот и не рассчитал маленько.

— Да? — Валентин Александрович саркастически улыбнулся. — А у нас другая информация на сей счет имеется. — Голос чиновника похолодел, а глаза вдруг стали холодными и злыми. Как у змеи. Смертельно опасной, ядовитой. — Говорят, что ты подрался со своими товарищами. Что скажешь?

— А надо что-то сказать? — искренне удивился Данила, прокручивая в уме довольно приличный список тех, кто мог вольно или невольно его заложить. Нет, так сразу стукачка не вычислить, здесь хорошенько подумать требуется.

— Не юродствуй! — Прикрикнул на игрока какой-то непонятный хмырь из свиты Гранаткина. Фамилию его юноша не знал, да и особенно не стремился узнать. Много таких ответственных дядечек разъезжает по заграницам со спортсменами или артистами. Халява, сэр! — Ишь, распустился! Встань, как положено.

— А как положено? — нахально поинтересовался Мельник. Незнакомый «главнюк» стал его немного подбешивать. — Стюардесса про это на инструктаже ничего не рассказывала. Только про порядок эвакуации при аварии и все. Может быть, вы поделитесь? — Мужичок немедленно пошел красными пятнами и забулькал возмущенно.

— Не хами, Малой! — Качалин недовольно поморщился, сидя в своем кресле. — Дело серьезное. Изволь ответить.

Артист, с невольным восхищением отметил про себя Данила. Малых и Больших Академических театров, не меньше. Можно подумать, глядя на старшего тренера сборной со стороны, что тот и в самом деле ничего не знает о произошедшем накануне конфликте.

— Неудачно пробил по мячу на тренировке, — послушно повторил юноша. — Вы же сами там были и все видели.

Гранаткин бросил короткий взгляд на безмятежного «дедушку Гаву», усмехнулся и жестом призвал своего кипящего от возмущения коллегу успокоиться.

— Ладно, коли так, — неожиданно легко завершил он импровизированный блиц-допрос. — Иди пока обратно, на свое место. — И с легкой угрозой добавил. — После игры договорим.

Мельник недоуменно пожал плечами, развернулся, и пошкандыбал по проходу между креслами. Дурдом «Ромашка». На выезде! Если подумать хорошенько, ничего ведь особенного не произошло. Ну да, повздорили футболисты на тренировке, потолкались потом маленько, ну и что? Обычное дело. В сборной ведь собраны лучшие игроки страны, лидеры своих клубов — естественно, что порой амбиции и желание показать, кто здесь «царь горы» зашкаливают. Стая, она и есть стая. И всегда готова накинуться на неудачника, если вдруг «Акела промахнулся!»

— Данила, ну-ка, сядь со мной, посмотрю на твою мордуленцию, — окликнул проходящего мимо юношу доктор команды Олег Маркович Белаковский.

— Да нормально все, — отмахнулся Мельник. — Подумаешь, пара ссадин и царапин.

— Я с тобой по другому поводу хотел поговорить, — улыбнулся врач, слегка понизив голос. — Сам ведь спрашивал.

— О, это резко меняет дело, док! — обрадовался Данила и немедленно плюхнулся рядом с Белаковским. — Я ведь правильно вас понял, мы про удары в определенные точки?

— Про них, — согласно кивнул врач. Задумчиво потеребил мочку уха и негромко сказал. — Задал ты мне, брат, задачку. Я вчера, пока мы еще в Москве были, позвонил кое-кому из своих давнишних армейских знакомых и озвучил им твои пожелания. Не знаю, в курсе ты или нет, но после войны довелось мне возглавлять медицинскую службу в десантном полку на Дальнем Востоке, так что общался вполне предметно с товарищами вполне себе знающими. Те еще головорезы!

— И что они ответили? — нетерпеливо осведомился форвард.

— Собственно, тоже сначала очень удивились, откуда у тебя такие странные познания. Даже хотели вытянуть на беседу и потолковать в подходящей случаю обстановке вдумчиво, обстоятельно.

Лицо Мельника вытянулось.

— Хрень какая-то! Что я им, шпион какой-нибудь? Объяснил ведь вам, почему вдруг тема эта стала интересной! — растерянно сказал он.

— Да расслабься ты, — засмеялся Белаковский, явно наслаждаясь его реакцией. — Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто…больно уж вопрос ты неожиданный поднял. Вот люди и напряглись. А если подытожить, то по здравому размышлению они рекомендовали обратиться в собственное ведомство. В пограничных войсках наверняка нужные тебе специалисты имеются.

— Ладно, и на том спасибо, — разочарованно скривился Данила, облегченно переводя дух. — Будем искать.

Накануне, после того, как футболисты сборной провели легкую вечернюю тренировку, и дело уже близилось к завершению, на поле неожиданно вспыхнул конфликт. Защитник Капличный довольно грубо подкатился под Данилу. Что называется, сразу и в ахилл, и в поясницу. И Мельник лишь каким-то чудом увернулся в последний момент.

— Ополоумел⁈ — зло крикнул он, сжав кулаки. — Смотри, что делаешь!

— Поплачь еще, — не остался в долгу армеец. — Балетом в Большом театре занимаются! Ты бы сходил, посмотрел, говорят, Бес у вас большой любитель тамошних спектаклей!

— Что ты сказал? А ну, повтори! — попер на него буром Мельник.

— Хорош, парни! — вклинились между ними товарищи. — Нашли время и место. Качалин смотрит!

— После договорим, — многозначительно пообещал Капличный, прожигая молодого форварда ненавидящим взглядом.

В итоге, «беседа» продолжилась в раздевалке. Защитник без предупреждения швырнул в Данилу бутсой, едва они переступили порог, а тот ответил сокрушительным нокаутом. Тоже мне, САФ выискался[1]! Но тут подключились одноклубники Капличного — Афонин с Шестерневым, у которых после очных встреч их клубов в чемпионате страны тоже имелись обидки и некоторые вопросы к юному нападающему — и начался второй раунд.

— А мне Гавриил Дмитриевич и заявляет: «Не лезьте, доктор, пусть ребята поговорят», — улыбался Белаковский, обрабатывая Мельнику разбитую губу. — Мы с ним возле раздевалки стояли, слушали, как вы там «говорите». Шум, гам, грохот! Страшное дело. А заходить он запретил строго-настрого! Дескать, вот закончат, так сразу, как врач, и разберетесь, что к чему. Помощь первую окажете, в чувство приведете, если потребуется, швы наложите. Но пока ни-ни!

— Да там и правда ерунда была, — усмехнулся Данила и тут же зашипел, точно кот. — Черт, жжет как!

— Терпи, казак, атаманом будешь, — расхохотался Олег Маркович. — У твоих противников тоже, знаешь ли, синяков хватает. Но жить и играть будут!

— Я их бил больно, но аккуратно, — Мельник слегка изменил фразу из «Бриллиантовой руки». — Кстати, док, а вот скажите: есть ли какие-то приемы рукопашного боя, чтобы противника ткнуть в какую-нибудь болевую точку так, чтобы внешне никаких следов, а он валяется и не может с тобой