в себя ото сна не успевали, когда наваливались на них тощие, злые как волки, богю и резали ножами, рубили мечами, пронзали копьями, закидывали стрелами.

Если встреченные степняки насчитывали хотя бы дюжину человек, закипали настоящие сражения, короткие и яростные. Богю были все еще многочисленнее чем любые их противники, они шли одной ордой, одной лавиной, их кони съедали и стаптывали всю траву, оставляя за собой лишь голую землю.

Небольшие озерца выпивали досуха — на дне в грязи плескались лягушки и даже какая-то рыба. Рыбу ловили и ели чуть ли не сырой.

Если бы не грабежи встреченных куреней, богю не пережили и половину своего пути. Но они угоняли скот, верховых и тяглых лошадей, отбирали припасы.

Впереди них уже летел, опережая самих богю, страх.

Люди разбегались, как и сайги.

Но по ночам к становищам богю прокрадывались отчаянные храбрецы из тех племен, людей которых они успели ограбить, убить, оскорбить. Они резали глотки часовым, ломали телеги.

Это были ничьи земли. Ни Каррас, ни отец его не вбили здесь в землю своего знамени.

Хотя киммирай и побывали в этих краях — во время преследования оюзов, тоже искавших спасения на Востоке. То там, то здесь встречали богю островерхие киммерийские курганы.

Богю вступали на земли, которые иными почитались священной прародиной всех гирканцев. Тут жили племена, которые тоже назывались гирканцами, но мало общего имели они с богю и другими народами того же корня.

Если с кем и сравнимы были жители плато, так это с киммирай. Высокие, горбоносые, гордые как орлы, которым поклонялись, они носили доспехи, дрались прямыми мечами и считали себя потомками богов, носителями некоей избранной крови.

Когда-то здесь начался путь того, чье имя теперь стало запретным — великого завоевателя, сотрясшего вселенную, но нашедшего погибель свою далеко на Западе.

Он пришел с крайнего Востока, но проповедь свою начал в гористом сердце Гиркании.

Где-то в горах говорят, еще стояли города, некогда возведенные Тогаком, но в них жили лишь безумцы, прокаженные, изгои, полоумные мечтатели, добровольные отшельники.

Странные то были города.

За невысокой этой горной грядой будут настоящие пустыни, которые кончаются внезапно — местность обрывается вниз почти отвесно, добрую сотню футов крутого, по большей части непреодолимого для людей и лошадей склона. А внизу шумят воды широкой реки. От реки тянет гнилью — берега заболочены, топкий ил, палые камыши тянутся на несколько десятков шагов, но главное течение быстрое и мощное, реку не перейти в брод, надо переплывать. По берегам живет племя, заплетающее волосы и бороды в тонкие косицы, и не умеющее ковать железо.

За рекой — вновь степи, полные сочной высокой травы. Там встретятся люди, носящие кривые мечи и маски чудовищ.

Нохай не бывал в этих местах больше трех десятков лет, но ветер донес до него речную сырость, гнилой запах топких берегов, и он понял, что спасение близко. На том берегу реки Каррас его не достанет, Каррас не пойдет на земли, платящие дань царям-жрецам Па-Те-Ни.

Вечером того же дня Нохаю донесли, что следом за богю идет войско киммирай.

Идет, отставая на три дневных перехода.

Ведет его сын кагана Дагдамм.

КОНЕЦ