– Дураков нет, – усмехнулся Шмарков, но уже не с прежней уверенностью. – Я в ваших руках, нет мне резона злить вас. Есть что – предъявляйте.

– Сержант! – гаркнул Гуров специально, чтобы подольше поддерживать нервы Шмаркова во взвинченном состоянии.

Вообще-то Крячко мог спокойно подойти к двери и вызвать конвойного. Но сейчас все требовалось делать «на нервах». Сержант вошел и вопросительно посмотрел на Гурова.

– Забирайте его, – велел Лев, а потом ткнул указательным пальцем Шмаркову в лицо: – А ты, Шмон, заруби себе на носу. Пока мы с тобой разговариваем по-хорошему, ты можешь рассчитывать на человеческое к тебе отношение. Начнешь злить, раздражать и мешать, превратишься в бездушный мешок дерьма, от которого мы захотим избавиться побыстрее. Пусть МУР тобой занимается. А мы, с высоты нашего служебного положения, могли бы тебе твою участь облегчить. Но решать тебе!

Шмаркова увели. Крячко с любопытством смотрел на Гурова, сложив руки на груди. Тот о чем-то напряженно думал. Причем, насколько Станислав знал своего старого друга, напарника и начальника, от Гурова стоило ждать чего-то нестандартного.

– Знаешь что, Станислав? – Гуров стряхнул с себя задумчивость, пружинисто встал и прошелся по кабинету. – Мой опыт подсказывает мне, что в паре Шмарков и Раззуваев – Шмарков мог и должен был быть старшим. Больше того, Раззуваева, с его техническими талантами, могли использовать «втемную», если убийство Курвихина заказное.

– Так, так, – улыбнулся Крячко. – Мы пока никакого криминала вокруг бизнеса Курвихина не обнаружили, но допустим.

– Курвихина хотят убрать, – загнул Лев один палец на руке, – для этого нанимают Шмаркова, чтобы имитировать убийство с целью ограбления. Шмарков – угонщик, это в их кругах знают все, и большого смысла использовать именно его нет. Значит, – загнул он второй палец, – Раззуваев не должен знать заказчика. Они бы так не рисковали.

– Тогда Раззуваев должен был знать, что Курвихин именно в то время и в том месте остановится на Кутузовском проспекте. Значит, плясать надо от Курвихина, а не от рядовых исполнителей.

– Примерно так, – согласился Гуров. – Но эти умозаключения нам надо уточнить. И срочно. Сегодня ночью в напряженной нервной атмосфере трясем Раззуваева, а потом мы с тобой вслед за «муровцами» пройдем по всем связям Курвихина. Куда он, черт возьми, поперся ночью? И что он делал на Кутузовском?

– А до ночи пусть с ним поработает мой человечек в камере, – предложил Крячко. – Приглядится, может, подогреет его, напряжет всякими рассказами, попугает маленько якобы своим опытом. Есть у меня такой ас камерных разработок.

В одиннадцать вечера, когда сыщики находились в своем кабинете на Житной, на мобильный телефон Гурова неожиданно позвонил майор Шалов и доложил, что совершенно случайно буквально в десяти метрах от зоны поиска на месте убийства Курвихина найден электрошокер.

– Ну-ка, ну-ка, Глеб Сергеевич! Повторите еще раз и в деталях, – велел Гуров и включил внешний динамик своего телефона. Крячко подсел рядом и приготовился слушать.

– Ребята, которых я оставил заканчивать повторный осмотр места на Кутузовском, – снова заговорил майор, – проявили инициативу и, чуть расширив зону поиска, сразу нашли на линии кустов электрошокер. Темно-красная такая штучка. Не очень дорогая, рассчитанная на непосредственный контакт, без всяких стреляющих там картриджей. Лежал он, чуть запутавшись в нижних ветвях кустарника, поэтому его со стороны аллеи было не видно, а со стороны дороги, естественно, его не видели водители, потому что смотрят на дорогу, а не на кусты.

– Посторонняя вещь, – с сомнением вставил Крячко.

– Что? – переспросил майор. – А-а, здравия желаю, Станислав Васильевич. Это вы там рядом. Нет, не случайность. Эксперты в лаборатории обнюхали предмет с особой тщательностью. Есть два хороших отпечатка пальцев.

– Один Курвихина? – догадался Гуров.

– Так точно. Мы сверили с дактилокартой из морга. А вот второй отпечаток – маленький и узкий. Или ребенок, или женщина. Скорее женщина, потому что это женская модель «Акула PRO», а еще в щелке между двумя деталями застрял обрывок женского волоса. Эксперты сказали, что волос живой, ему всего несколько дней. Темно-каштановый, здоровый, но крашеный. Анализу на ДНК подлежит, если таковая необходимость возникнет.

– Ну, ты обрадовал, Глеб Сергеевич! – засмеялся Крячко. – Даже не представляешь, как ты нас обрадовал! – И, когда Гуров отключил телефон, спросил: – Ну?

– Что «ну»? Сам не понимаешь? Если бы Курвихину при его статусе угрожала опасность, он бы носил с собой «травматик», а то и получил бы разрешение на боевой «Иж». И уж телохранителя он мог себе позволить. Другое дело, что во время этой таинственной поездки он не взял бы его с собой. Но женская модель электрошокера не вяжется тут ни с чем.

– Вот! – с довольным видом потер руки Крячко. – Я и говорю: либо жена, либо дочь, либо любовница. Это мы установим теперь легко.

– Наличие любовницы у Курвихина не установлено. Жена есть, дочь есть.

– Электрошокер он мог взять из стола секретарши, – заметил Крячко. – Вариантов много, так что завтра у нас с тобой напряженный день.

Набросав к двум часам ночи план беседы с несколькими женщинами из окружения Курвихина, в том числе с его женой и дочерью, сыщики отправились на Петровку в ГУВД Москвы. Шмарков и Раззуваев сидели в камере ГУВД последнюю ночь. Завтра следователь их официально арестует, и переправят ребят в СИЗО.

Помощник дежурного проводил Гурова в дежурную часть, где его принялись угощать кофе, а Крячко отправился побеседовать со своим агентом. Дружба дружбой, даже будь вы сто раз коллегами по работе, а чужих агентов в лицо знать не положено никому. Даже твоему начальству.

Крячко вернулся минут через двадцать. Он выразительно глянул на помощника дежурного и подсел к Гурову.

– Ну, все в порядке, Лев. Раззуваева обработали нормально. Чего-то он боится, весь на нервах. Даже сидеть на одном месте не может. Причем не нас он боится, а скорее, блатных. Расколоть его в камере не удалось, вопросами вывести на чистую воду тоже. Но главное ясно – не все там просто у них с убийством Курвихина. Знаешь, какую мыслишку мне подбросил мой человечек? Вы, говорит, пригрозите вообще его отпустить, за неимением серьезных улик. Возьмите подписку о невыезде и отпустите. Он или откажется выходить, или кинется с кем-то объясняться.

– Насколько твой агент опытен? Можно его рекомендациям верить?

– Вполне. Это тот еще жучара, людей из блатной среды видит насквозь.

Сейчас Раззуваев выглядел далеко не таким уверенным. Лицо посерело от волнения, глаза глубоко запали, а губы вытянулись в тонкую нервную нитку. Он встал на пороге, глядя в лица полковников, а сержанту из дежурной части пришлось подтолкнуть задержанного. Раззуваев даже не оглянулся. Шаркая ногами, он прошел на середину комнаты, где ему приготовили стул, и тяжело опустился на него. Гурову показалось, что парень чуть ли не вздохнул в голос, когда садился.