— Как в тот день ты мог решить, что я тебе нравлюсь? Мы же вдрызг разругались.

— Понятия не имею. Но это факт.

Она обдумала новую информацию. Признания в любви так и нет, но слова ясно указывают на то, что он испытывает к ней теплые чувства.

— Мне надо об этом подумать. — О чем?

— Раздеваться мне или нет.

— Хорошо.

Эта его черта ей тоже нравилась. Несмотря на воинственность и напор, он умел отличать главное от второстепенного и, похоже, понимал, что тут ее торопить не следует.

— И нам надо утрясти еще один момент.

Она подозрительно посмотрела на него, потом вздохнула.

— Мне нравится моя машина. У нее есть душа.

— Так же, как и у множества психопатов, но это не повод держать таких в доме. Значит, делаем так…

— Кэл, пожалуйста, не сотрясай воздух очередной нотацией, потому что кончится все тем, что я вновь не впущу тебя в дом. Я попросила тебя помочь мне с машиной, ты отказался, я купила ее сама. Машина остается. И твоя репутация нисколько не пострадает. Подумай об этом. Когда люди увидят меня за рулем этой развалюхи, они еще раз убедятся, что я недостойна быть твоей женой.

— Тут ты права. Те, кто меня знает, поймут, что женщина, которая ездит в такой развалюхе, долго в моем доме не задержится.

— Я даже не хочу комментировать, как это характеризует твою шкалу ценностей. — Со шкалой ценностей у него все в порядке, подумала Джейн. Что надо корректировать, так это его принципы отбора женщин.

Кэл улыбнулся, но она не поддалась его обаянию. Она не желала отдавать победу.

— Дай мне слово чести, что не тронешь мою машину. Не увезешь ее или не вызовешь тягач, чтобы укатить ее со двора, когда меня не будет рядом. Машина моя, и она остается. А чтобы мы окончательно поняли друг друга, обещаю тебе: если ты хоть пальцем тронешь мой «эскорт», в этом доме тебе больше не есть «Лаки чармс».

— Снова вытащишь маршмэллоу?

— Повторений я не люблю. Подумай лучше о крысином яде.

— Такую кровожадную женщину я встречаю впервые.

— Смерть будет медленной и болезненной. Не рекомендую.

Он рассмеялся и вернулся в ванную. Закрыл дверь, чтобы тут же вновь выглянуть из нее.

— От этих споров у меня разыгрался аппетит. Может, поедим после того, как я оденусь?

— Хорошо.

По-прежнему шел дождь, поэтому они никуда не поехали, ограничившись супом в стаканах, салатом, сандвичами и чипсами. За обедом ей удалось вытянуть из него подробности его работы с неблагополучными подростками. Она узнала, что занимается он этим многие годы. Помогает найти лучшие исправительные центры, беседует с выпускниками, решившими после школы пойти в профессиональные училища, учреждает межшкольные общества, лоббирует в законодательном собрании Иллинойса программы, несущие школьникам знания о вреде наркотиков и способствующие сексуальному образованию.

Он отмахнулся от ее замечания, что далеко не все знаменитости готовы отдавать другим столько времени, не ожидая никакой выгоды для себя. «Кто-то должен это делать», — пробурчал он.

Часы в холле пробили полночь, и разговор постепенно увял. Возникла неловкая пауза, чего раньше не случалось. Она крутила в пальцах недоеденный кусочек хлебной корочки. Он ерзал на стуле. Весь вечер ей было так хорошо, а сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке.

— Уже поздно, — наконец вырвалось у нее. — Думаю, мне пора спать. — Поднимаясь, она взяла со стола тарелку.

Он тоже встал, перехватил тарелку.

— Ты сготовила обед. Я уберу со стола.

Но он не направился к раковине. Наоборот, застыл, поедая ее голодными глазами. Она слышала его невысказанный вопрос. Сегодня, Розибад? Ты готова отбросить притворство и сделать то, чего мы оба хотим?

Если бы он потянулся к ней, она бы сдалась на милость победителя, но он не потянулся, и она поняла, что на этот раз право первого шага предоставлено ей. Его брови приподнялись, как бы спрашивая, решится ли она.

Паника охватила ее. Осознание того, что она влюблена, коренным образом все изменило. Она хотела, чтобы секс перестал быть для него главной целью.

Могучий мозг, который направлял ее жизнь, отказывался прийти на помощь, Джейн пребывала в полном смятении. Ее словно парализовало, и она смогла выдавить из себя лишь вежливую улыбку.

— Спасибо за чудесный вечер, Кэл. Завтра утром я первым делом починю ворота.

Он молча смотрел на нее.

Джейн пыталась придумать фразу, которая снимет нарастающее напряжение, но в голову ничего не лезло. Он все смотрел. Она понимала, что ее терзания не составляют для него тайны, но сам он вроде бы ничего такого не испытывал. С чего? Он же не разделял ее чувства. В отличие от нее он не влюбился, Она повернулась и ушла в отчаянии. Мозг убеждал ее, что она поступает правильно, сердце твердило, что она струсила.

Кэл наблюдал, как она вышла за дверь, разочарование охватило его. Она убегала, и он не мог понять почему. Этим вечером он ни к чему ее не подталкивал. Предоставил ей полную свободу, старался, чтобы разговор не уходил от нейтральных тем. Собственно, общение с Джейн так понравилось ему, что он практически забыл о сексе. Практически, но не совсем. Любовные утехи, которым они предавались прошлой ночью, доставили ей наслаждение, он это точно знал, так почему же она отказывает им обоим в одной из главных жизненных радостей?

Он отнес тарелки к раковине, вымыл их. Разочарование переросло в раздражение. С чего он подпускает ее так близко к своему сердцу?

Злясь на себя, он поднялся наверх, в свою спальню, словно перенесенную из борделя, чернее тучи. Грянул гром, сотрясая стекла. Он понял, что гроза усиливается. Сел на кровать, сдернул кроссовку.

— Кэл?

Он поднял голову, чтобы увидеть, как распахивается дверь ванной, но в этот самый момент ослепительно вспыхнула молния, и тут же дом погрузился в темноту.

Проползли несколько секунд, и он услышал тихий смех.

Скинул вторую кроссовку.

— Мы остались без электричества. Почему это тебя позабавило?

— Позабавило другое. Прямо-таки анекдот о хороших и плохих новостях.

— Раз так, начни, пожалуйста, с хороших.

— Они, знаешь ли, переплелись.

— Не тяни резину.

— Хорошо. Пожалуйста, только не злись, но… — Снова смешок. — Кэл… я голая.

Месяц спустя

Кэл высунулся из ванной и заглянул в ее спальню. Его глаза весело блестели.

— Я принимаю душ. Хочешь присоединиться?

Она скользнула взглядом по обнаженному телу с литыми мышцами, подсвеченными утренним светом, и с трудом подавила желание облизать губы. — Может, в другой раз.