– Но не забудь, я также видел, как он курит.

– Ну а что тут такого? Он находился не на территории школы.

– Я ему дал ясно понять, что он обязан соблюдать школьные правила до конца четверти, в противном случае ему придется лицом к лицу столкнуться с последствиями.

– Хочешь стаканчик на ночь, милый?

– Нет, спасибо. Мне надо как следует выспаться. Завтра трудный день.

– Для тебя или для Клифтона? – спросила она, прежде чем выключить свет.

Себастьян сел на краешек кровати и рассказал миссис Тиббет обо всем, что с ним произошло в этот день. Он не упустил ничего, даже показал ей письмо директора отцу.

– Не думаешь ли ты, что было бы разумнее отправиться домой? Ведь твои родители перепугаются до смерти, если вернутся и не застанут тебя. Да в любом случае, ты же не наверняка знаешь, что директор тебя отчислит.

– Поверьте мне, миссис Тиббет, Билли-Бугор уже точно все обдумал и объявит о своем решении на завтрашнем собрании.

– И все равно тебе надо ехать домой.

– После того как подвел их – не могу. Единственное, чего они всегда хотели для меня, – это чтобы я попал в Кембридж. Они никогда меня не простят.

– Не уверена, – сказал миссис Тиббет. – Мой отец всегда говорил: если у тебя проблема, отложи до утра решение, иначе можешь потом пожалеть о нем. Утром многое видится в более благоприятном свете.

– Да мне и спать-то негде.

– Не глупи. – Миссис Тиббет приобняла его за плечи. – Ночь можешь провести здесь. Только не на пустой желудок. Распакуешь чемодан, спускайся и приходи на кухню ужинать.

– У меня проблема со столом три! – на кухню ворвалась официантка.

– Что за проблема, Дженис? – спокойно спросила миссис Тиббет, разбивая два яйца на большую сковородку.

– Я не понимаю ни слова из того, что они говорят.

– Ах да, мистер и миссис Ферер. Наверное, французы. Все, что тебе надо знать: un, deux и oeuf[38].

Дженис, похоже, это не убедило.

– Просто говори помедленней, – посоветовала миссис Тиббет. – Только не повышай голоса. Они не виноваты, что не знают английского.

– Хотите, я поговорю с ними? – предложил Себастьян, положив нож и вилку.

– А ты понимаешь по-французски? – спросила миссис Тиббет, ставя сковороду на плиту.

– Да.

– Тогда действуй.

Себастьян вышел из-за кухонного стола и проследовал за Дженис в столовую. Все девять столов были заняты, и Дженис направилась к паре средних лет, сидевшей в дальнем углу помещения.

– Bonjour, monsieur, – обратился к ним Себастьян. – Comment puis-je vous aider?[39]

Гость вздрогнул и озадаченно посмотрел на Себастьяна:

– Somos españoles[40].

– Buenos dias, señor. Cómo puedo ayudarle?[41]– сказал Себастьян.

Дженис дожидалась, пока мистер и миссис Ферер не закончат говорить.

– Volvere’ en un momento[42], – сказал Себастьян и отправился в кухню.

– Чего же хотят наши французы? – спросила миссис Тиббет, разбивая еще яиц.

– Они не французы – испанцы. А хотят они слегка поджаренного черного хлеба, пару яиц всмятку и две чашки черного кофе.

– Что-нибудь еще?

– Да, указаний, как проехать к посольству Испании.

– Дженис, принесешь им кофе и тосты, а я сварю яйца.

– Может, я на что сгожусь? – спросил Себастьян.

– На столе в холле телефонный справочник. Отыщи в нем испанское посольство, затем найди карту и покажи им, как туда добраться.

– Кстати, – Себастьян выложил на стол шестипенсовик, – они дали мне это.

Мисс Тиббет улыбнулась:

– Твои первые чаевые.

– Первые в жизни заработанные деньги. – Себастьян подтолкнул монету через стол. – Так что я остался должен вам только три шиллинга и шесть пенсов.

Он вышел из кухни, взял в холле справочник и, найдя на карте посольство Испании, рассказал мистеру и миссис Ферер, как добраться до Чешем-плейс. Через несколько минут он вернулся в кухню со вторым шестипенсовиком.

– Продолжай в том же духе, – сказала миссис Тиббет, – и мне придется сделать тебя партнером.

Себастьян снял куртку, закатал рукава рубашки и подошел к раковине.

– Что это ты задумал?

– Мыть посуду. – Он включил горячую воду. – Разве в кино не так поступают постояльцы, когда им нечем оплатить счет?

– Держу пари, что и это занятие для тебя в новинку, – сказала миссис Тиббет, кладя два тонких ломтика бекона рядом с яичницей из двух яиц. – Первый стол, Дженис, мистер и миссис Рэмсботтом из Йоркшира. Из их речи, кстати, я тоже не понимаю ни слова… А скажи-ка, Себастьян, – обратилась к нему она, когда Дженис вышла из кухни, – на каких еще языках ты можешь говорить?

– На немецком, итальянском, французском и идише.

– На идише? Ты еврей?

– Нет, евреем был один из моих школьных дружков, он учил меня ивриту во время уроков химии.

Миссис Тиббет рассмеялась:

– Знаешь, тебе и впрямь надо отправляться в Кембридж, и чем скорее, тем лучше: ты не годишься в мойщики посуды.

– В Кембридж я не еду, миссис Тиббет, – напомнил ей Себастьян. – И никого, кроме себя самого, не виню. Тем не менее планирую съездить на Итон-сквер и попытаться выяснить, где живет мой друг Бруно Мартинес. К утру пятницы он должен будет вернуться из школы.

– Неплохая идея, – сказала миссис Тиббет. – А он узнает наверняка, что тебя исключили или только… как правильно сказать?

– Временно отчислили, – подсказал Себастьян.

На кухню влетела Дженис с двумя пустыми тарелками: самая искренняя похвала повару. Она вручила их Себастьяну, потом забрала вареные яйца.

– Пятый стол, – напомнила ей миссис Тиббет.

– А девятый хочет еще корнфлекса, – сообщила Дженис.

– Так возьми из кладовой новую упаковку, сонная тетеря.

Себастьян управился с мытьем посуды после десяти.

– Что еще? – спросил он.

– Дженис пылесосит столовую и затем накрывает к завтрашнему завтраку, пока я мою кухню. Выписка в двенадцать, и, когда гости уедут, мы меняем постельное белье, стелем кровати и поливаем цветы в заоконных ящиках.