– Не трогайте его! – закричал Никита.

Матриарх мельком глянула на него и сделала знак своему помощнику. Тот с готовностью кивнул и, подойдя к Никите, легко разжал ему челюсти и впихнул в рот комок грязной тряпки, а затем обмотал голову пеньковой веревкой, чтобы он не мог выплюнуть кляп. После этого Никита мог лишь мычать.

Ведьма и ее помощники встали вокруг алтаря. Из-за их спин Никита уже не видел Игоря, лишь слышал его крики. Охваченный отчаянием и чувством собственного бессилия, Никита уставился на мантию Матриарха, на которой было вышито огромное изображение красной сколопендры – рисунок в точности повторял татуировки членов банды.

Матриарх тихо отдала приказ. Один помощник сжал запястья Игоря, другой обхватил его щиколотки. Игорь зашелся в громком крике. Матриарх взяла большой нож с широким лезвием и взмахнула рукой. Крик оборвался.

Никита бешено забился в оковах и замотал головой. Проклиная Иллариона на чем свет стоит, он пытался перекинуться, но ничего не получалось. Черноруков хранил молчание.

Матриарх ловко и быстро делала свою работу, тихо проговаривая что-то на неизвестном Никите языке. Помощники вторили ей, и их голоса сливались в монотонное бормотание. Хорошо еще, что ведьма закрывала собой жертву. Иначе от этого зрелища Никита, наверное, сошел бы с ума.

Он вдруг заметил неясный силуэт, взмывший над головами убийц. Душа Игоря взлетела и зависла под потолком, сияя над распростертым телом. Призрак не понимал, что с ним происходит, и озадаченно крутил головой. Никита видел души умерших много раз, но впервые наблюдал момент выхода из тела. К сожалению, это оказалась душа его коллеги по «Авангарду».

– Никита? – удивленно произнес призрак. – Ты… Наследник? Твой альфа уже почти добился своего… Позволишь ли ты мне поговорить с тобой?

Никита отчаянно замычал, глотая слезы, и затряс головой.

Вдруг призрак Игоря дрогнул и помутнел. Он резко дернулся, словно стараясь освободиться от чьего-то мощного захвата, а затем устремился вниз, к алтарю, и исчез из вида. Никита понял, что отныне душа Игоря навечно запечатана в четках Матриарха, этой грязной твари. Ему вдруг стало плохо. Стены древнего храма начали расплываться у него перед глазами.

Когда он вновь пришел в себя, с Игорем уже было покончено. Его тело освободили от цепей. Оно лежало на алтаре с закрытыми глазами, словно в глубоком сне, только грудь больше не вздымалась. Никита разглядел уродливый шов, такой же, как у Шахини.

Пока помощники обмывали шов водой, ведьма опустилась в старинное резное кресло и принялась слегка взбалтывать чашу с кровью Игоря, потом поднесла ее к губам и сделала огромный глоток. Роксолана была права, старуха действительно пила кровь!

Оторвавшись наконец от своего питья, Матриарх вдруг заметила, что Никита неотрывно наблюдает за ней. Она коротко усмехнулась, отставила чашу с кровью в сторону и подошла к Легостаеву. А затем рывком стащила с головы маску дракона. Никита опять едва не лишился сознания.

– Вы удивлены, молодой человек? – спросила Арина Станиславовна Колмогор. – Немудрено. На твоем месте я бы тоже удивилась.

Она твердо стояла на ногах, и сейчас ее сложно было представить сидящей в инвалидном кресле. Женщина обтерла краем мантии кровь, стекающую по подбородку, и облизнулась. Никита что-то промычал и резко затряс головой. Арина Станиславовна выдернула кляп из его рта.

– Ты просто чудовище! – выдохнул Никита.

– Я лишь та, кем меня заставили стать, молодой человек, – улыбнулась Матриарх. – Вот моя бабушка действительно была чудовищем. А я так, лишь использую некоторые ее хитрости.

– Ты настоящая тварь! Злобная старая ведьма!

– О, какие мы озлобленные! Попридержи свой поганый язык, сопляк, иначе я его тебе вырежу. Мне ведь нужно только твое тело. Язык вовсе не обязателен. Я наводила о тебе справки в «Черном Ковене», Никита Легостаев, – сообщила она. – Узнала немало интересного о твоей бурной жизни. Кое-кто из «Черного Ковена» до сих пор готов разорвать тебя на части. Но все это уже не имеет значения.

– А ты, значит, и есть Матриарх? – насмешливо спросил Никита. – Я и подумать не мог, что за столь грозным именем скрывается немощная калека.

– Ну, калекой я была лишь для окружающих. Это оказалось лучшим алиби после того, как мы уничтожили семейство Бероевых. Кто заподозрит несчастную женщину, которая сама пострадала при взрыве? Никто! На самом деле, дорогуша, я вообще вышла из ресторана перед тем, как мои люди начали стрелять. Меня там не было, когда раздался взрыв. Лишь потом, с помощью верных мне людей, я с блеском разыграла представление.

– За что же ты так Бероева? Вы ведь вроде бы дружили?

– Да что ты об этом знаешь? – злобно прошипела Арина Станиславовна. – Вся моя жизнь – это сплошная череда проблем из-за этого негодяя! Когда-то мы любили друг друга, но он предпочел жениться на другой. Меня же сделал членом правления своей компании. Утешил! С той поры я возненавидела его. Эта идиотка, его жена, нарожала ему кучу детей! Детей, которых он мог иметь и со мной. Пришлось заняться ею вплотную. Когда она была беременна в третий раз, я сделала все, чтобы свести ее в могилу. К сожалению, новорожденная осталась жива. Но Бероев все равно с ума сходил от горя. Мне это было как бальзам на душу. Он страдал, а я упивалась его страданиями! Потом, по прошествии некоторого времени, я почувствовала к нему безразличие. Не стало больше ни любви, ни ненависти. А еще позже, когда я в полной силе овладела темными знаниями своей бабки, мне захотелось лишь одного – безраздельной власти. При поддержке европейских друзей я основала компанию и назвала ее «Горгоной» – в противоположность бероевскому «Персею». Правда, пришлось зарегистрировать ее на имя Лизы, чтобы не вызывать подозрений. Мы быстро начали развивать свой бизнес. Тогда-то я и создала «Красную сколопендру», заручившись поддержкой семи гаэтанских демонов. Заказные убийства во все времена приносили неплохой доход. Ну, иногда приходилось избавляться от чересчур наглых конкурентов… Мои верные демоны помогали мне во всем.

– Так вот почему твой бизнес процветал, – догадался Никита. – Ты попросту убивала нежелательных противников?

– Да. – Арина Станиславовна пожала плечами. – Иногда это лучший выход. Когда наша фирма добилась большого влияния в сфере бизнеса, нам поступило указание объединить ее с «Персеем».

– Приказ из «Сефиры»?

– О, ты и об этом знаешь? Пронырливый малый, мы в тебе не ошиблись. «Сефира» нуждалась в таком гиганте, как «Персей». Это позволило бы им упрочить свои позиции, расширить сферы влияния. Провести это поглощение через «Горгону» было бы удобнее всего. Ну и как-то на очередном совещании директоров я упомянула о возможном слиянии. Чего я только от них не наслушалась! Дескать, я женщина и ничего не смыслю в бизнесе! Лезу не в свое дело! Что ж, они сами решили свою судьбу. Так или иначе, мне необходимо было завладеть их акциями. А начать я решила с Бероева, своего давнего «любимчика». Как-то он упомянул, что составил завещание, по которому оставляет все свое имущество детям, а в случае их смерти – слугам, Веронике и Игнату. Акции же в случае смерти детей доставались мне.