— И это ты называешь «сузить круг поисков»? — усмехнулся Рук.

— Послушай, ты еще не знаешь, сколько фактов я пропустила. Например, есть кое-какие улики, которые сейчас проверяют криминалисты, а потом еще две очень любопытные странности, обнаруженные в доме священника: лекарство из аптечки Графа и пропавший медальон со святым Христофором — интересно, кому и зачем понадобился этот медальон? — И она написала на Доске слова «рецепт» и «Св. Христофор», затем постучала себя по виску маркером.

— Да, для начала многовато, — заметил Рук. — С другой стороны, хорошая работа.

— Ты тоже постарался на славу. — Но она не смогла удержаться от шпильки: — Кстати, Рук, мне бы очень не хотелось прочесть обо всем этом в газете, ясно?

— Послушай…

— Да ладно тебе, не дуйся, я пошутила.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Ну, допустим, наполовину, — призналась она.

Рук подумал несколько секунд и схватил пальто Никки, висевшее на спинке стула.

— Ты выгоняешь меня?

Он взял свое пальто.

— Нет, мы уходим оба.

— Куда? — удивилась она.

— Разобраться со второй половиной, которая была сказана всерьез.

Пока они поднимались в лифте в офисе «Ledger», расположенном в Мидтауне, Хит пыталась отговорить Рука от этого визита.

— Давай не будем больше об этом, я же пошутила. Я сказала, что верю тебе.

— Прошу прощения, но вижу, что не до конца. А мне нужно полное доверие.

Никки покачала головой.

— И тебе дали Пулицеровскую премию? За твои книги?

Выйдя из лифта на шестом этаже, они оказались в отделе городских новостей — море кабинок, освещенных ослепительными флуоресцентными лампами и занятых мужчинами и женщинами, которые стучали по клавиатуре, говорили по телефонам, используя гарнитуру, или занимались одновременно и тем и другим. Шум и суета напомнили Никки ее рабочее помещение в Двадцатом участке, только эта комната была размером с половину городского квартала.

Там Швайда, сидевшая в дальнем конце помещения, их заметила, подскочила, как кузнечик, и оживленно замахала руками над головой. Когда они подошли к ее угловой кабинке, она сорвала наушники, пропела «приве-е-ет» и бросилась на шею Руку. При этом чешка, обожающая преувеличения, стукнула себя по заду правым каблуком — точь-в-точь как старлетка, приветствующая ведущего в ночном ток-шоу. Никки захотелось одновременно рассмеяться и сплюнуть от отвращения. К ее облегчению, журналистка лишь пожала ей руку, однако вид сияющего лица Там, обращенного к гостю, весьма раздражал.

— Я так обрадовалась, когда ты сказал, что вы оба придете. Чем обязана? Надеюсь, у вас появилась новая секретная информация?

— На самом деле мы пришли по поводу старой секретной информации, — объяснил Рук. — Никки… Детектив Хит говорит, что ты якобы получила ее от меня.

— Так оно и было, — сказала Там.

Никки посмотрела на него, приподняв бровь, затем отвернулась, глядя на суетившихся сотрудников, а Рук заерзал на месте.

— Вообще-то, мне трудно это себе представить, — возразил он, — поскольку мы с тобой об этом никогда не говорили. Наоборот: несколько дней назад ты позвонила мне, а я сказал, что ничем не могу тебе помочь.

— Это правда… — начала журналистка, и Хит насторожилась.

— Тогда почему ты говоришь, что получила письмо с моей почты? — возмутился Рук.

— «С моего адреса», — вполголоса пробормотала Хит.

— Очень просто. — Там села в кресло, развернулась к компьютеру и защелкала клавишами. Принтер с жужжанием начал выплевывать листы бумаги. Журналистка протянула Руку первую страницу. — Видишь? То самое письмо, которое ты прислал мне по электронной почте.

Хит шагнула к нему, и они прочитали текст одновременно. Это действительно было письмо, направленное Там с адреса Рука. В теме письма значилось: «Двадцатый участок, инсайдерская информация». Далее следовала целая страница текста через одинарный интервал; в письме были подробно описаны проблемы с делом Графа и противоречивое поведение капитана Монтроза. Из принтера выползли еще три страницы, и Там также подала их Руку. Он бегло просмотрел письмо; последние абзацы были посвящены конфликту, вызванному похоронами Монтроза. Рук поднял голову и встретил пристальный взгляд Никки. Он произнес:

— На самом деле все намного хуже, чем кажется.

— Это ты мне говоришь?! — воскликнула Хит.

Когда они вернулись в Трайбеку, Магу ждал их в вестибюле у двери квартиры Рука. Если компьютерный гуру Рука уже и закончил колледж, то совсем недавно; ростом он был невысок — всего метр шестьдесят, обладал грушевидной головой и реденькой курчавой бороденкой, над верхней губой едва пробивались усы. Никки подумала: зачем вообще стараться, отращивая такую скудную растительность? На бледном серьезном лице основное внимание привлекали очки в черной оправе, с толстенными линзами, не оставлявшие сомнений в том, каким образом Дон Реверт заработал прозвище «Мистер Магу».[88]Однако было непонятно, почему он не стремится избавиться от клички, — но Никки оставила этот вопрос при себе.

— А ты времени даром не теряешь, — заметил Рук, когда его консультант щелкнул замками чемоданчика на колесах, набитого загадочным оборудованием, и начал располагаться за рабочим столом Рука.

— Полиция Готэм-Сити зовет, и Бэтмен обязан лететь на помощь.

Магу извлекал из своего чемодана какие-то кабели и измерительные приборы — маленькие черные коробочки со счетчиками — и раскладывал их вокруг ноутбука Рука. В процессе он поглядывал на Хит, и за толстыми линзами сверкали глазки, казавшиеся непомерно большими.

— Симпатичный кейс, — заговорила она, не зная, что еще сказать.

— Согласен. «Пеликан Протектор». Разумеется, там были поролоновые прокладки и всякие карманчики. Как видите, с помощью липучек можно приспособить его для любых предметов. — Никки подумала, что он просто влюблен в эти железки.

Рук рассказал своему личному компьютерному гению о письме, полученном от него Там Швайдой, и показал распечатку.

— Дело все в том, что я такого письма не отправлял. — Он повторил это не только для Магу, но в первую очередь для Хит — еще раз, на всякий случай.

— Есть! — воскликнул Магу. — Смотрите сюда.

Рук и Никки обступили парня: на экране ноутбука тянулись устрашающие цепочки цифр и команд, которые им ничего не говорили.

— Тебе придется перейти на человеческий язык, дружище, — сказал Рук.

— Ну ладно, как насчет: «Парень, тебя взломали?» Это тебе понятно?