так, будто она не почувствовала боли, в уголке её рта застыла пена. Он приложил пальцы к её шее. Пульса не было.

Он немного подумал. Затем плюнул на неё, и вышел.

Три дня спустя растения у Карангских Ворот сообщили Розторн, где можно было найти Браяра и Эвви: в огромном караван-сарае у Алипутских Ворот, за пределами городских стен. Озабоченная и сбитая с толку, она отправилась туда, а не домой, и прибыла на место истощённой, растрёпанной и покрытой дорожной пылью.

Браяр почувствовал её приближение, но Эвви ничего не сказал. Под её бдительным взглядом Аса производила на свет котят. Даже хлопнувшая дверь не могла отвлечь девочку. Не оглядываясь по сторонам, она нетерпеливо зашикала, пристально следя за новорождёнными.

Розторн зыркнула на неё, потом на Браяра.

— Почему, во имя Зелёного Человека и виргинской сосны, вы находитесь здесь? ‑ потребовала она. ‑ До отъезда ещё три дня. Пока вас нет, дом, наверное, грабят…

— Нет, потому что всё здесь, ‑ спокойно сказал Браяр. Он похлопал по подушкам рядом с собой и налил в чашку чая, который поставил завариваться сразу, как только почувствовал, как она проехала через Алипутские Ворота.

Розторн села, взвив облачко пыли, и приняла чашку.

— Всё? ‑ с подозрением потребовала она.

— Всё, ‑ ответил он твёрдым голосом, твёрдо глядя на неё.

— Но аренда этого места стоит целое состояние. Мы же уже оплатили дом на Улице Зайцев до полной луны, ‑ она глотнула чаю и, несмотря на гнев, благодарно вздохнула. Это была её собственная смесь — утренний бодрящий чай, который мог снять усталость даже с покойника.

— Вообще-то амир оплачивает счета, ‑ сказал Браяр. ‑ Это меньшее, что он мог сделать, поскольку они вышвырнули нас из города.

Розторн отпила чаю и впилась в него взглядом.

— Рассказывай, ‑ приказала она.

Он так и сделал, не вдаваясь в подробности. Пока она слушала, налила себе вторую чашку чая. Когда он закончил, Розторн поставила чашку и поднялась на ноги.

— Это я должна увидеть лично, ‑ заметила она — и вышла.

Когда она вернулась, было уже темно. В какой-то момент она заехала в хамам, искупалась и оделась в чистое одеяние из своих перемётных сум. Судя по тому, как она устроилась на подушках, Браяр понял, что она и пообедала тоже. Тем не менее, он выставил для неё на стол гранатовый сок, хлеб, оливковое масло с травами и чесноком, и сыр. Розторн оторвала кусок хлеба и макнула в масло, затем положила в рот и задумчиво прожевала, не отрывая взгляда от Эвви. Аса закончила производить на свет четверых котят, первый помёт. Она и новорождённые спали в кровати-корзине, которую для них соорудила Эвви, в то время как сама Эвви свернулась рядом и спала не менее крепко, чем они.

— Ну, ‑ тихо сказала Розторн, прожевав и запив соком, ‑ даже на меня это произвело впечатление. Ты ведь понимаешь, что они никогда не расчистят ту территорию. Ты в неё влил слишком много силы. Па́хан Стражи говорит, что на каждый куст, который они вырубают, вырастают четыре новых. Они сражаются с людьми, которые пытаются их срубить. Похоже, что Стража вообще-то попробовала всё это сжечь, но растения не желают загораться.

— Может быть, в следующий раз они подумают об этом, когда будут игнорировать убийцу. ‑ Браяр знал, что его слова прозвучали холодно. Он и чувствовал холод в том, что касалось Леди Зэнадии. ‑ Местные богачи определённо не беспокоятся о том, что правильно. Прямо как Джуба-хуба, говоривший, что Лайтсбридж и Спиральный Круг отсюда далеко. Они думают, что живут на отшибе, поэтому могут делать то, что цивилизованным людям не положено. Теперь они изменят своё мнение.

Розторн тонко улыбнулась.

— Забыла тебе сказать, я написала в Лайтсбридж и в Спиральный Круг. Они пошлют в Чаммур магов-ястребов, чтобы объяснить Мастеру Стоунслайсеру, что он не может выгонять других магов из города. Чтобы напомнить ему клятвы, которые он принёс в обмен на обучение у них.

— Хорошо, ‑ сказал Браяр. ‑ Пусть заставят его немного попотеть, ‑ он повертел в руках кусок лепёшки.

Прохладная рука обняла его щёку, подняв его голову, чтобы он взглянул в её спокойные карие глаза.

— Что такое, Браяр? ‑ ласково спросила она на их родном имперском. ‑ Ты не спал. Я же вижу. Скажи мне, что не так, и мы это выполем, ‑ она убрала руку.

Он тяжело сглотнул. Взяв свою чашку с соком, он повертел её в руках, размышляя. Она немного поела, затем улеглась на полу, подложив под голову подушку. Он не был настолько глуп, чтобы подумать, будто она забыла о своём вопросе. Она просто ждала, пока в нём вырастет ответ.

Наконец он его нашёл.

— Я думал, что Трис вела себя как маленькая, просыпаясь всё время из-за кошмаров, вопя о тех утонувших рабах, ‑ сбивчиво произнёс он на имперском. ‑ Я не мог понять, чего она кипешится. Они бы всё равно погибли в обычном сражении. То есть, я конечно обнимал её, но я думал, что её просто заносит.

— Она не такая, ‑ тихо заметила Розторн.

— Нет. Я знаю, что не такая, ‑ он поставил чашку обратно, так и не отпив из неё. ‑ У меня были сны. Я снова в саду, только на этот раз днём. И все эти мертвецы лежат под солнцем, просто гниют. Я всё пытаюсь их закопать, чтобы они были под землёй, как положено, но не могу выкопать достаточно глубокую яму. И куда бы я ни повернулся, они на меня пялятся. Я ведь их даже не убил. Мне никогда не снится немой, а ведь именно его я прикончил, ‑ он тяжело сглотнул, потирая глаза, чтобы их перестало щипать. ‑ Они были самым грустным, что я когда-либо видел в жизни.

Она протянула руки и крепко сжала его кисть.

— Нет, ‑ мягко сказала она ему. ‑ Самым грустным было бы вам с Эвви к ним присоединиться.

— Я это знаю, ‑ признал Браяр. ‑ Правда. Но я постоянно просыпаюсь из-за снов. Я хочу кричать, но не кричу, ‑ он накрыл её руку свободной ладонью, коричнево-золотая поверх белоснежно-белой. ‑ Они мне что, всё время будут сниться? ‑ спросил он с надрывом в голосе.

— Я не знаю, ‑ ответила она. ‑ У меня свои, похожие сны.

Наконец он её отпустил. Она встала, покатала голову на плечах, хрустнув шейными позвонками.

— Некоторые вещи тебе никогда не рассказывают, ‑ горько сказал Браяр. ‑ Они говорят тебе, что маги владеют чудесной силой, и что они узнают самые разнообразные тайны. Никто никогда не упоминает, что некоторые тайны ты даже не хочешь узнавать.

— Всё, что ты можешь сделать — это узнать хорошие, чтобы уравновесить плохое, ‑ сказала ему Розторн. ‑ Узнай и сделай всё хорошее, до чего сможешь дотянуться. Тогда, если проснёшься в поту, у тебя будет, что выставить против сна.

Два дня спустя караван до Ленпы покатился прочь и