Но как я ни стараюсь вызвать к ней ненависть, у меня ничего не получается. Может, потому что мы с Рустамом стали чужими. Или может быть, потому что я теперь другая?

Мне только жаль то чувство, которое было у меня к Айдарову. Я точно знаю, что больше никогда не смогу так любить. Никого, кроме своего ребенка.

Из здания аэропорта выходим тоже молча. Ищу глазами высокую фигуру и почти сразу на нее натыкаюсь.

— Что ж, спокойной ночи, Рустам, до завтра, — отбираю у него чемодан.

— Куда ты, я отвезу тебя в отель, — непонимающе возражает он, и тут его взгляд упирается в Демида.

— Спасибо, но не надо. Меня отвезут, — говорю я на выдохе, прежде вдохнув полную грудь воздуха.

Все-таки этот мужчина начисто лишен инстинкта самосохранения. Айдаров явно едва сдерживается от того, чтобы на него наброситься, а Демид ведет себя так, будто мы с ним супруги с не менее чем десятилетним стажем.

Подходит вплотную, небрежно тычется подбородком в макушку, другой рукой забирая у меня чемодан. Все так же небрежно кивает багровому от ярости Рустаму и указывает мне на свой «бронетранспортер». Я неуверенно ступаю к автомобилю, как тут за спиной слышится угрожающее:

— Демид…

Оборачиваюсь и растерянно смотрю на обоих мужчин. Не думала, что Рустам устроит детскую разборку из-за бывшей жены. Тем более такой распутной и непостоянной.

— Я же ясно сказал, чтобы ты шла в машину, София, — спокойно говорит Демид, дожидается когда я послушно сяду в машину и только потом поворачивается к брату. — Что-то не так, Рустам? Думаешь, нашей охране стоит развлечь зевак и полицию небольшим мордобоем?

— Нет, — цедит Айдаров сквозь зубы. — Но приложить тебя об асфальт очень хочется.

— Оставь, — пренебрежительно машет в ответ рукой его старший брат, — или тебе не нравится, как я выполняю данное тебе обещание?

— Какой же ты мудак, — качает головой Рустам. Разворачивается и идет к машине, которую подогнала ко входу его охрана.

Демид провожает его снисходительным взглядом и садится ко мне на заднее сиденье.

— И какое обещание ты выполняешь? — не могу удержаться от вопроса, но Демид лишь недоуменно поднимает брови.

— Я сказал обещание? Тебе послышалось.

— Демид!

— Ладно, — теперь снисходительным взглядом удостаиваюсь я, — я обещал ему за тобой присматривать.

— Ты? Но когда? — спрашиваю потрясенно.

— Давно, еще когда ты улетела. Мы немного подрихтовали друг другу физиономии, а потом пришли к обоюдному соглашению. Он перестает тебя преследовать, а я за тобой приглядываю.

Демид смотрит прямо перед собой, и я замолкаю в полном потрясении. Сейчас я как никогда согласна с бывшим мужем. Ольшанский умеет выбесить так как никто другой. Но все же терпеливо дожидаюсь, пока он продолжит.

— Я решил, что будет лучше, если Айдаров будет в курсе нашей с тобой любви. Или ты думаешь, я бы согласился тебя встречать просто так? Я кажется говорил тебе, что у меня новая любовница, и она очень ревнивая.

Мы въезжаем на территорию отеля, расположенного в парковой зоне на берегу реки. Это не в самом центре, но и не за городом. Я нарочно выбрала отель в этом комплексе, чтобы вечером не пришлось скучать в номере.

На регистрацию уходит буквально несколько минут. Здесь дороже, чем мы обычно снимаем номера для командированных, разницу я доплачиваю сама.

По территории разбросаны двухэтажные коттеджи, я забронировала номер на втором этаже. Демид все это время стоял рядом со скучающим видом и рассматривал соседнюю стенку. Но стоило попытаться отобрать чемодан и попрощаться, вмиг оживает, демонстративно берет за плечи и подталкивает к лестнице.

— Благодарю, я сам, — бросает администраторше, которая предложила помощь охраны.

Мне ничего не остается как плестись вверх по ступенькам за ним. Дожидаться приглашения войти в номер Ольшанский тоже не планирует. Вносит чемодан, ставит у стены и разворачивается ко мне.

— Теперь можно и поздороваться. Ну, здравствуй, сестра, — не успеваю опомниться, как оказываюсь впечатана носом в безупречный и баснословно дорогой пиджак своего странного родственника.

— Я больше не замужем за твоим братом, — говорю, изворачиваясь, по большей части чтобы вдохнуть, — и тебе повезло, что я не пользуюсь тональным кремом. Твой пиджак тогда бы спасла только химчистка.

— Ты правда считаешь, что я не отличаю, когда девушка с макияжем, а когда без? Я произвожу настолько отстойное впечатление? — Демид выглядит таким оскорбленным, что я не могу удержаться от смеха. Но он вмиг меня осаживает. — Ты можешь трижды развестись с Айдаровым, только как это отменяет, что Майя моя племянница?

Все. Смеяться сразу перехотелось.

— Для тебя это так важно? — смотрю в черные сверкающие глаза.

— Представь себе, да, — он предельно серьезен.

— Я не думала, — признаюсь честно, — ты никогда не проявлял особой заинтересованности.

— Видимой, ты хотела сказать? — он выжидательно смотрит, и меня затапливают непонятные, неизвестные и в то же время яркие чувства к этому мужчине.

Он прав. Все это время я чувствовала его поддержку. Даже сейчас я позвонила, и он приехал, хотя мог отказать. Я почти не сомневаюсь, что он говорит правду о своих любовницах, при этом в приоритете у него семья, что бы он ни говорил.

Это я, Майя и… Рустам. Судя по тому, что Айдаров уступил, хоть и проскрипел зубами, между ними действительно есть эта договоренность. И что бы ни говорил Демид, для него