Сайкин слышал порывы ветра на улице.

— Но случай с Федоровым подтолкнул меня, заставил действовать. Интуиция и здравый смысл подсказывали мне, что в деле замешан кто-то из моих работников. Я начал искать, где ближе, хотя бы затем, чтобы освободиться от этой подозрительности. Нанял людей со стороны, чтобы они слушали те телефонные переговоры, что происходят на работе. Установить «жучки» в домашних телефонах всех моих сотрудников дело технически трудное и больно дорогое, поэтому пришлось ограничиться стенами офиса. Эта мера безопасности особых результатов не дала, да и иллюзий я не питал. Какой здравомыслящий человек станет вести подобные переговоры на рабочем месте? Ежедневно мне на стол ложилась стенограмма телефонных разговоров. Но результат был равен нулю.

— Так-таки и нулю? — подал голос Еремин из кресла. — Во времена моей молодости мы в похожих ситуациях действовали по-иному. Действовали проще и, надо сказать, эффективнее. «Жучков» и подобной хитрой техники тогда и в помине не было. Все решали в основном кулаки. Мы просто брали человека, который, по нашим сведениям, ссучился или виноват в чем-то. Так вот, брали человека и вышибали весь ливер, все дерьмо, которым он набит.

— Что же мне, инквизиторские пытки устраивать прикажешь? — Сайкин приставил ребро ладони к горлу и поводил им взад-вперед. — Поджаривать на медленном огне, резать на куски тупой ножовкой или все-таки действовать как-то иначе? Я же сказал, круг лиц, заинтересованных в комбинате, слишком велик. Нельзя же изувечить всех, чтобы узнать правду.

— Круг лиц, может быть, и велик, — Еремин погладил сияющую, будто натертую бархоткой, лысину, — но ведь есть тот единственный человек, которого подозреваешь наверняка. Разве не так?

— Я не мог ошибаться. — Сайкин почесал переносицу. — Представь, что бы произошло, ошибись я.

— Теперь я вижу, что происходит, когда человек медлит и слишком долго раздумывает, — сказал Еремин. — Хотя и попусту винить себя не нужно.

— Себя винить мне не в чем. — Сайкин оторвался от подоконника и, проделав круг по комнате, упал в кресло и начал свой рассказ.

* * *

В тот чертов день, когда Федоров попал под машину, к нему на комбинат приезжали два незнакомых мужика. По рассказам Лисовского, их разговор проходил на повышенных тонах. Скорее всего, Федорову предложили работать на новых хозяев. Интересно другое.

Сразу после этого разговора Федоров пытается дозвониться Сайкину. Он не знает, что в первой половине дня из конторы тот уехал в аэропорт и вылетел на похороны отца Ларисы. О том, что Сайкин улетает и будет отсутствовать три-четыре дня, он предупредил своего секретаря, а также Семена Дворецкого. Наконец, об отъезде знали юрист Бронштейн Лев Исаакович и Шамиль Юсупов, спец по финансовой части. Шамиль присутствовал при телефонном разговоре, когда Сайкин пообещал срочно вылететь на похороны.

Из офиса Сайкин выехал в первой половине дня. Примерно в это же время к Федорову на комбинат приезжают два незнакомых человека и о чем-то с ним беседуют. В девять часов вечера он попадает под машину возле дома Сайкина, на совершенно пустой улице. С телефоном на комбинате проблемы, если линия перегружена, то дозвониться до Москвы довольно сложно. Федоров, как потом рассказали, пытался связаться с офисом, но линия оставалась занятой. А мобильного у него не было. Позже, под вечер, когда линия освободилась, оказался занят телефон Сайкина. Курьер Игорь открыл кабинет начальника, чтобы посмотреть телевизор, и до самого вечера болтал по телефону с подружками и собутыльниками.

Когда Сайкин вернулся в Москву из отъезда, дел скопилось выше крыши. Просмотреть стенограммы телефонных разговоров не сразу и время выбрал. Потом все-таки просмотрел, но не нашел сперва ничего интересного, устал с дороги. Взял папку домой, почитать на сон грядущий. Оказывается, смог Федоров в тот свой последний день до Москвы дозвониться, смог-таки. В начале седьмого вечера он дозвонился в финансовый отдел.

Подошел Юсупов и сказал, что шефа сейчас на месте нет. Если разговор к Сайкину срочный, говорит, лучше всего заехать вечером прямо с комбината к нему домой. Дома, мол, вечером Сайкин обязательно будет. Юсупов, знавший, что в Москве начальника нет, советует Федорову вечером заехать к нему домой. Конечно, все это могло быть чистым недоразумением. Конец рабочего дня, устал человек, вылетело из головы, что Сайкин уехал из города.

Шамиль человек не выдающихся способностей, но памятливый, аккуратный в мелочах. Странная забывчивость для него. Сайкин нанял опытных людей, чтобы не прозевать ни один шаг Юсупова вне стен офиса. Уже за первую неделю слежки Сайкин узнал о Юсупове если не все, то очень многое.

Довольно замкнутый, скуповатый в кругу сослуживцев, на работе, он оказался полной противоположностью себе во внеслужебное время. Одна юная любовница обходится ему в кругленькую сумму. Эдакая знойная блондинка во вкусе южан. Нужно быть состоятельным человеком, чтобы обслуживать запросы этой содержанки. Юсупов снимает ей двухкомнатную квартиру в центре. Страсть к прекрасному полу не мешает ему оставаться примерным семьянином, но его личная жизнь меня мало интересовала. Сайкин старался выявить лиц, с которыми общается Шамиль.

Сперва представлялось, какая-то фирма, перекупила его, чтобы иметь информацию из первых рук. Это могла быть частная лавочка, возможно, весьма солидная, собравшаяся прибрать к рукам комбинат и сделать деньги. Может, перепродать его еще не совсем готовым, может, достроить и перепродать, а может, сделать то, что не успел Сайкин: наладить поточное строительство жилья и продавать на коммерческой основе уже готовые объекты. Вариантов множество. Главное узнать, кто стоит за спиной Юсупова.

Конечно, тот же Еремин бы на месте Сайкина кастрировал Шамиля на глазах его любовницы садовыми ножницами. По совету Шекспира не стал сдерживать порывы, идущие от души. И все бы испортил. Неизвестно было, кто стоит за Юсуповым, каким будет их следующий шаг, как далеко они вообще готовы пойти.

Примитивной жестокостью можно было все испортить. Сайкин не мог рисковать даже в малости. Человек иногда умирает от боли или от испуга прежде, чем успевает что-то сказать, или в самое неподходящее время пускает себе пулю в башку. Наконец, никуда не денешь массу случайностей, которые не укладываются ни в одну теорию, ни в один расчет. Собственно, после того как Шамиль попал на мушку, задача Сайкина облегчалась хотя бы потому, что стала яснее, отчетливее.

Но оказалось, что никакая контора, ни липовая, ни реально существующая, к этому делу отношения не имеет. То есть они не сидели в одном офисе, не работали на одну фирму, словом, не были объединены по производственному принципу. Всех этих лиц установили довольно быстро. Им и