Макаса до крови прикусила губу, но Акашинга с Амале, невзирая на цепи, поднялись и бросились на орка. Это оказалось для капитана «Торговца смертью» такой неожиданностью, что им удалось сбить его с ног. Захлестнув шею орка цепями, братья принялись душить его насмерть. Но он был не единственным Кровавым Парусом на борту. Секунда – и половина команды «Торговца смертью» оттащила братьев (а меньшим числом и не справились бы). Минута – и капитан Многоглаз, поднявшись на ноги, насквозь пронзил обоих своим гигантским мечом.

При виде такой напрасной траты сил, такой напрасной гибели, уцелевшие из команды «Короля морей» покачали головами. Однако все это было не напрасно. Стычка отвлекла общее внимание, и…

Многоглаз окинул взглядом шеренгу закованных в цепи морских волков, и при виде Макасы его единственный глаз полыхнул огнем. Возможно, орк разглядел убийственную ненависть в глазах девушки и решил не рисковать оставлять ее в живых хоть еще на секунду. Возможно, просто подметил ее фамильное сходство с теми тремя, с которыми только что разделался. А может, это был всего-навсего каприз, и пират просто решил, что настала ее очередь умирать. Как бы там ни было, орк высоко поднял меч, будто собрался разрубить ее надвое. Но возможности сделать это ему не представилось.

Грейдон Торн отвел в сторону его смертельный удар – обычной абордажной саблей!

На борт, крадучись, проникла команда «Волнохода». Когда Грейдона после спросят, отчего он вмешался в конфликт пиратов с пиратами, Грейдон Торн пожмет плечами и ответит:

– Я наблюдал за боем в подзорную трубу. Два корабля против одного. Мне это показалось не слишком-то честным, вот я и решил уравнять шансы.

Вначале его команда высадилась на «Торговца смертью», за которым присматривали лишь несколько матросов, и взяла его в свои руки. Но теперь, на палубе «Короля морей», ее ждал настоящий бой.

Первым делом следовало заручиться помощью – то есть, освободить скованную цепями команду «Короля морей». Это сделали дворф Дурган Однобог и человеческая женщина Мэри Браун. Едва сбросив тяжелые оковы, Молчун Джо сбросил с себя и человеческий облик. В считаные секунды он превратился в волкоподобного воргена и бросился на Кровавых Парусов, разя их, словно овец на бойне.

Но даже ему было бы не сравниться с Макасой. Освобожденная, но безоружная, она свернула шею ближайшему Кровавому Парусу, подхватила его топор и взялась за дело. Ох и кровавое вышло дело! Ее главной целью был орк-капитан, бившийся с Грейдоном Торном, явным мастером сабельного боя. Сквозь толпу дерущихся к ним было не прорваться, но тут Макасе подвернулся под руку гарпун старшего брата. Она прицелилась, метнула…

Гарпун вонзился Многоглазу прямо в грудь. Орк рухнул на спину, перевалился через борт и камнем ушел под воду, чтоб больше никогда не вынырнуть на поверхность.

С командой «Торговца смертью», оставшейся без капитана, вскоре было покончено.

Теперь оба судна стали добычей капитана «Волнохода». Но Грейдон Торн не взял себе ничего.

– Я не пират, – сказал он.

– Тогда возьми с собой меня, – ответила Макаса Флинтвилл. – Ты спас мне жизнь и теперь она твоя. Я перед тобой в долгу.

– Ценю предложение по достоинству, девочка, но я не требую от тебя возврата этого долга.

Молчун Джо, снова принявший человеческий облик, откашлялся и прорычал:

– Таков обычай ее народа. Ты не можешь отказаться.

Торн огляделся. В бою он потерял второго и третьего помощников. И видел, как дрались ворген с пятнадцатилетней девочкой. Быстро посовещавшись с Однобогом, он обратился к Джо:

– Я возьму ее к себе третьим помощником, если ты согласишься стать вторым.

Джо сердито сдвинул брови – в основном потому, что понял: сейчас ему снова придется говорить. И сказал:

– Я был первым помощником на этом корабле и подвел своего капитана. Я не заслуживаю должности твоего второго помощника. Но она – Макаса Флинтвилл, дочь капитана Марджани Флинтвилл, сестра капитана Адаше Флинтвилла. Твоим вторым помощником будет она. Если ты согласен на это, я стану третьим.

На том и порешили. Командир абордажной команды О’Райен Джонс принял командование «Торговцем смертью». Боцман Энрик Торк взял на себя командование «Королем». С минимумом команды на борту оба судна похромали в Пиратскую Бухту, чтоб сообщить Морскому Рогу с Марджани Флинтвилл вести об Адаше, Акашинге, Амале и прочих, нашедших могилу на дне моря.

Стоя на палубе «Волнохода» между Джо и Однобогом, Макаса смотрела, как уплывает прочь ее пиратская жизнь – точно так же, как за минуту до этого смотрела, как тела братьев погружаются в глубину. Она была тверда, как кремень – слишком тверда, чтоб заплакать. И все же, когда капитан Торн, подошедший сзади, положил руку ей на плечо, едва-едва не расплакалась.

– Явись ко мне в каюту, второй помощник, – сказал он, – и расскажи о своей прежней жизни.

И она рассказала. И он выслушал ее. И заговорил, стараясь ее утешить. Так Макаса Флинтвилл и узнала, что такое отцовская любовь. И они были вместе – до тех самых пор, пока Малус со своей командой не оставил обоих детей Грейдона Торна без отца.

Теперь она бежала от Кровавых Парусов со всех ног – вернее, так быстро, как только Клок мог грести. В глубине души ей очень хотелось развернуть лодку Рендо, подплыть к пиратам, пробраться на борт каждого из их кораблей и отомстить им всем за смерть братьев, даже если это будет стоить ей жизни. Но забота о новом брате приказывала взять другой курс. Поэтому Макаса, не отрываясь, глядела на запад. Они ускользнут и высадятся на берег. Этот путь в Прибамбасск будет длиннее, но безопаснее.

Арам молчал. Молчал и Клок. Молчали даже Мурчаль с Дреллой.

Все время своего рассказа Макаса смотрела Араму прямо в глаза. Теперь она отвела взгляд. Но Арамар Торн, не забыв повернуться спиной к остальным так, чтобы те ничего не заметили, взял сестру за руку и слегка сжал ее ладонь. Она ответила тем же, печально улыбнулась ему и вздохнула – глубоко-глубоко, словно впервые за многие годы.

Они причалили к дальнему западному берегу Мерцающих глубин. Лодка Рендо послужила путешественникам на славу, и бросать ее Араму было жаль. Конечно, Рендо получит от Дейзи новую, купленную Газлоу из Арамовой доли призовых денег за победу в Лодочных гонках. Но сам Арам имел обыкновение сживаться с вещами, и волновался, как бы эльфийка не расстроилась, не получив назад свою старую лодку.

Однако тут уж было ничего не поделать. Оставив прочное суденышко позади, они углубились в горы, протянувшиеся вдоль границы пустыни Танарис. Остаток дня ушел на то, чтобы подняться наверх.

Здесь путешественники разбили лагерь и даже рискнули развести костер. Еды (и прочих припасов, которыми – конечно же, не бесплатно – снабдил их в дорогу Газлоу) в кожаной суме Клока имелось в избытке, но вот с водой было плохо. Они оставили Гоночную баржу с двумя полными флягами, а у подножья гор Дрелле каким-то чудом удалось отыскать крохотный родничок, из которого фляги наполнили снова. Но с самого начала восхождения наверх путешественникам не попалось на глаза ничего, кроме пересохших ручьев. Даже дриада ничего не учуяла. Пришлось поделить имеющийся запас на порции и ограничить себя в питье.