Мэри Карднер оказалась милой толстушкой, дочерью бывшего мясника. Она отнеслась к Нелл очень дружелюбно, объяснив ей, что обходы совершаются по средам и субботам, а не по вторникам и пятницам, но «старушка Куртис всегда что-нибудь путает», а также рассказала, что районная медсестра просто прелесть, никогда не набрасывается с руганью, а вот сестра Маргарет из госпиталя — сущий кошмар.

В следующую среду Нелл отправилась совершать свой первый обход с районной медсестрой, маленькой суетливой женщиной, совершенно измотанной работой. В конце дня она ласково потрепала Нелл по плечу.

— Я рада, дорогая, что у вас есть голова на плечах. Честное слово, некоторые девушки, которые к нам приходят, кажутся мне слабоумными, да так оно и есть. Такие милые — никто бы и не подумал. Я, конечно, имею в виду не природное слабоумие. Но они получают поверхностное образование и считают, что в обязанности медсестры входит лишь поправлять пациентам подушки и кормить их виноградом. А вам не потребуется много времени, чтобы всему научиться.

Ободренная этими словами, Нелл пришла в назначенное время на амбулаторное отделение без особого страха Ее встретила высокая сухопарая медсестра с довольно злыми глазами.

— Еще одна недоучка, — проворчала она — Полагаю, тебя прислала миссис Куртис? Как она мне надоела! Лучше все делать самой, чем учить тупых девчонок, которые сюда приходят.

— Мне очень жаль, — кротко отозвалась Нелл.

— Получат пару сертификатов, походят на лекции и считают, что они уже все знают, — едко заметила сестра Маргарет. — Вот уже пациенты идут. Не мешайся, я сама скажу, если понадобится помощь.

Пришли типичные посетители амбулаторного отделения — юноша с язвами на ногах, обожженный ребенок, опрокинувший на себя кипящий чайник, девочка с иголкой в пальце и другие больные, которые жаловались на уши, ноги, руки...

Сестра Маргарет резко обратилась к Нелл:

— Умеешь промывать ухо? Думаю, что нет. Смотри.

Нелл смотрела.

— В следующий раз будешь промывать сама Теперь сними бинты с пальца этого мальчика, и пускай он подержит палец в теплом растворе борной кислоты, пока я не освобожусь.

Нелл занервничала, почувствовала себя неловкой. Присутствие сестры Маргарет делало ее движения скованными. Заметив это, та моментально выросла перед ней.

— У нас нет времени долго возиться, — произнесла она — Так, я сама это сделаю. У тебя ничего не получается. Размочи лучше бинты теплой водой вон у того ребенка на ноге.

Нелл набрала в таз теплой воды и опустилась на колени перед трехлетней девочкой. Ее крошечные ножки были страшно обожжены, бинты прилипли. Нелл стала промокать их водой, стараясь едва дотрагиваться, но девочка закричала Это был пронзительный крик боли и ужаса, и он буквально парализовал Нелл.

Она вдруг почувствовала слабость и тошноту. Нет, ей не справиться, она просто не в состоянии выполнять эту работу. Она покачнулась и тут поймала на себе взгляд сестры Маргарет. Та за ней наблюдала, и в ее глазах Нелл прочла злобное удовлетворение.

«Я так и думала, что ты не справишься», — говорил ее взгляд.

Это подхлестнуло Нелл, как ничто другое. Она склонила голову и, сжав зубы, продолжила свою работу, всеми силами стараясь не слышать детского плача. В конце концов она закончила и поднялась — бледная, дрожащая, чуть ли не падая от напряжения.

Подошла сестра Маргарет. Она как будто была разочарована

— Вот как, ты все-таки сделала это, — сказала она и обратилась к матери девочки: — На вашем месте, миссис Соммерс, я бы получше следила за ребенком в следующий раз.

Миссис Соммерс жалобно ответила, что нельзя же быть сразу и тут, и там.

Нелл было приказано сделать примочку на зараженный палец. Потом она помогала сестре промывать язвы на ноге, потом смотрела, как молодой врач вытаскивал иголку из пальца у девочки. Когда он прощупывал иголку и делал надрез, девочка то и дело дергалась.

— Ты что, не можешь сидеть смирно? — прикрикнул врач.

Нелл подумала: «Мы ведь совсем не привыкли видеть жизнь с этой стороны. Мы привыкли к тому, что доктор ласково уговаривает: „Потерпите, боюсь, сейчас будет немножко больно, постарайтесь замереть..."»

Врач вырвал у кого-то пару зубов, небрежно бросив их на пол. Затем приступил к обработке сломанной руки.

Его нельзя обвинить в том, что он плохо работает, думала Нелл. Все дело в его манерах, они совсем не вяжутся с привычным представлением о враче. Что бы он ни делал, сестра Маргарет помогала ему, хихикая над каждой шуткой, которую он соизволял произнести. Нелл он вообще не замечал.

Наконец приемный час истек. Нелл была счастлива Она робко попрощалась с сестрой Маргарет.

— Понравилось? — спросила сестра со зловещей ухмылкой.

— Боюсь, я ничего в этом не смыслю, — призналась Нелл.

— А разве могло быть иначе? — бросила сестра Маргарет. — В Красном Кресте нет профессионалов. Но все они считают, что знают все на свете. Ладно, может, в следующий раз ты уже не будешь такой неуклюжей!

Вот таким был первый день работы в больнице.

Конечно, со временем все перестало казаться настолько страшным. Сестра Маргарет несколько смягчилась, ее реплики перестали звучать так обидно. Иногда она даже отвечала на вопросы.

— А ты не такая тупица, как остальные, — как-то заметила она.

Нелл, со своей стороны, поражалась, какое количество сложнейшей работы удается выполнять сестре Маргарет за короткое время И она начинала понемногу понимать, что сестра имела в виду, говоря о профессионализме.

Что поражало Нелл больше всего, так это количество самых разных заболеваний ног, похожих одно на другое. Она спросила об этом сестру Маргарет.

— С этим ничего нельзя поделать, — ответила та. — Это наследственное, в большинстве случаев. Плохая кровь. Этого не исправишь.

Нелл, кроме того, была потрясена мужеством бедных людей. Они не жаловались. Они приходили, лечились, перенося страшную боль, а потом пешком отправлялись домой без лишних слов.

Дома Нелл их тоже навещала Они с Мэри Карднер взяли на себя часть адресов, которые обходила районная медсестра Они мыли женщин, прикованных к постели, ухаживали за теми, кому трудно было ходить из-за пораженных недугом ног, время от времени помогали с грудными детьми матерям, которые ослабели из-за болезни. Жилища этих людей поражали теснотой, окна в них не открывались, комнаты были забиты до отказа вещами, от которых владельцы не могли отказаться. Духота в них казалась невыносимой.

Но самый страшный шок Нелл пережила через две недели после начала работы, когда они обнаружили одного из лежачих больных мертвым и вынуждены были вынести его из дома. В отличие от Мэри Карднер, которая оставалась веселой, несмотря ни на что, Нелл чувствовала, что едва сможет это пережить.