Он остановился на мгновение и, положив копье себе на плечо, проследил за полетом нескольких птиц, мелькнувших над холмами.

– Ладно, – отмахнулся Тарас, оглянувшись назад, в сторону города, еще видневшегося на холмах, и невольно вспоминая имение «отца», в котором провел такую чудесную ночь с Хилонидой, – у нас земля, уверен, не хуже.

– А я хочу быстрее добраться до своего участка, чтобы убедиться в этом, – заявил Плидистрат.

– Тогда не будем терять драгоценное время на отдых, – решил Тарас и первым устремился дальше, забросив щит на ремне за спину и перехватив покрепче копье.

Амуниция, включая облегавший голову шлем, весила не так уж мало. Да и жарко было в ней расхаживать на самом солнцепеке. Он вспомнил, как ходил в «увольнительную» и вместе с Механидом повстречал на этой же дороге отряд вооруженных воинов. За каждым из них следовал оруженосец, который тащил самую тяжелую часть снаряжения.

«Наверное, – решил Тарас, – нам скоро тоже дадут по оруженосцу. Не царское это дело щиты таскать. Гражданин я теперь в конце концов или нет».

Отправившись вперед, они к вечеру были уже далеко от столицы. Однако, несмотря на то что земли вокруг, по мнению Тараса, должны были просто кишеть людьми, за все это время им попалось всего лишь несколько сел, населенных илотами и периеками, которые провожали вооруженных спартиатов настороженными взглядами. А дорога была как обычно пустынной. Лишь в сумерках, когда Тарас уже изрядно проголодался, посреди рощи им повстречалось несколько повозок, перевозивших какие-то кувшины и корзины, от которых исходил такой сильный запах пищи, что Тарас не выдержал. Отправив их из лагеря в собственные имения, надзиратели не объяснили им, как новоиспеченные граждане должны добывать себе пропитание в дороге, ведь никаких таверн здесь пока не попадалось. Видимо, надзиратели понадеялись на полученные спартиатами за время обучения навыки по выживанию. И они не ошиблись.

– А ну, стой, – рявкнул Тарас, опуская поперек дороги копье, словно шлагбаум, и добавил, обращаясь к вознице: – Кто такие, куда едете?

– Мы илоты Эпафа, господин, – ответил молодой парень, управлявший первой из трех повозок, и добавил, обернувшись назад: – Которому принадлежит вон та деревня за холмом. А везем хлеб, сыр и оливковое масло, которое собирались обменять завтра на рынке в Спарте.

– Как ты думаешь, – обернулся Тарас к стоявшему за плечом Эгору, – если мы немного облегчим эти корзины ради наших желудков, Эпаф на нас не обидится?

– Неужели, Гисандр, ты забыл закон: спартанец может взять все, что угодно, у другого гражданина, включая рабов или повозку, если это ему не нужно, – охотно откликнулся Эгор, которому тоже захотелось есть при виде таких деликатесов, – все спартанцы могут распоряжаться чужим имуществом как своим.

– Надо же, – ухмыльнулся Тарас, – как же я запамятовал о таком хорошем законе. Я уверен, Эпафу совершенно не нужны сейчас некоторые корзины из этих повозок. А вот нам без них просто не обойтись.

И, подойдя поближе, он указал вознице копьем на корзины, возвышавшиеся над бортиком.

– А ну, выгружай на дорогу сыр и хлеб. Видишь, он нам сейчас гораздо нужнее, чем твоему господину.

Перепуганный раб даже не подумал возражать, видя перед собой целый отряд вооруженных господ, и бросился исполнять приказание. Вскоре на обочине дороги стояли три корзины с едой. Среди них оказалась и корзина с овощами, о которых илот забыл упомянуть. Но и овощи не ускользнули от зоркого глаза Тараса, который разглядел их даже в сумерках.

– А теперь можешь ехать дальше, – разрешил довольный Тарас, – и передай по возвращении своему господину нашу благодарность.

Хохот остальных спартиатов подсказал ему, что спутники шутку оценили.

Забрав корзины, они оттащили их в сторону от дороги, где виднелась небольшая полянка, и с большим удовольствием перекусили «ненужными» припасами неизвестного им Эпафа на сон грядущий, даже не разведя огонь. Тарас, так легко раздобывший еду, был приятно удивлен, что, совершенно случайно совершив разбойное нападение на дороге, не нарушил никаких законов. А напротив, следовал им. Спецназовец осторожно выпытал у Эгора подробности местного законодательства, с которым был знаком только в самых общих чертах. Тот, поглощавший сыр и хлеб, с удовольствием добавил кое-что к уже сказанному.

– Ну ты же сам все знаешь, Гисандр, – хмыкнул Эгор, отправляя в рот очередной кусок хлеба немытыми пальцами, – если тебе что-то понадобилось, а у тебя этого не оказалось под рукой, ты можешь спокойно зайти в дом соседа и взять это. Открыл чужой склад, взял необходимое, а потом поставил назад печати и ушел.

– А что можно взять? – недопонял Тарас.

– Я же тебе сказал, все, что захочешь, – повторил Эгор, недовольный тем, что его отрывают от ужина глупыми вопросами, – одежду, инструменты, повозки, собак и лошадей, даже рабов, если очень надо.

– А деньги? – не утерпел Тарас. – Что, даже не надо за это платить?

– Не надо, – отмахнулся Эгор, – у граждан почти все общее. Впрочем, если ты хочешь что-то купить, то никто тебе не мешает это сделать. Но только замучаешься возить деньги. Платить всегда тяжело и неудобно.

– Почему это, – опять не понял Тарас, которому всю прошлую жизнь казалось, будто заплатить, чтобы тебе принесли, всегда легче, чем что-то искать самому.

– Видишь ли, если ты хочешь что-то купить, то тебе придется перегружать из амбара все свои железные монеты на повозку и везти их продавцу, – вновь пояснил Эгор, доедая последний кусок сыра, – а это нелегко. Они ведь стоят дешево, а весят немало.

– Железные? – Тарас был поражен. – А что, золотом нельзя заплатить, чтобы не таскать такой груз?

Эгор чуть не подавился, выплюнув сыр на траву.

– Золотом? Ты что, рехнулся, Гисандр? Да его могут иметь только цари, остальных граждан за это сразу лишают головы. В Спарте нельзя хранить золото и серебро в домах[58]. Моли богов, чтобы никто не донес на тебя эфорам.

– Ясно, – кивнул Тарас, решив, что на сегодня действительно вопросов хватит, а то остальные спартиаты, занятые болтовней о предстоящих походах, вдруг стали прислушиваться к их тихому разговору.

Некоторое время ошеломленный Тарас молчал, переваривая местное валютное законодательство, напомнившее ему о временах железного занавеса в СССР, где за валюту сажали в тюрьму. Здесь же не тратили время зря и сразу казнили.

Отключившись от этих мыслей, Тарас посмотрел на усеянное звездами небо и вдохнул воздух, напоенный ароматом цветущих деревьев. Ночи в Спарте стояли теплые.