Драться последнее дело — и я, взмахнув юбками и накинув на плечи шубу, двинулась к машине. Девочки поплелись за мной.

Я бы с удовольствием переложила визит в эту элитную школу на плечи Бьорна, просто потому что все мои предыдущие визиты в школу в городке, где мы жили, всегда заканчивались моей полной неудачей. Но Бьорна не было, а директор настоятельно вызывал родителей в школу. Ждать когда Бьорн вернется в столицу восьми домов Дубхе, было уже нельзя.

Я вышла из машины у школы и прошла за ограду. Девочки понуро брели за мной. Я очень редко на них сердилась, но драка в школе? После всего недели пребывания в ней? Это, ни в какие рамки не укладывалось.

Я прошла к кабинету директора. Мои телохранители следовали за мной по пятам. Кто может угрожать мне в школе? Но я не спорила. Я вошла в приемную, скинув шубу в ближайшее кресло. Девочки разделись внизу, вместе с другими детьми и теперь отчаянно хмурились.

Я выдохнула. Постучала и, дождавшись приглашения, открыла дверь в кабинет директора.

— Гуна Таларктос! Счастлива. Безмерно счастлива, что вы нашли время, что бы посетить нашу школу. Проходите. Присаживайтесь. Вы же знакомы с гуной Арктос? — директор расплылась в такой счастливой улыбке, как будто я ей только что пообещала вернуть долг на крупную сумму.

Счастлива? Серьезно? С чего бы это?

— Нет, мы не были знакомы с гуной Таларктос, но я думаю это досадное упущение нужно исправить — и с этими словами, сидевшая в кресле у стола директора медведица поднялась и подошла ко мне.

Она была выше меня ростом, но не на много. Она мне улыбалась очень приветливо, и я не почувствовала фальши. Черты лица у нее были мягкие, а сама она просто лучилась доброжелательностью. Она же из «панд», но вышла замуж за главу Дома Гризли и дети у нее тоже бурые медведи. Вот в таких смешанных браках дети рождались с принадлежностью либо к папе или к маме. У нее были маленькие гризли, это я выяснила перед походом в школу у одного из секретарей Бьорна. Вермунд уехал к Бьорну, но рядом неизменно крутился еще один. Он отправлял и получал депеши от мужа и был готов выполнить мои пожелания и ответить на вопросы.

Ох. Это значит, ее детей побили мои девчонки. Ужас какой!

— Мои мальчишки отъявленные хулиганы. Я устала с ними бороться. Какое счастье, что ваши девочки сумели дать им достойный отпор.

Мальчишки? И тут я впервые посмотрела за кресло, на котором сидела медведица и увидела две склоненные кудрявые каштановые макушки. Один мальчик был повыше, другой пониже.

Ох. Мальчики? Анни и Лотти подрались с мальчиками? Час от часу не легче.

— А мне, по большому секрету не скажите? Где они научились так драться? — доверительно склоняясь ко мне, с улыбкой спросила гуна Арктос.

Мы с девочками жили не в столице. Охраны у них не было. Ну, если не считать меланхоличного Чаплина который никогда никуда не лез. А улицы города кишат приключениями и ватагами малышни. Игры у них были на улице вместе со всеми. Там и научились. Друзей не приобрели, слишком разными они были, но вот бойцовский дух закалили.

— Мы жили долгое время не в столице. Там несколько другие правила поведения — осторожно ответила я.

— В любом случае я прошу у вас прощения за поведение моих сыновей. Очень надеюсь, что это не повториться — с достоинством сказала медведица.

Я сдержанно кивнула и посмотрела на детей. Те косились друг на дружку и, думая, что их никто не видит, строили рожицы. Ох. Но они же дети? Сами разберутся. Тем более злости и обиды на лицах мальчиков нет. А скорее… восхищение? Может это начало дружбы? Было бы не плохо.

— Дети принесли друг другу извинения. И если претензий у сторон нет, то возможно мы посчитаем инцидент исчерпанным? — вклинилась в разговор директор.

Я снова сдержанно кивнула. А вот гуна Арктос довольно улыбнулась. По всей видимости, мое нежелание скандалить ее порадовало. Мне не сложно, тем более девочки не пострадали, а по их рассказам сами сумели дать отпор.

— Дети! Идите в класс — и директор подтолкнул обе парочки на выход.

— Гуна Талактос, не хотите ли выпить чашечку чая? Я знаю здесь недалеко отличную кондитерскую — вдруг предложила медведица.

— С удовольствием — согласилась я.

Если я приняла решение сопровождать Бьорна на все светские мероприятия, то нужно начинать общение. И гуна Арктос — прекрасное начало.

Мы сели за столик, заказали чай и пирожные. Оба моих телохранителя зашли вместе со мной и сели за соседний столик. К ним сразу присоединился и водитель гуны Арктос. Он совмещал при гуне Арктос обе роли — телохранителя и водителя.

Мы сидели в кондитерской, лакомились пирожными и болтали. Гуна Баребра Арктос оказалась страшной болтушкой. Она пока мы пешком шли до кондитерской, выплеснула на меня такое количество сплетен, что я сразу же в них утонула и запуталась безоговорочно. Учитывая, что я и имен то этих медведей не знала, не говоря уже о том, что бы видеть их лично. Но я улыбалась и слушала, стараясь по возможности все запомнить и вникнуть.

Мы перешли на имена, решив, что уже достаточно тесно познакомились. Покончив со сплетнями Баребра спросила:

— Гуна Астрид, вы читали сегодняшнюю газету?

С некоторых пор я читаю газеты. Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но нужно быть в курсе столичных новостей. Вот и сегодня я уже ее прочла от корки до корки, поэтому кивнула.

— Да, читала гуна Баребра.

— Ваш муж герой. Вся столица восхищена и его настойчивой погоней и полученным результатом. Он все же поймал эту женщину.

— Ваш муж помог, гуна Баребра.

— Льёт бы не справился. Он слишком агрессивен, слишком нетерпелив и порывист. Я уверена, что он бы или поспешил или спугнул. И то и другое равнозначно поражению. У вашего мужа есть выдержка. Так необходимая в этом сложном деле. Вы когда ждете его домой?

— Бьорн прислал депешу, что вернется через два дня, когда получит окончательный вердикт врачей, что состояние этой женщины не улучшиться.

— Да, Льёт тоже обещал приехать через два дня. Это ужасно то, что произошло, Дом Белых медведей потерял в этой жуткой истории двоих членов семьи. Это очень трагично и я сочувствую вашим потерям.

Я кивнула и мы помолчали.

— Если верить газетам то эта сумасшедшая не говорит ни слова, только непрерывно хохочет или плачет. Речь у нее